— Поясни, пожалуйста, сынок.
Они стояли напротив друг друга — сын и мать. А у меня почему-то складывалось впечатление, что это два великих мага Вселенной стоят напротив друг друга. Сейчас они вступят в единоборство. Единоборство разума и возможностей человека. О Боже, как красива Анастасия! Как загадочна и необычна своими способностями и мышлением эта, ставшая мне самой близкой женщина. Одной жизни и двух не хватит, чтобы дотянуться до неё. И сын, чертами лица немного похожий на Анастасию, тоже красив и статен, но безрассуден слегка или излишне самоуверен. Зачем он вступает в противоборство? Да ещё в моём присутствии. Сам же говорил, что способности Анастасии превосходят его. Наверное, гордый он и решительный, но безрассудный слегка. И, тем не менее, я всей душой болел за Володю, хотел, чтобы он победил в непонятно каком соревновании. И оно началось.
— Это не просто холм, мама, — произнёс Володя.
— Тогда что же это такое? — с улыбкой и лёгкой ехидцей в голосе спросила Анастасия.
— Ну, как бы это сказать...
Володя медленно, растягивал слова, явно пытаясь придумать что-то рациональное из этого холма, вдруг произнёс:
— Это баня, мама.
Я даже вздрогнул от неожиданного абсурдного заявления сына, но, сам не знаю почему, как-то степенно подтвердил:
— Да, это нормальная современная баня, очень нужное в поместье сооружение. Если нет бани, тогда где же мыться, париться где? — Я старался всячески потянуть время, чтобы дать Володе как-то выйти из положения, что-то придумать. Сказал бы лучше, что эта гора служит для катания зимой на лыжах. Точно безрассудный. — В бане ещё и спать можно, пока дома нет, — продолжил я свои рассуждения. Но дальше уже не знал, что говорить, и замолчал.
— Странно. Похожести горы из глины на баню я не вижу, и входа никакого в эту баню что-то не наблюдается, — заметила Анастасия.
Ну, всё, решил я, сын ляпнул невпопад о бане, и проиграл, и никакого тебе сражения магов. Однако Володя продолжил:
— Это же макет, мама. Холм, изображающий глину, у нас из песка, песок осыпается и вход показать трудно, — Володя по-прежнему говорил медленно, и явно о чём-то усиленно при этом думал. И вдруг лицо его словно озарилось, он продолжил говорить, но уже чётко и уверенно: — Когда будет глина, то вот здесь, со стороны пруда, образуется небольшой вход в овальное помещение с куполом. Диаметр овального помещения два или три метра. Высота два метра и тридцать сантиметров. Толщина стен сооружения может достигать метра. В стенах каналы для выхода дыма и горячего воздуха, они сходятся в один большой канал, который потом можно закрыть пробкой.
В овальном помещении по краям могут лежать камни, посередине будет зажигаться огонь.
Внутренние стены этого помещения будут разогреваться. Огнём можно будет любоваться со стороны пруда, а если не хочется любоваться, можно прикрыть вход дверью. Когда стены разогреются и огонь погаснет, вовнутрь этого помещения может войти человек. Его тело будет прогреваться со всех сторон, снизу и сверху. Глина будет излучать очень полезное и благодатное тепло для человека.
— Да, конечно, это очень полезное излучение, — теперь уже задумчиво проговорила Анастасия, — особенно если туда поставить сосуд с настоем целебных трав. Информации о такой бане не было во Вселенной, и вы не могли её получить, значит, вы добавили эту информацию во Вселенную, и теперь вы...
Я смотрел на горочку земли на макете, представлял эту баню, вокруг неё цветочные клумбы, розы, берег красивого пруда. И даже просто от представления по телу действительно развивалось какое-то благодатнейшее тепло. Я интуитивно понимал — Володя придумал нечто, ранее не существовавшее. От этого становилось необычайно радостно, как будто и тело радовалось, и душа.
Я снова стал думать о проекте поместья в целом, о том, как трепетна и прекрасна телом и своим умом Анастасия. Конечно же, она небезучастна к этому проекту, и может быть, больше всех была именно её заслуга в решении задачи по улучшению плодородия почвы, ранее считавшейся безнадёжной. Надо же такое придумать — приподнять над землёй обыкновенную компостную яму и превратить её в живую изгородь. Значит, всё-таки согласилась помочь, вопреки своим принципам. Как-то незаметно помочь. Я подошел к Анастасии и тихо прошептал:
— Это же ты все придумала, ты нашла решение, спасибо тебе, Анастасия.
— Это мы вместе придумали, Владимир, — также шёпотом произнесла Анастасия. — И быть может, в большей степени это заслуга тех двухсот пятидесяти семей, о которых ты говоришь.
— Но ведь их здесь не было, когда мы думали.
— Здесь, возможно, и не было, но они были там, на своих гектарах, и тоже думали, как лучше поступить. А представь, Владимир, если бы их не было вообще? Разве устроил бы ты переполох во всей семье? Разве стал бы ты так напрягаться и так взволнованно требовать найти решение? Если бы их не было, быть может, ты даже краешком мысли не коснулся этого вопроса. Они, эти двести пятьдесят семей, быть может, главное действующее лицо проекта.
— Да, согласен, мы все вместе его сотворили и за это «вместе» ещё большее спасибо тебе, Анастасия. — А потом добавил: — И за подаренную мне вечность тоже спасибо. Я был у того места, где ты пустую бутылку прячешь.
Анастасия слегка потупилась и добавила:
— И палку.
— И палку, — подтвердил я и засмеялся. Анастасия тоже заливисто и весело засмеялась, и даже маленькая Настенька стала прыгать возле макета, взмахивать ручками и смеяться. Только Володя, безучастный к происходящему, по-прежнему сосредоточенно и задумчиво смотрел на макет.
И мне вдруг стало нестерпимо жалко сына. Несмотря на то, что ему удалось придумать необычную баню, он, конечно же, считает себя не справившимся с поручением Анастасии.
И передо мной ему, наверное, неудобно, что не послушал меня, доказывал, будто мы справимся без Анастасии. Он действительно старался, но... Хотелось как-то поддержать его, подбодрить. Но как это сделать? Непонятно.
Володя сосредоточенно смотрит на макет, наверное, пытается в нём ещё что-то своё придумать. Не понимает, что главное уже придумано.
Поздно вечером, перед тем как лечь спать, я спросил у Анастасии:
— А где спят Володя и Настенька?
— В разных местах, — ответила Анастасия, — Настенька со мной иногда. Почему ты спрашиваешь об этом, Владимир?
— Да так просто, хотел с Володей поговорить кое о чём.
— Так позови его.
— Как позвать, крикнуть что ли?
— Да просто позови, он услышит.
Я позвал. И через некоторое время увидел идущего в мою сторону сына. Он по-прежнему был предельно сосредоточен. Когда Володя подошёл ближе, я спросил его:
— Ты когда, Володя, придумал, что гора из глины — это баня и почему мне раньше про это не говорил?
— Я решил так сказать, когда мама стала критиковать наш проект и глиняную гору на нашем проекте. Баней решил назвать её потому, что ты, папа, говорил мне: «Перво-наперво надо построить туалет и баню на участке». Для туалета гора великовата, и я решил назвать её баней.
— Но потом ты стал говорить об её устройстве и полезности. Ты это придумал на ходу, за одно мгновение, или всё же можешь пользоваться Вселенской информацией, как мама?
— Как мама, не могу, папа, но в этом, возможно, есть и своя полезность. Я стараюсь быстро сам придумывать то, о чём не могу получить информации, иногда это получается.
— Да ещё как здорово получается! Ты прямо изобретатель. У меня из головы не выходит твоё изобретение. Я даже решил по приезде действующую модель сделать. Куплю глиняный кувшин, проделаю в нём дырку у основания, горлышко закрою крышкой какой-нибудь с дыркой для трубы, и зажгу внутри свечку, часа на два, вместо костра, чтобы посмотреть, как он разогреваться будет. Только стенки у кувшина тонкие, не очень точная модель получится.
— А ты, папа, обложи кувшин глиной, и точнее будет модель.
— Точно, обложу глиной. Ты, Володя, извини меня, ну, в общем, это я так сгоряча сказал, что тебе думать нечем. Ты не сердись на меня.
— Я никогда и не сердился на тебя, папа, — спокойно ответил он.
— И на маму не сердись. Ты, конечно же, понял, она только вид сделала, будто мы этот земляной вал по периметру гектара придумали, на самом деле они нам с Настенькой идею подсказали.
— Да, папа, я всё понял.
— Но это не важно, кто придумал, важно, что проблема с землёй теперь решена. Молодец Анастасия, правда, Володя?
— Мама вызвала нас на состязание, папа.
— Состязание? Вызов? Я что-то такое почувствовал, когда вы друг против друга стояли. Это такая игра, Володя? Для ума развития, да?
— Можно сказать, игра, точнее, состязание.
— Нечестное это состязание. Анастасия владеет информацией, объёмом с Вселенную, а мы лишены такой возможности. Как тут состязаться?
Володя выслушал мои аргументы и со спокойной уверенностью ответил: — Я принял вызов, папа.
