— Я также решила проверить адрес родных Квина, но они там больше не живут.
— Хорошо. Местное отделение полиции сможет без труда отследить их перемещения. Дайте мне знать, когда получите ответ.
Он склонил голову под странным, почти неестественным углом, пытаясь рассмотреть рисунки на столе Брайони.
— Ни слова не могу разобрать. Знаете, вам надо серьезно поработать над совершенствованием техники рисования. И что тут делают эти свинки?
— Просто ассоциация. С одним из убийств Менсона.
— Любопытно. Не могли бы вы изложить мне всю историю на простом и понятном английском? Какие у вас теперь планы?
— Я надеялась найти суперинтенданта Макриди.
— Он уехал в Уайтчепел. Вернется часов в шесть. Если до этого времени вы свободны, помогите мне с опросами. Там уже целая очередь выстроилась. Некоторые из них — чистая формальность: психи, которые приходят каждый раз, когда мы обращаемся к населению за помощью. Но вот пара человек кажутся мне заслуживающими внимания. В частности, девушка в красном берете, она явно нервничает. Возможно, ей будет легче разговаривать с вами, чем со мной.
— Я в этом не уверена. Такие люди обычно предпочитают общаться с наиболее авторитетными и серьезными офицерами, внушающими им доверие. Кстати, я не то чтобы совсем свободна. Я хотела выжать все по максимуму из истории с Мэтью Квином, потому что суперинтендант Макриди дал мне это задание как своего рода испытание. Если не добьюсь реальных результатов, он отстранит меня от дела. И еще: я хотела бы попросить у вас совет.
Брайони постаралась не обращать внимания на то, что, пока она говорила, Пелгрейв глубокомысленно ковырял в ухе, словно это помогало ему сосредоточиться.
— Ах, вот как, инспектор Уильямс? Да неужели? Вы не показались мне человеком, который любит получать советы.
— Ну, иногда я реагирую неадекватно, но не будем обобщать.
— В таком случае, мой вам совет: не пытайтесь управлять тем, кто сидит за рулем. Мы с вами находимся на заднем сиденье. Не сомневаюсь, что через несколько лет вам тоже предоставится шанс вести машину, но я останусь там, где нахожусь сейчас, вплоть до пенсии. В этом деле вы не можете позволить себе быть слишком гордой или тратить время на отслеживание цепочки продажи контейнеров и прочие мелочи. Вот и все. И, кстати, мы выяснили кое-что насчет болта, вкрученного в череп Годвина. Не хотите узнать подробности?
Брайони меньше всего хотелось слушать что-то здесь, стоя среди фотографий трупа Кэролайн Стэйнес с широко открытыми глазами и вывернутыми руками, одновременно наблюдая, как Пелгрейв по-прежнему пытается извлечь серную пробку из уха.
— Конечно. С удовольствием. Может, выпьем по чашке чая, если вы не возражаете? Как насчет столовой?
— Значит, в конце концов, у вас не такой уж цейтнот? — Он взглянул на часы. — У меня всего десять минут, потому что на помощь в опросах мне, очевидно, рассчитывать не приходится. Будем надеяться, что обслужат нас быстрее обычного.
Очередь ползла до отвращения медленно, так что у Брайони появилась возможность детально изучить каждую отсыревшую булочку и каждый засохший кекс из ассортимента, представленного на прилавке. Пелгрейв не удостоил всю эту снедь даже взглядом и решительно взял пончик с джемом: под целлофановой упаковкой джем растекся по всей его поверхности. Брайони выбрала самую сухую на вид ячменную лепешку и прибавила к ней порцию сильно подтаявшего масла. Прямо напротив них женщина в ядовито-розовой кепке наливала чаи из большого чайника в стоявшие рядами на решетчатом подносе кружки, даже не поднимая носик при переходе от одной кружки к другой.
Лепешка оказалась далеко не лучшим выбором, потому что так пересохла, что ее пришлось медленно рассасывать во рту, чтобы откусить хоть кусочек. А это означало, что Брайони лишилась способности говорить, и ей пришлось выслушивать детальные рассуждения Пелгрейва о том, как его команде удалось проследить происхождение железного болта. Брайони попыталась сосредоточиться на каком-нибудь ином объекте, так как зрелище Пелгрейва, облизывающего джем с того самого пальца, которым он перед этим ковырял в ухе, не доставляло большого удовольствия. И тут девушка заметила Джимми, сидевшего у окна с газетой в руках. Неплохо бы перекинуться с ним парой слов по поводу фотографии Квина. Однако весьма неучтиво просто встать и покинуть Пелгрейва, тем более если учесть, что он добрался лишь до середины повествования, подробности которого ей действительно следовало знать. Брайони сделала над собой усилие и сосредоточилась на рассказе, в то же время краем глаза наблюдая за Джимми, чтобы не упустить его, если фотограф соберется уходить.
— …Но, понимаете, сейчас осталось не так уж много торговцев скобяными товарами. И, насколько я понимаю, в наше время к ним не слишком часто обращаются. Мы нашли одного из них возле вокзала Сент-Панкрас, однако лавки всех остальных находятся на южном берегу Темзы. Это само по себе любопытно. Видите ли, большинство их изделий предназначено для конструкций мостов. И все торговцы говорили нам примерно одно и то же. Подобный болт нельзя использовать для крепления строительных лесов. Эта деталь предназначена для моста. И кроме этого мы ничего из них не могли вытянуть, пока не нашли одного старика в Ламбете, напротив Вестминстера. Он в своем деле толк знает, можете мне поверить. Так вот, этот старик измерил ширину нарезки специальным инструментом и заявил: «Подвесной мост». Прямо вот так и сказал. Оказывается, это весьма необычный болт — он шире, поскольку должен обеспечить свободное крепление раскачивающегося моста, но достаточно надежный, так что в процессе эксплуатации практически никогда не вывинчивается сам. Конечно, этот болт не для верхней части моста. Он крепит стыки внизу. Старик из Ламбета отметил, что на нашем болте почти нет ржавчины. «Его обработали ингибитором», — пояснил он. Эту технологию ввели в практику в войну, когда пришлось решать проблемы защиты оружия от ржавчины. Старик считает, что болт изготовили во время войны или вскоре после ее окончания. «Такие штуки делаются на заказ, значит, надо посмотреть, какие подвесные мосты были построены за последние двадцать пять лет. Это немного сужает выбор, я так полагаю», — вот что он нам сказал. И разумеется, был прав. В результате нам дали список всего из трех мостов.
Джимми сложил газету и встал.
— Извините, — перебила собеседника Брайони, — я только на одну минуту. Вы не обидитесь?
— Мне самому пора идти, — ответил Пелгрейв, поправляя чуть примятый воротник пиджака. — Короче говоря, специалисты считают, что это болт от моста на реке Тамар.[6] Это, кстати совпадает с зоной распространения контейнеров «Тупервеа». Я поставил пять фунтов на то, что наш Странник из Корнуолла.
— Что?
— Я говорю, наш парень родом из Корнуолла.
— Мэтью Квин из Салташа, — произнесла Брайони, тяжело опускаясь на стул и уставившись на недоеденную лепешку так, словно та явилась из иного мира.
Глава 25
Оказалось не так-то просто отпроситься с работы пораньше. Девочка на побегушках не обладает подобными привилегиями, и никто не ожидает, что она станет просить о таких милостях.
— Зуб болит? Как печально. Можете уйти в половине четвертого, после того как разложите по папкам все счета, — заявил менеджер. — Это означает, что вы уйдете на два часа раньше, но из вашего жалованья мы вычтем как за два с половиной, потому что учетчице придется переделывать из-за вас платежную форму.
Менеджер даже не посмотрел на девушку, когда говорил все это. «Мелкий негодяй», — подумала Нелл, наблюдая, как ее начальник пялится в окно. Он держался неестественно прямо, и жесткий воротничок на пару сантиметров отставал от шеи сзади.
— Спасибо, — ответила она и отправилась наводить порядок в посудном шкафу магазина.
Ушла она в четверть четвертого, с трудом подавив желание оглянуться и посмотреть на окно менеджера. Девушка была уверена, что он сидит там в той же позе и сейчас сверяет часы. «Нужна мне твоя дурацкая работа», — сердилась Нелл, ускоряя шаг.
Когда утром она позвонила в полицию, ее попросили подойти в участок Вайн-стрит в районе Пиккадилли.
— Если вы пройдете на запад от станции метро «Пиккадилли», — объяснила женщина, говорившая с ней по телефону, — то окажетесь в переулке, который называется проезд Пиккадилли. Спуститесь по нему и выйдете на Вайн-стрит.
Однако Нелл не нужно было ехать на метро, так как она работала всего лишь в одной остановке от Пиккадилли — на площади Лейсестер, — а прогулка помогала ей собраться с мыслями. Теперь уже Нелл не была уверена, что следует говорить. В полиции, скорее всего, решат, что она с приветом: явилась, чтобы рассказывать о событии, произошедшем три года назад в другой части Англии. Кроме того, девушка даже не представляла, как лучше изложить всю историю. Она никогда и никому еще не рассказывала ее целиком. Разумеется, полицейские в Плимуте задавали ей вопросы, но там все и сами знали, что Нелл обнаружила, так что ей пришлось объяснить только, почему она выбрала именно этот вагон и почему не сразу заметила, что с ее попутчицей что-то не так.
