Глава 52
ПЛЕТЕНИЯ СИЛЫ
За столами обеденного зала «Странницы» собрались в основном местные уроженцы в ярких парчовых или шелковых безрукавках, надетых поверх светлых рубах с пышными рукавами. Пальцы их унизывали перстни с гранатами и жемчугами, в ушах красовались золотые, а отнюдь не позолоченные серьги, а на рукоятях заткнутых за пояса кривых кинжалов поблескивали сапфиры и лунные камни. Некоторые носили наброшенные на плечи шелковые кафтаны с узкими отворотами, расшитыми изображениями цветов и животных и соединенными серебряной или золотой цепочкой. По правде сказать, эти кафтанчики выглядели такими тесными, что, скорее всего, их попросту нельзя было надеть в рукава, зато все их обладатели наряду с кривыми кинжалами носили еще и длинные, узкие мечи, и выглядели они так, словно готовы были пустить оружие в ход из-за неосторожного слова, взгляда, а то и просто из прихоти.
Впрочем, немало было и чужаков: двое купцов из Муранди – оба с завитыми усами и потешными маленькими бородками – соседствовали с длинноволосым доманийцем, носившим тонкие усики, золотой браслет, плотно облегавшее шею золотое же ожерелье и большую жемчужину в левом ухе; смуглым Ата’ан Миэйр в яркозеленой куртке, с татуированными руками и с двумя ножами, заткнутыми за красный кушак; тарабонцем в полупрозрачной вуали, под которой виднелись густые усы, и несколькими пришлыми, которые могли быть откуда угодно. Роднило всех одно – перед каждым лежала кучка монет различного достоинства и чеканки. Расположенная поблизости от Таразинского дворца «Странница» привлекала посетителей с тугой мошной.
Встряхнув кости в кожаной чашке, Мэт выбросил их на стол – выпали две короны, две звезды и чаша. Так себе. Удача приходила волнами, и сейчас она, кажется, отхлынула, – во всяком случае, он выигрывал не больше половины бросков. И даже ухитрился проиграть десять бросков кряду, что случалось чрезвычайно редко. Кости перешли к голубоглазому чужеземцу – похоже, у этого малого с суровым узким лицом монет хоть пруд пруди, даром что на нем невзрачный коричневый кафтан.
– Они опять улизнули, – прошептал Ванин, склонившись к уху Мэта, – Том говорит, что ему невдомек, как им это удалось.
Мэт скривился, да так, что толстяк выпрямился с неожиданной для него прытью.
Отпив пол-кубка дынного пуншу, Мэт хмуро уставился на стол. Опять! Брошенные голубоглазым малым кости покатились по столу и остановились – выпали три короны, роза и жезл. За столом зашушукались.
– Кровь и пепел, – пробормотал Мэт. – Не хватало только, чтобы за мной заявилась Дочь Девяти Лун.
Голубоглазый малый поперхнулся пуншем.
– Знаешь, кто она такая? – поинтересовался Мэт.
– Пунш не в то горло попал, – пояснил игрок. – А ты о ком?
Говорил незнакомец с мягким акцентом, распознать которого Мэт не мог.
Сделав успокаивающий жест – он видел, как кровавые стычки вспыхивали из-за меньшего, – Мэт сгреб золото в кошель и поднялся.
– Я закончил, – объявил он. – Да пребудет со всеми благословение Света!
Сидевшие за столом, в том числе и чужестранцы, дружно повторили это пожелание. Народ в Эбу Дар вел себя крайне вежливо.
Еще не наступил полдень, но обеденный зал был давно полон, и игра за другим столом тоже шла вовсю, сопровождаемая смехом и стонами разочарования. Двое младших сыновей госпожи Анан помогали разносить поздний завтрак, тогда как сама хозяйка присматривала за всем, сидя в глубине помещения, неподалеку от белокаменной лестницы. Рядом с нею сидела молодая хорошенькая женщина, с веселым огоньком в больших черных глазах, словно она знала какую-то неведомую другим шутку. Совершенный овал лица обрамляли блестящие черные волосы, а глубокий вырез серого платья с красным пояском открывал крайне соблазнительный вид. Женщина улыбнулась Мэту, и глаза сверкнули еще веселее.
– При вашей удаче, лорд Коутон, – промолвила госпожа Анан, лукаво улыбаясьМэту, – моему мужу следовало бы советоваться с вами, куда лучше посылать рыбачьи лодки.
Голос ее почему-то звучал сухо.
Услышав титул, Мэт и бровью не повел. В Эбу Дар бросить вызов лорду могли осмелиться не многие, не считая других лордов, а поскольку лорды встречаются гораздо реже простолюдинов, лучше уж пользоваться титулом, чем ежеминутно гадать, не вздумает ли кто-нибудь пырнуть тебя ножом. Ему и так за последние десять дней пришлось раскроить головы троим.
– Боюсь, госпожа Анан, на такие вещи моя удача не распространяется.
– Мэт, давай сходим на бега? – воодушевленно предложил невесть откуда взявшийся Олвер.
Фрилль, средняя дочка госпожи Анан, подскочила и схватила паренька за плечи.
– Прошу прощения, лорд Коутон, – промолвила она с искренним огорчением. – Я присматривала за ним, но он от меня удрал. Свет свидетель, взял и удрал!
Стройную шею девушки плотно охватывало серебряное ожерелье, предназначенное для брачного ножа, – она собиралась выйти замуж и, со смехом уверяя, будто намерена завести шестерых сыновей, сама вызвалась приглядеть за мальчуганом. Мэт заподозрил, что теперь она стала подумывать о дочках.
Приметив спускавшегося по лестнице Налесина, Мэт метнул на него такой взгляд, что тот замер на месте. Это Налесин приохотил Олвера к бегам. Ветерок дважды участвовал в состязаниях, причем оба раза скакал на нем не кто иной, как Олвер, – в этих краях мальчишкам разрешали скакать. А Мэт узнал обо всем лишь впоследствии. То, что Ветерок оказался достойным своего имени и дважды выиграл состязания, значения не имело – две победы еще больше подогрели страсть Олвера к такого рода забавам.
– Ты ни в чем не виновата, – промолвил Мэт, обращаясь к Фрилль. – Советую тебе, раз уж ничего другого не остается, посадить его в бочку. Я в претензии не буду.
Олвер бросил на Мэта укоризненный взгляд, но уже в следующую секунду обернулся к Фрилль и одарил девицу подцепленной невесть от кого нахальной улыбкой. Лопоухий, с огромным ртом, выглядел мальчишка препотешно – вот уж из кого не выйдет красавчика.
– Я буду сидеть тихонько, – промолвил малец, – если ты позволишь любоваться твоими глазами. Они очень красивые.
Фрилль, походившая на мать не только внешне, весело рассмеялась и ласково потрепала паренька по подбородку. Он залился краской, а госпожа Анан и сидевшая рядом с ней большеглазая молодая женщина отвели глаза и улыбнулись.
Мэт покачал головой и направился вверх по лестнице. Для себя он решил, что непременно поговорит с Олвером. И очень серьезно. Нельзя же улыбаться женщине таким манером, да еще и нахваливать ее глаза! В эдаком возрасте! И где он только этого нахватался?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
