Рейтинговые книги
Читем онлайн Другое тело - Милорад Павич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 44

Тут, к изумлению своего гостя, падре Ружичка перешел с греческого языка на сербский, который капал с его губ медленно и густо, но точно:

— Душа моя как земля безводна… но толмо и едино этими слезами я утоляю свою жажду… Прошу тебя, припади к моему источнику… а ты меня, неизвестного, издалека пришедшего утомленного путника, из твоего кладезя напои…

С этими словами, которые гость тут же узнал, потому что они были цитатой из какой-то его старой проповеди, отец Ружичка извлек из стенного шкафа глиняный флакончик, перекрестился и налил из него немного воды в свой бокал, а потом в бокал гостя. Они выпили, перекрестились, некоторое время сидели молча. Словно приветствуя это действо, венские часы отзвонили полный час, напоминая, сколько времени прошло с того момента, как они встретились. Перед самым уходом гостя хозяин отпустил из столовой всю прислугу, и они закончили разговор с глазу на глаз.

Прощаясь, падре Ружичка помолчал, потом из его губ, как сбегающий суп из кастрюли, выползла какая-то особая улыбка, и он спросил своего гостя шепотом:

— Скажите, а не будет ли однажды слишком поздно для доказательств того, что переселение, о котором мы говорим, переход из одного «сейчас» в другое «сейчас», действительно существует? Я спрашиваю самого себя, сможем ли мы получить подтверждение того, что у нас в настоящее время оно уже есть и что в далеком будущем мы сможем и на земле иметь то, другое, новое тело в другом «сейчас», в другом золотом сечении, которое Христос показал и пообещал нам через Свое Воскресение? О том, другом, истинном теле человека нам с вами надо еще поговорить. Сможем ли мы продвинуться в подражании Христу?

— А вы, отец Ружичка, вы смогли придумать, каким образом получить такие доказательства существования другого тела, тела души? — спросил в ответ на это иеромонах Гавриил. — Есть ли способ познакомиться с такими свидетельствами еще в этой, земной жизни? Возможно ли еще из этого нашего тела вступить в соприкосновение с другим нашим телом?

Некоторое время эти вопросы Гавриила парили в тишине, а потом падре откликнулся:

— Может быть, лекарство, как говорили древние, in aquam, in verbis et in lapidibus? В воде, слове и камне?.. Богородицыны слезы мы выпили. Если случайно вам встретится живой перстень и если вы его наденете на палец умирающему, пусть даже по воле Господа и мне, то живой перстень покажет вам, есть у человека другое тело или его нет.

— А слова?

— Какие слова? «Улыбка Кибелы»? — спросил падре Ружичка, провожая гостя.

— Не знаю, как они называются. Магические слова! — пробормотал иеромонах словно про себя.

— Mille dugento con sessanta sei? — спросил падре.

— Подождите, подождите! Откуда я это знаю? Mille dugento con sessanta sei? А откуда их знаете вы?

— Поверьте мне, гораздо важнее, что эти слова знаете вы! А что касается меня, то вспомните, что говорят крестьяне: когда бы ты ночью ни встал, позаботиться о конях, позаботься и о своей жене… Теперь мы, Dominusvobiscum, отцы одного ребенка…

7. Беда никогда не приходит одна

В 1717 году, как только флотилия сербских шайкашей переместилась с верхнего течения Дуная под Белград, сербские церкви в Сентандрее опустели, из прихожан остались только греки, не решавшиеся в беспокойные времена передвигаться по своим торговым делам. Вода в Дунае была высокой, в мутных пятнах. Настолько высокой, что его притокам больше не удавалось впадать в него и они в изумлении остановились у устий. Иеромонах Гавриил сидел у себя на колокольне и шептал: «Мир всем! — призываю других, а в самом себе его не имею…» Его духовника Киприяна в живых больше не было, и теперь старшим над ним оказался духовник Кирилл, он и стал тем человеком, который по распоряжению митрополии решил перевести инока Гавриила в Коморан. С этого начались его бесконечные скитания.

В одной корчме в Острогоне ему подбросили в рюмку с ракией отгрызенные ногти и заявили, что таким, как он, то есть всем его соплеменникам, запрещено покупать недвижимость и продавать вино. В Коморане Гавриил не успел толком и поселиться, как сменить его приехал поп Рафаил. Иеромонаху заплатили изрядно, но, как сообщили будимскому владыке: «Все вещи его на улицу вышвырнули». Поп Рафаил после его отъезда сказал: «У него к людям подхода нет! Всегда все прямо в лоб. А к человеку надо сзади подбираться, если хочешь, чтоб толк был!»

В 1732 году, служа в приходе в Джуре, Гавриил перевел свою фамилию — Стефанович — с греческого языка и начал подписываться как Венцлович. Пока он был здесь, вышел указ о том, что ему и его землякам в Австрийской империи запрещено оставлять завещания. На следующий год, в Коморане, он начал писать книгу «Разглаголник», недоконченную, он привез ее в 1733 году опять в Джур, куда был перемещен после смерти тамошнего священника Пахомия. Прежде чем войти в дом, где ему предстояло поселиться, он отправился на кладбище, на похороны отца Пахомия, и там ужаснулся легкомыслию прихожан, которые во время погребения его предшественника «веселились как на свадьбе, не хватало только скрипачей». Вот так мало-помалу за ним закрепилась репутация «странствующего проповедника». С 1734 года он вел книгу записей крещений и отпеваний в коморанской церкви Святого Введения Богородицы во храм, и записи его рукой продолжаются до 1746 года, хотя в 1735 году он успел побывать и в Джуре, где писал свою книгу «Пресадженица», вел переписку с будимским владыкой Василие Димитриевичем и подписывался как «капеллан джурский». Декретом австрийских властей ему тогда запретили как православному священнику участвовать в похоронных процессиях и отпевать покойных на кладбище.

Здесь, в Джуре, он в задумчивости проходил иногда мимо замысловатого здания, которое на солнце походило на фруктовое пирожное, а ночью на венский торт. Он рассматривал его окна и двери, металлическое приспособление в форме серпа для очистки обуви перед входом возле лестницы и серебряную ручку звонка. В этом доме жил Ян Томка Сасский, из книги которого «Illyricum vetus et novum» он когда-то в Сентандрее по заказу падре Ружички переписывал одну главу. Иногда он думал, а не позвонить ли ему в эту дверь, но тут же взгляд его падал на собственную пыльную монашескую рясу, которая свидетельствовала о нищете. У него не было денег даже на наперсный крест. И он понимал, что дальше серпа для чистки обуви его просто не пустят.

Когда в 1737 году началась новая австрийско-турецкая война, иеромонах Гавриил бежал в Сентандрею и там впервые увидел своего ребенка. Аксиния привела показать. Мальчик, бледный и черноглазый, ударил его ногой в голень. Он был крещен сначала в сербской, а потом в Римско-католической церкви и хорошо одет. Заботился о нем падре Ружичка, в доме которого на Клисе Аксиния по-прежнему работала. В то утро разнеслась новость, что Белград эвакуирован и возвращен туркам и что в Вене, не оставив наследников мужского пола, умер австрийский император Карл IV. В проповедях Гавриил теперь поминал имя новой императрицы Марии Терезии. И в Сентандрее, и на окрестных дорогах было много беженцев, которые спасались от турок вместе с австрийской армией, а среди них оказался и патриарх сербский Арсение IV Шакабента.

Гавриил слушал, как он, бледный и усталый, чинодействует во время вечерни в сентандрейском соборе. В черном облачении с черной каймой, с наперсным крестом на пурпурной ленте, патриарх носил под подбородком бороду, напоминавшую серп. Стоя на службе, Гавриил во время пения повторял в мыслях стихи патриарха, которые теперь воплотились в жизнь:

Отверзни, город Белый, врата свои,И вепрь сожрет детей твоих.

А вскоре и сам иеромонах оказался перед отверстыми вратами.

Его духовник, а за ним и владыка будимский начали снова уговаривать его оставить приходскую службу и проповеди в церквях и удалиться в какой-нибудь монастырь. Он тогда отправился в Коморан, и там местный молодой дьякон, столкнувшись с ним на улице, остолбенел, не веря своим глазам, а потом бросился к перу и бумаге и внес в коморанскую летопись фразу, которая пережила их обоих: «Появился у нас иеромонах Гавриил Стефанович, прославленный проповедник из Сентандреи…»

Возле села Помаз, где сваты останавливаются перед каждым домом, чтобы выпить по стакану вина, есть источник, который в народе называют Сулеймановац… Вместо того чтобы сразу идти в монастырь, Гавриил несколько ночей провел здесь, в шалашах сторожей виноградников. Отдыхал, устремив взгляд в бесконечность Вселенной, бабочки садились ему на открытую ладонь, а он думал: «Смотрю в звездное небо, как глухой слушает музыку…»

Как-то утром он неожиданно проснулся, почувствовав, что кто-то стоит у его изголовья, но не в шалаше, а снаружи. Выйдя, он увидел парня с черными глазами, выше себя ростом, с веснушками на руках и лице. При его появлении парень прошептал с каким-то присвистом:

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 44
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Другое тело - Милорад Павич бесплатно.
Похожие на Другое тело - Милорад Павич книги

Оставить комментарий