Через полчаса зрелище это прекратилось, и хотя по бокам корвета и сзади светилось море фосфорическим светом, но это было обыкновенное слабое свечение, и после бывшего блеска все в первую минуту казалось погрузившимся во мрак, хотя луна и ярко сияла.
"Коршун" приближался к экватору, когда нагнал купеческое судно, оказавшееся английским барком "Петрель". Он шел из Ливерпуля в Калькутту. Целый день "Коршун" шел почти рядом с "Петрелью", и на другой день попутчики держались близко друг от друга. Направленные бинокли разглядели на английском судне даму.
Между тем ветер стихал и к полудню стих совершенно. Сделался мертвый штиль, обычный в полосе по обе стороны экватора. Капитан приказал разводить пары.
В ожидании подъема паров капитан предложил желающим сделать визит на "Петрель". Нечего и говорить, что предложение это было принято с удовольствием.
— Только смотрите, господа, не спрашивайте у американца, какой у него груз. Этим вопросом вы обидите его.
— Почему это, Василий Федорович? — спросил кто-то.
— А потому, что он может подумать, что в нем подозревают негропромышленника.
Спустили на воду катер, и через десять минут дружной гребли по тихому, будто замершему океану, переливающемуся зыбью, несколько офицеров в сопровождении мистера Кенеди поднимались на палубу "Петрели", имея для дамы в виде гостинца несколько ананасов, бананов и апельсинов, сохранившихся с островов Зеленого мыса.
Гостей встретил капитан, коренастый, приземистый брюнет, американец с окладистой черной бородой, лет за сорок. Все люки были деликатно открыты, и всякий мог видеть, что "Петрель" была нагружена солью. Очевидно, американец предполагал, что русские офицеры приехали затем, чтобы осмотреть его груз.
Когда ему объяснили невинную цель визита, он, видимо, обрадовался и представил гостей высокой, полной и здоровой женщине, лет тридцати, не особенно красивой, но с энергичным, приятным и выразительным лицом.
— Моя жена, миссис Кларк.
Ей подали корзину с фруктами, и американка любезно пригласила всех вниз выпить рюмку вина.
Коренастый янки не замедлил справиться о полуденной широте и долготе. Оказалось, что его наблюдения дали тождественные результаты, и он весело проговорил:
— All right[73]. Значит, мои инструменты в порядке.
Мистер Кларк оказался очень общительным человеком и тотчас же познакомил гостей с своей автобиографией. Несколько грубоватый и в то же время крайне добродушный, напоминающий своей внешностью настоящего куперовского "морского волка", для которого море и brandy (водка) сделались необходимостью, он сообщил, что уже пятьдесят раз пересек экватор и вот теперь, как эти проклятые штили донесут его течением до экватора, он пересечет его в пятьдесят первый раз. Моряком он с 16 лет, испробовав до этого несколько профессий, после того как оставил родительский дом в одном из маленьких городков штата Кенектикут, получив от отца три доллара. Капитаном он уже десять лет — диплом получил, выдержав экзамен — и последние три года возит из Англии в Индию соль, а оттуда хлопок. В Бискайском заливе он выдержал трепку и потерял все три брам-стеньги.
— Да это не беда, — прибавил он, — на другой день у меня были готовы новые, и я бежал под брамселями.
— А позвольте спросить, капитан, хорошо ходит ваша "Петрель"? — задал кто-то вопрос.
Предложить подобный вопрос моряку-капитану да еще американцу — значило задеть самую нежную струнку его сердца и поощрить наклонность к самому вдохновенному вранью, которым отличаются многие моряки, обыкновенно правдивые, кроме тех случаев, когда дело касается достоинств судов, которыми они командуют.
— "Петрель"? — переспросил янки и на секунду задумался, словно бы соображая, какой цифрой узлов огорошить, сохранив в то же время хотя бы тень правдоподобия. — Да в бакштаг при брамселях узлов 17 бегает! — прибавил он с самым серьезным видом.
Никто ему, конечно, не поверил.
— Ну, а ваш корвет, как, хороший ходок? — спросил в свою очередь американец.
Мичман Лопатин поспешил ответить:
— Ничего себе… чуть-чуть лучше "Петрели". В бакштаг идет 18 узлов.
Янки весело расхохотался, лукаво подмигнув глазом. Он понял, что его "утка" не удалась.
Тем временем миссис Кларк принесла вино, варенье и кексы своего изделия и любезно всех угощала.
— А вы не боитесь качки, миссис Кларк? — спросил Володя.
— Нет, привыкла. Я давно плаваю с мужем.
— Моя жена десятый раз пересекает экватор и отличный моряк. В шторм всегда наверху, и если нужно, так и на руле. Миссис Кларк превосходно правит. И курс умеет проложить, и счисление сделать, и пеленги взять. Всему научилась. Мы с женой ни разу не разлучались с тех пор, как поженились, а этому уж пять лет… И сынишка с нами плавал… Он и родился на "Петрели", да умер, бедняжка, в прошлом году в Рио от подлой желтой лихорадки! прибавил янки, бросив ласковый взгляд на свою верную подругу и помощницу.
И все взглянули с невольным уважением на эту женщину-моряка.
Гости просидели с полчаса, осмотрели, по предложению капитана, его "Петрель", удивляясь чистоте и порядку судна, на котором было всего пятнадцать человек матросов, и распростились с милыми американцами.
Скоро пары были готовы, убраны повисшие паруса, и корвет пошел полным ходом, торопясь скорее миновать штилевую полосу.
Через полчаса одно черное пятно на горизонте указывало присутствие недавнего близкого соседа и напоминало эту мимолетную встречу с американцами вблизи экватора.
В четвертом часу следующего дня "Коршун" пересекал экватор. Это событие было ознаменовано традиционным морским празднеством в память владыки морей Нептуна и обливанием водой всех тех, кто впервые вступал в нулевую широту.
В половине четвертого с бака медленно двигалась процессия: на пушечном станке, везомом вымазанными в черную краску полунагими, изображавшими, вероятно, морских коней, важно восседал марсовый Ковшиков, игравший роль Нептуна. Он был в вывороченном тулупе, с картонной короной на голове, с длинной седой бородой из белой пакли и с трезубцем в руках. Лицо его было раскрашено настолько, насколько нужно было, чтобы придать лицу владыки морей строгий и даже устрашающий вид. Сбоку шла супруга его Амфитрида, которая в лице рябого баталера, хотя и изрядно вымазанном суриком, тем не менее не представляла привлекательности и не свидетельствовала о хорошем вкусе Нептуна. По бокам и сзади шла свита, изображавшая наяд, тритонов, нереид. Это все были молодые матросы в "экваториальном" костюме, то есть в простынях, опоясывающих чресла, и с венками из цветной бумаги на головах. Ни охры, ни сурика, ни черной краски подшкипер, видимо, не пожалел, и вся свита Нептуна вымазалась даже более, чем следовало бы в интересах хотя бы отдаленного правдоподобия.
Но что за дело до этого? Похожи или непохожи были матросики на морские божества, они тем не менее двигались с подобающей торжественностью, окруженные довольными зрителями.
Когда колесница с Нептуном подъехала на шканцы и остановилась против мостика, на котором стояли капитан и офицеры, Нептун сошел с нее и, отставив не без внушительности вперед свою босую ногу, стукнул трезубцем и велел подать список офицеров. Когда одно из лиц свиты подало Нептуну этот список, владыка морей, прочитав имя, отчество и фамилию капитана, обратился к нему с вопросом:
— Какого государства вы люди? Откуда и куда идете, и как зовется ваше судно?
Удерживая улыбку, капитан отвечал:
— Мы русского государства люди. Идем из Кронштадта на Дальний Восток, а зовется наше судно "Коршуном".
— Хорошо, так ответствуйте, господин капитан, — продолжал Нептун в несколько приподнятом театральном тоне, как и подобало владыке морей, угодно ли вам счастливого плавания и попутных ветров?
— Конечно, угодно.
— Так я могу вам все сие даровать, но только надо вас окатить водой, ежели не желаете от меня откупиться.
Капитан согласился и сказал, что дает ведро рома.
За это Нептун обещал попутные ветры вплоть до Зондского пролива.
Подобным же образом откупились и все офицеры и гардемарины, только, разумеется, за меньшую цену.
Тогда Нептун снова сел на колесницу и приказал крестить морским крещением прочих российских людей.
И при общем смехе свита Нептуна хватала матросов, мазала им лица сажей, сажала в большую бочку с водой и после окачивала водой из брандспойта. Особенно доставалось "чиновникам".
Не избежали, несмотря на взятку, окачивания и офицеры, бывшие наверху. После того как все матросы были вымазаны и выкупаны, Нептун велел направить брандспойт на офицеров, и все, кроме капитана, были вымочены до нитки при дружном и веселом смехе матросов.
