сейчас работает помощницей у довольно известного адвоката Мельникова. Это, видимо, хорошо, что Стефания в такой трудный для себя час выбрала именно Иру — для того, вероятно, чтобы поделиться тем, о чем с матерью больше говорить не в состоянии. Ира юрист, она может доступно объяснить подруге, как опасно в такой неприятной ситуации озвучить лишнее слово. Даже с точки зрения закона, не говоря уже о социальном неравенстве, при котором закон обслуживает только одну сторону. И она известна.
Весь следующий день Нина провела в своей поликлинике, а к вечеру Стефания позвонила ей сама. Она сказала, что сейчас из офиса поедет опять к Ире. У нее есть отличная коллекция самых лучших фильмов, и они будут вместе их смотреть.
Впервые в жизни Нина обрадовалась, что дочери еще день не будет дома. Пусть пообщается со свежим человеком, посмотрит хорошие фильмы. А ей, Нине, тоже нужна капля только своего времени, чтобы попытаться вернуть равновесие, привести в порядок мысли и чувства. Нина хорошо спала в эту ночь, успела полдня поработать. Затем послала дочери СМС: «Как дела? Когда приедешь домой?» Ответа не было. Нина забегалась по делам, потом опять проверила телефон. Ответа от Стефании не было, а ведь прошло четыре часа! И что-то острое и неудобное мешало Нине набрать номер Стефании. Она вернулась домой и с порога бросилась к компьютеру: не случилось ли чего-то… Например, аварии в метро: у Стефании нет машины, она пользуется общественным транспортом.
Аварии не было. Была невероятная катастрофа, страшнее землетрясения. Вульгарные заголовки СМИ просто вопили: «Известный бизнесмен Денис Протасевич стал ответчиком по уголовному делу о сексуальных домогательствах и фактах изнасилования. Заявления в полицию, прокуратуру и иск в суд написала его секретарша Стефания Федотова».
Нина, то холодея, то пылая, искала информацию всю ночь. Адвокатом Стефании оказался Мельников. Он вовсю давал туманные, только интригующие интервью, состоящие исключительно из намеков типа «доказательства есть». Понятно, что он раскручивает сенсацию: это его хлеб. Но о каких доказательствах может быть речь? Это же дело только двоих. Ее слово против его. И Денис скажет это слово, которое может быть первым комком земли в их с дочерью могилу… Точнее, уже сказал. Вот: «Бизнесмен Протасевич заявил, что его юристы уже готовят иск против Федотовой по факту клеветы. Они будут настаивать на реальном сроке по закону».
Нашлось и доказательство Мельникова. Скандальный телеграм-канал выложил видео, которое «утекло» с внутренней камеры наблюдения офиса Дениса. Оно короткое и чудовищное до рвотных спазмов. Нина довольно продвинутый пользователь, к тому же никто так не знает Стефанию, как она. Можно допустить, что какой-то айтишник фирмы установил свои камеры и давно собирает интимные видео хозяина на всякий случай. И Мельников, который, как все адвокаты, знает таких людей, купил у него это видео. Но для Нины был очевиден факт постановки. Стефания играла! Возможно, она сказала любовнику, что хочет, чтобы все выглядело как изнасилование, потому что Денис ничему не удивлялся, не задавал вопросов. Он вроде брал ее силой, а она… Она — бездарная актриса: так фальшиво сопротивляется, так неестественно взывает о пощаде, так четко, под запись произносит слова: нет, ни за что, я так не могу и даже: «только не насилие». Так что можно допустить, что сцена записана самой Стефанией, а телеграм-каналу ее продал Мельников. И этот вариант самый вероятный.
С утра взбешенный Денис сделал заявление о том, что его эксперты изучают видео, они узнают, кто его записал, кто выложил в Сеть. Он уверен, что это «сделала Федотова. Она обезумела и встала на криминальный путь». В разных интервью он говорит о том, что даже не увлекся, просто уступил напору влюбленной в него секретарши. Очень раскаивается, поскольку любит свою невесту. У них уже назначен день свадьбы. «Но с каким мужчиной такое не случается?» — цинично заметил он.
«С порядочным мужчиной такое не случается, мерзавец ты», — произнесла Нина в лицо врага дочери на мониторе. И целый день она не могла оторвать себя от страницы Элины, невесты Дениса. Только «светская львица» могла развести такой грязный, издевательский срач. Она выкладывала какие-то неудачные снимки Стефании, они вызвали шквал подобострастных оскорблений со стороны ее подписчиков. А Элина добавляла деталей к облику «клеветницы и шантажистки»: они нищие, живут в однушке, «девка» ездит на работу на автобусе и метро. «А вот что Деник рассказывал об их так называемой близости» — и поток грязных, унизительных деталей, которые Элина могла и сама придумать. Но, скорее всего, Денис на самом деле так оправдался перед ней и ее папашей.
Эту мерзость растащили на цитаты по всему интернету. Нине хотелось бы просто умереть, но надо было действовать. Что-то быстро придумать, искать Стефанию. И, самое главное, достать этого подонка Мельникова. Она позвонила главврачу своей поликлиники и сказала, что пришлет по имейлу заявление об отпуске на неделю за свой счет. Он моментально и без вопросов согласился, из чего вытекало, что даже он знает все. Значит, в их поликлинике уже сплетничают, потому что главврач сам сроду не станет висеть в интернете.
У Нины в списке пациентов были только телефон и адрес матери Иры Семиной. Сама она живет в своей квартире. Семина без вопросов продиктовала телефон дочери и дала адрес ее квартиры. «Удачи», — произнесла она быстро и разъединилась. Она из тех многочисленных людей, которые уважали и ценили Нину, были ей благодарны. Но смогла пообщаться лишь как с прокаженной во время эпидемии. Тут еще материнский страх за Иру, которая и вывела подругу на чертова Мельникова.
Нине было не до анализа и обид. Она просто начала пить свою участь из чаши изгоев.
Ира по телефону сказала, что она у себя дома. И да, можно сейчас приехать. «Нам лучше ничего не обсуждать по телефону», — добавила она. Значит, допускает прослушку с любой стороны. И это, конечно, возможно. Оскорбленный олигарх, сын громогласного депутата в подобной ситуации способен купить воздух, окружающий тех, кого он запишет во враги.
— Я, конечно, виновата, — сказала Ира Нине при встрече. — Но поймите меня: Стефания просто попросила меня связать ее с опытным адвокатом, моим руководителем, для того, чтобы получить совет. Ей нужен был не совет юриста, который и я могла бы дать. Ей нужна была политика адвоката, который известен способностью создавать и тушить скандалы в элитных кругах. Я даже не вникала в эту интимную историю — и это не ложная скромность, просто я терпеть не могу, когда сексуальные конфликты выносятся на широкую публику. И даже на узкую. И еще, главное. Нина Васильевна,
