— Погоди. Я сейчас вернусь, — молвила Лайнерия, и снова вернулась в таверну, Торми и слова вымолвить не успел.
"Что же будет? Что же будет? Что же будет?" — лихорадочно заметались в его голове мысли. "А, хотя…" Он привалился спиной к стене таверны и принялся ждать. Учитель всегда говорил, что когда не можешь что-то изменить, стоит глубоко вздохнуть и воспользоваться ситуацией для отдыха. Как не крути, а мысль дельная.
Поначалу ничего не происходило, и Торми уже было подумал, что напрасно беспокоился и ничего страшного не случиться. Он даже зевнул, жалея, что здесь по близости нигде нет кровати, а то бы он всхрапнул пару часиков. Бессонная ночь плохо сказывалась на его организме: общая вялость и ускользающие мысль. И почему именно сегодня, когда ему просто необходима бодрость духа и острота мышления? Ведь именно сегодня на четыре часа дня было назначено свидание Зефа и Теи. Положим, Зефирантес уж точно придет в означенное время и место, а вот Тея… Она еще не готова!
Когда из ближайшего окна в осколках стекла вылетел первый клиент заведения "Пир Лулона", Торми от испуга шарахнулся в сторону. Он стоял с открытым ртом в пяти шагах от стены, которую совсем недавно подпирал, и шумно дышал, раздувая ноздри. Вслед за первым несчастным посетителем, распластанным на серых избитых камнях дороги, через непредусмотренное для сего действа окно, стали вываливаться остальные завсегдатаи таврены, двигаясь с небывалым проворствам, как будто бы за ними гналась сама смерть. Они уносили ноги, выкрикивая на ходу проклятья.
— К-кто ее привел? Ма** т**ю!
— Она сама пришла. По наши души. Что б ее…!
— Эта спятившая девица! Точно #[email protected]$%#[email protected]!!!
— Духова бестия!
Торми покосился на дверь. Что там произошло? Входить или нет? Он ее, конечно, привел и, вроде как, ответственность лежит на нем, но разве он виноват, что аура у Лайн убийственная, и девочку все пугаются?
Немного помедлив у входа, мальчик все же вошел. Дверь со скрипом закрылась за ним. Вот и все, как в омут головой. Хотя какой к духам омут, здесь же Лайнерия! Девочка стояла спиной к двери, а именно загораживая собой выход. Те, кто не успели вовремя улизнуть, жались в углу за барной стойкой. И только бармен стоял, как ни в чем не бывало, если не заострять внимание на его потемневшем от гнева лице.
— Уходи отсюда! — сквозь сжатые зубы проговорил он, сжимая в руке разбитую бутылку, хищно ощерившуюся острыми краями.
— Я спросила, где могу найти Шиконе, только и всего, — с океаническим спокойствием проговорила Лайнерия.
— Я сказал, что никто не знает. Он пропал. У него были какие-то неприятности в своей банде, а потом он исчез и больше его никто не видел. Кое-кто думает, что его уже нет в живых.
Лайнерия пожала плечами. В данной ситуации это выглядело легкомысленно.
— Если бы вы мне так сразу и сказали, а не принялись угрожать, я бы поверила.
"Что тут произошло?" — мелькнул вопрос у Торми, но тут Лайнерия повернулась к нему, и у мальчика все мысли из головы вылетели. Ее катану обволакивала пульсирующая темная дымка, накрывая черным покровом и кисть ее руки. Девушка прошла мимо, будто и не заметив Торми. Мальчик глядел ей вслед. "Лайнерия?!"
— Эй ты, рыжий!
Торми перевел задумчивый взгляд на хозяина таверны. Теперь за стойкой бара он стоял не один. Те, кто недавно трусливо жались в углу, вылезли оттуда и сейчас сверлили мальчика злобными глазами, налитыми кровью, словно он был в чем-то виноват. Да он вообще не виноват!
— Ты привел ее сюда, и теперь ты должен…
Торми юркнул за дверь, не желая узнать, как придется рассчитываться за свой поступок. Ну, это же смешно. Здоровые мужики бояться девчонки, хотя она и выглядит постарше своих лет. Повзрослее.
Лайнерия ждала его около таверны. Улица была абсолютно пуста, даже тот человек, который вылетел из окна первым и никак не мог подняться, и тот сбежал. Меч Лайн снова выглядел как обычно. Темная аура бесследно исчезла.
— Ты как?
Лайнерия неопределенно мотнула головой.
Они шли молча, выбираясь из Темной части Феланды. Торми хотел что-то сказать, но забыл что, когда Лайнерия его неожиданно спросила:
— Зачем ты принес хозяину таверны дурман?
— Чего? — сбился он с шагу.
— Я о засушенной траве. Он что, болен?
— Да нет… вроде бы. А что?
— Дурман используют лекари, как настойку для втираний при ревматизме и радикулите; из него изготавливают целебную мазь, залечивающую порезы; его толкут с водой, и полученную кашеобразную массу накладывают на язвы; из его семян отжимают масло, оно оказывает успокаивающее действие и способствует крепкому сну. А еще дым дурмана помогает легко дышать, при затрудненном дыхании, а также вызывает галлюцинации, — перечислила девушка, спокойно шагая рядом.
Торми сглотнул.
— Вызывает галлюцинации?!
Лайнерия бросила на него внимательный и долгий взгляд. Ну да, он не знал что принес, и что? Однако ж, теперь-то он знает.
— Зачем ты устроила в таверне драку? — задал он вертевшийся на языке вопрос.
— Я ничего не делала.
— Но тот парень вылетел в окно, — уточнил Торми, покосившись на Лайн. Гибкая, худенькая девчушка. Какой бы страх она не внушала другим, силенок у нее все же было немного. Другое дело, что мужик сам по собственной инициативе выпрыгнул в окно, желая оказаться где угодно, только не в одном помещении с Лайнерией.
— Это они его сами схватили, вероятно, им нужно было кем-то выбить окно, — предположила девочка.
— Вероятно, — подтвердил Торми.
Что происходит с этими людьми? Такой панический ужас! А ведь она им даже ничего не сделала.
* * *
Немного. Совсем немного. Самую малость, но его мучила совесть. Подмешать Теи в чай того самого Анемоновского это, конечно, то, что надо. Но таким образом он навечно терял два мешка дармовых конфет, которыми одинокими темными ночами мог бы неплохо подзакусить. И что тут можно поделать? Придется ими пожертвовать. Теперь-то речь шла не о том, чтобы сделать все для спасения своей жизни, — тут бы он, конечно, ни за что с конфетами не расстался, — теперь предстояло дело, окрашенное чуть мстительным оттенком, с добавлением ярких красок озорства и приправленное личным желанием Торми посмотреть на предстоящую заваруху.
В доме Арахуэнте чувствовалась несколько напряженная обстановка. В то время, как сам учитель с совершенно обалдевшим видом поглощал одну чашку чая за другой, вероятно, совершенно не понимая почему эффекта от чаепития никакого, не считая того, что он вот-вот лопнет от чрезмерного питья жидкости (конечно, откуда взяться эффекту, если Торми заблаговременно позаботившись о здоровье сенсея, и смешав пять различных сортов чая, заменил полученной сыпучей мешаниной прежний), Тея бродила мрачнее тучи, бросая на Анемона далеко не дружелюбные взгляды. "Хорошо, что при ней нет ее горячо любимого топорика, иначе бы точно в капусту порубила", — глубокомысленно заметил себе мальчик, наблюдая за происходящим в ожидании, когда сможет незамеченным прошмыгнуть на кухню и обстряпать задуманное. А то Тея за последние полчаса слишком подозрительно на всех поглядывает, и умудряется быть во всех местах одновременно. А тут еще до кучи тетушка, от всех темных углов шарахается, на Лайнерию как на приведение коситься, вот-вот завопит и кинется наутек, но при этом такая услужливая, что даже Торми затошнило. Он попытался было вернуть тетушке былой боевой дух, для этого подполз к ней с комплементами, мол, ваши пирожки оказались на самом деле не так ужасны, как показались на первый укус, или еще заметил, что эти алые маки на ее фартуке так удачно подходят к ее горящим ненавистью глазам. Торми был готов получить по лбу сковородкой, но Люциль все его словесные ухищрения действительно приняла за комплемент и даже поблагодарила. Такого удара по собственному самолюбию мальчику снести было сложно. Да чтобы он не смог кого-то вывести из себя! (Анемон и Лайнерия — не в счет, да Торми и не пытался). Ну, ничего, он тетушке это еще припомнит, вот тоже как отблагодарит ее, что у нее челюсть отвиснет!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
