Затем по мере того, как спадало охватившее их обоих в первый момент оцепенение, тот, второй, начал медленно, дюйм за дюймом поворачивать голову.
Однако прежде чем он повернулся вполоборота, Харлан, не успев даже как следует разглядеть его профиль, из последних сил в паническом ужасе отпрянул назад. Автоматический механизм беззвучно закрыл дверь.
Ничего не видя, Харлан пятился от двери. Он тяжело дышал, с трудом заглатывая воздух; сердце колотилось так, точно хотело выпрыгнуть из груди.
Финжи, Твиссел и весь Совет Времен, вместе взятые, не могли бы довести его до подобного состояния. Его лишил мужества вовсе не страх перед реальной опасностью, а скорее инстинктивное отвращение к тому, что могло сейчас произойти.
Он подобрал отложенные пленки и, неловко прижимая их к себе, ухитрился после двух неудачных попыток открыть дверь в Вечность. Ноги сами несли его. Каким-то чудом добрался он до 575-го, а затем до своей комнаты. Звание Техника, которое он только недавно по-настоящему оценил, снова выручило его. Встречные отворачивались и уступали дорогу.
Это было спасением, потому что на его мертвенно-бледном лице застыло выражение ужаса. Никто даже не взглянул в его сторону, и Харлан возблагодарил за это Время, и Вечность, и то слепое нечто, которое сплетает нити человеческой Судьбы.
Он не успел как следует разглядеть человека, стоявшего в комнате Нойс, но он был совершенно уверен, что не ошибся.
Когда Харлан впервые услыхал шум в доме Нойс, он смеялся, и звук, прервавший его смех, был звуком падения чего-то тяжелого в соседней комнате. Во второй раз кто-то рассмеялся в соседней комнате, и он, Харлан, уронил на пол сверток с пленками. В первый раз он, Харлан, обернулся и увидел, как закрылась дверь. Во второй раз он, Харлан, закрыл дверь, когда незнакомец начал поворачиваться.
Он встретил самого себя!
В один и тот же момент Времени и почти в одном и том же месте он встретил другого, более раннего Харлана, чуть было не столкнулся с ним лицом к лицу. Он допустил ошибку, настроился на уже использованное мгновенье, и в результате он встретил самого себя: Харлан встретил Харлана.
Воспоминание о пережитом кошмаре преследовало его много дней, мешая работать. Он обзывал себя трусом и размазней, но ничего не помогало.
Вся его жизнь словно покатилась под уклон. Он мог совершенно точно провести роковую черту, с которой все началось. Неудачи стали преследовать его с того самого мгновенья, когда он в последний раз настроил управление Врат Времени на выход в 482-е и каким-то образом допустил ошибку. С тех пор дела шли плохо, просто скверно.
Изменение Реальности, произведенное в 482-м, только усугубило его уныние. За две прошедшие недели он нашел три проекта Изменений Реальности, содержавших незначительные дефекты, и теперь выбирал между ними, не в силах решиться на активные действия.
Его выбор пал на проект Изменения Реальности 2456-2781, серия В-5 по ряду причин. Из всех трех оно было самым отдаленным во Времени. Ошибка в проекте была незначительной, но она влекла за собой человеческие жертвы. Кратковременная поездка в 2456-е, небольшой шантаж, и он узнает судьбу Нойс в новой Реальности и выяснит, что представляет собой ее Аналог.
Но недавнее происшествие лишило его мужества. Тонко задуманная операция уже не казалась простой и легкой. Допустим, ему удастся выяснить природу Аналога Нойс — что дальше? Вернуть Нойс во Время в образе кухарки, прачки, работницы или кого-нибудь еще? Разумеется. А что делать с самим Аналогом? С ее мужем, если он у нее будет? С ее семьей? С детьми?
Раньше он как-то не задумывался над этими вопросами, всячески избегал их: «Там будет видно…»
Сейчас он не мог думать ни о чем другом.
В состоянии полного упадка он валялся в постели, пренебрегая работой и презирая самого себя, как вдруг на противоположной стене засветился экран видеофона и он услышал голос Твиссела, в котором звучали усталость и недоумение:
— Харлан, что с тобой? Ты болен? Купер сказал мне, что ты пропустил несколько уроков. Харлан попытался придать себе беспечный вид.
— Нет, Вычислитель Твиссел, я здоров. Немного устал — вот и все.
— Ну, что ж, мой мальчик, это простительно.
Чуть ли не впервые за все время их знакомства улыбка почти совсем исчезла с лица Вычислителя.
— Ты уже слышал об Изменении в 482-м?
— Да, — коротко ответил Харлан.
— Финжи говорил со мной и просил передать тебе, что Изменение прошло успешно.
Харлан пожал плечами и вдруг заметил, что Твиссел пристально, в упор, глядит на него с экрана. Ему стало не по себе, и он спросил:
— Вы мне что-то хотите сказать, Вычислитель?
— Нет, ничего, — проговорил Твиссел, и, возможно, бремя прожитых лет отозвалось в его голосе усталостью и печалью. — Я думал… может быть, ты хочешь со мной поговорить?
— Нет, сэр.
— Что ж, тогда мы увидимся с тобой завтра, когда откроется Вычислительный зал. Мне многое надо сказать тебе.
— Да, сэр, — ответил Харлан и еще долго после того, как погас экран, задумчиво смотрел на него.
В словах Твиссела ему послышалась скрытая угроза. Значит, Финжи все-таки говорил с Твисселом. Что же такое он сказал ему?
Но эта внешняя угроза была именно тем толчком, которого ему сейчас недоставало. Бороться с собственным унынием было безнадежно — все равно что сражаться с зыбучими песками, грозя им маленьким прутиком. Бороться с Финжи — другое дело. Впервые за много дней Харлан вспомнил, каким оружием он обладает, и к нему вернулась былая уверенность.
Смена настроений произошла так внезапно, словно закрылась одна дверь и открылась другая. Оцепенение Харлана сменилось бурной деятельностью. Он отправился в 2456-е и, ошеломив Социолога Воя, получил нужную ему информацию. Свою роль он сыграл блестяще. Он узнал все, что хотел. Вернее, даже больше, чем хотел; больше, чем смел надеяться.
Уверенность всегда вознаграждается. В его родном Столетии была поговорка: «Схватись отважно за крапиву — она врагу дубинкой покажется».
Итак, Нойс не имела Аналога в новой Реальности. Она могла занять свое место в обществе любым удобным, не вызывающим подозрений способом, или она могла остаться в Вечности. Не было никаких причин, по которым ему могли бы отказать в союзе с ней, кроме чисто теоретического факта нарушения закона, — а он хорошо знал, как отвести его обвинение.
И вот сейчас он мчался в будущее, сгорая от нетерпения увидеть Нойс и сообщить ей эту великую новость, насладиться вместе с ней огромной удачей после мучительных дней отчаяния и тяжелых предчувствий.
Внезапно капсула остановилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
