Отвесив поклон, Ашканез покинул комнату, оставив Мардука наедине с Несущим Икону.
— Я вижу, что мне придется сказать это тебе вслух, Буриас, — проговорил Мардук. — Ты мой кровный брат, и потому я был к тебе снисходителен, однако не собираюсь более терпеть.
— Ты совершаешь ошибку, — сказал Буриас с горечью в голосе. — Избавься от Кол Бадара, пока он не пошел против тебя.
— Буриас, ты думаешь, что в Воинстве есть кто-то, кто подходит на должность Корифея лучше, чем Кол Бадар? — поинтересовался Мардук.
Темный Апостол уже долго и упорно рассматривал варианты. Очевидным кандидатом был Сабтек, однако Мардук не верил, что даже он, возвышенный чемпион прославленного 13-го круга, хоть в чем-то мог сравниться с Кол Бадаром, по крайней мере пока что. Никто и рядом не стоял. Захват «Меча Истины» подтвердил бы исключительность Кол Бадара, даже оставайся у Мардука еще хоть какие-то сомнения.
— Мы братья, поклявшиеся на крови, — произнес Буриас. — Я единственный, кому ты можешь доверять.
— Ты в самом деле думал, что после моего возвышения станешь Корифеем? В этом дело? — спросил Мардук.
Он всегда знал, что Буриас подлый и честолюбивый воин, жаждущий власти и славы, и что тот всегда вынашивал замысел возвыситься в Воинстве благодаря приближенности к Мардуку, но… Корифей? Он вновь повернулся к своему Несущему Икону с раздраженным выражением на лице.
— Ты важен для Воинства, Буриас, и у тебя есть в нем роль. Но Корифей? В самом деле?
Буриас упрямо выпятил челюсть. Хотя он ничего не сказал, молчание означало для Мардука согласие.
Темный Апостол покачал головой и усмехнулся, а затем положил руку Буриасу на плечо.
— Ах, брат, ты меня так повеселил, — произнес он.
Буриас сбросил его руку.
— Не вижу ничего забавного, — ожесточенно проговорил Буриас. — Мы кровные братья. Ты обязан мне…
Несущий Икону умолк, возможно услышав исходящие из собственного рта слова, либо же увидев зажегшийся в глазах Темного Апостола смертельный свет.
— Я тебе обязан? — переспросил Мардук тихим, смертоносным голосом.
— Я хотел сказать…
Буриас не заметил начала удара. Мардук впечатал свой кулак в лицо Буриаса, резко оттолкнув голову Несущего Икону назад и сломав тому нос. Буриас пошатнулся и потрогал пальцами капающую с лица кровь.
— Ты смеешь… — начал он, но Мардук снова ударил его, попав в висок, пока он пытался отвернуться.
— Я смею? — оскалился Мардук. — Я смею? Я твой Темный Апостол, наглое ничтожество. Ты осмеливаешься оспаривать мои слова? Предполагать, что я тебе чем-то обязан?
— Я думал, что… начал Буриас, но Мардук не дал ему закончить. На его лице застыла маска ярости. Он подошел вплотную к Буриасу и занес руку. Несущий Икону инстинктивно отступил назад.
— Не пяться, — рыкнул Мардук, и Буриас замер в ожидании удара.
Мардук разжал кулак и вздохнул.
— Буриас, ты мой чемпион и лучший боец Воинства. Тебе этого недостаточно?
Светившаяся в глазах Буриаса злоба показывала, что нет.
— Я надеялся, что нам не придется заводить этот разговор, Буриас, — произнес Мардук. — Надеялся, что ты примешь свое место в Воинстве, однако теперь вижу, что нужно говорить более прозрачно. Смирись с тем, кто ты есть, Буриас, и перестань пытаться стать тем, кем никогда не будешь. Для полной ясности: ты никогда не станешь Корифеем. Кол Бадар — Корифей и твой командир, и это не изменится.
Буриас хмуро глядел на него.
— Ты — мой чемпион и Несущий Икону Воинства, однако ты воин, Буриас, всего лишь воин. И никогда не станешь чем-то большим. Никогда.
Мардук дал словам время усвоиться, глядя Несущему Икону в глаза, и добавил: «А теперь прочь с глаз моих. Шесть часов на палубе боли. Возможно, это научит тебя смиряться со своим положением».
Не произнеся ни слова, Буриас повернулся и вышел с мостика. Мардук секунду постоял молча, а затем грохнул кулаком о консоль.
Стоявший в тени за пределами мостика и слышавший весь разговор Первый Послушник Ашканез улыбнулся.
Раздумья Мардука были прерваны замигавшей бусинкой вокса. Это был Кол Бадар.
— Что такое?
— Я только что получил сообщение от Сабтека. Колдуна из Черного Легиона нашли.
— Пусть ждет в моих покоях. Я возвращаюсь на «Инфидус Диаболус».
— Есть проблема, — произнес Кол Бадар.
От Мардука исходили волны злобы. Вместе с Сабтеком и Кол Бадаром он стоял в редко используемом тускло освещенном складском помещении на одной из нижних палуб «Инфидус Диаболус». Над головой с гудением вращались вентиляторы. Все трое Несущих Слово смотрели на повешенное в центре комнаты тело. Оно висело, будто святой мученик, обмотанное колючей проволокой, которая глубоко врезалась в бронированные запястья и лодыжки.
Это было тело Иншабеля Кхареша, личного представителя Магистра Войны Абаддона в Воинстве. Под ним на полу собралась и запеклась кровавая лужа.
Кол Бадар сотворил оберегающий жест. Убийство колдуна было кощунством, которое, как говорили, могло навлечь гнев богов.
— Это плохое предзнаменование, — проговорил Сабтек.
— Думаешь? — спросил Мардук.
Он приподнял голову колдуна. Шея была рассечена до самого позвоночника. Колдуну вырвали глаза, а на бледном лбу был вырезан рунический символ. Он знал, что это из колхидской клинописи, но для него знак был бессмысленным.
— Абаддон нам за это головы оторвет, — произнес Кол Бадар.
У Мардука голова шла кругом — сперва его единственный союзник Сарабдал, теперь колдун Черного Легиона.
— Зачем кому-то могла понадобиться его смерть? — спросил Кол Бадар.
— Обесчестить 34-е? Внести раздор и сомнение? — предположил Сабтек.
— Или разжечь вражду между нами и Черным Легионом, — сказал Мардук.
— Что это за символ? — спросил Кол Бадар.
— Не знаю, — ответил Мардук.
— Когда это случилось, на борту «Инфидус Диаболус» находилось более двух сотен братьев-воинов, — сказал Сабтек. — Я начну устанавливать местонахождение каждого из них.
— У нас нет на это времени, — покачал головой Мардук. — Им это и нужно — посеять смятение и раскол.
— Ашканез, — произнес Кол Бадар. — Из всех нас только он не из 34-го.
— Первый Послушник был на борту корабля Белых Консулов, — отозвался Мардук.
— Если это не он, то придется признать, что в Воинстве есть кто-то — а может быть, и не один — кто действует против нас, — сказал Кол Бадар.
Мысль была не из приятных.
Буриас лежал на покрытой по краям шипами койке и страдал, когда кто-то постучал в дверь его кельи.
— Минутку, — сказал Несущий Икону и неохотно встал. Его нервные окончания всё ещё обжигала мука, вызванная ритуалами облачённых в чёрное призраков с палубы страданий. В позвоночник впрыснули сыворотку, замедлившую ускоренное исцеление тела, отчего Буриас ощутил своё наказание во всех красках. Но Несущего Икону снедала не физическая боль — он даже рад был её чистоте — но то, что его так унизил кровный брат. Он кипел от ярости, которая обвивала сердца словно змея. Поднимаясь на ноги и морщась от боли, Буриас натянул балахон.
— Заходи, — прохрипел Несущий Икону, подпоясавшись чёрным кушаком. Вошёл Первый Послушник Ашканез.
Он огляделся, заметив некоторые детали. На одной чёрной стене висели болтер второй модели и сдвоенный болт-пистолет, а под простой койкой Несущего Икону лежал тяжёлый нагрудник. На другой стене стояла небольшая полка со свитками и текстами, на цепях над головой висели мириады священных символов Хаоса и приятно гармонирующих с ними частей тела. Чадящая красная жаровня наполняла келью тусклым светом. На ещё одну стену натянули покрытую крошечными письменами кожу человека. Даже сквозь благовония пахло кровь и мясом.
— Чего надо? — зарычал Буриас.
— Ты чемпион Воинства. Тёмный Апостол опозорил тебя, не дав сразиться с капитаном врага.
Первый Послушник внимательно смотрел на Буриаса, наблюдая за его реакцией.
Несущий Икону ощутил, как вокруг его сердца плотнее обвился змий ненависти.
— Так сюда зачем пришёл? Насмехаться?
— Отнюдь, — ответил Ашканез, — я чувствую, что Тёмный Апостол поступил несправедливо. Вы же сражались вместе долго, не так ли?
— Очень, — согласился Несущий Икону.
— А он держит тебя на цепи.
Буриас молчал и настороженно смотрел на Первого Послушника.
— Думаю, что мы друг друга понимаем.
Несущий Икону открыл рот, чтобы ответить на оскорбление Ашканеза, но промолчал. Он прищурился. Это какая-то уловка? Мардук послал своего Первого Послушника проверить, нужно ли ему провести больше времени на палубе страданий?
