по земле, дважды обернулся, чтобы показать фак тем, кто его подбросил.
Не сдержавшись, я выбежала на улицу, встречая лорда у двери.
— Хей, деткаааа, — протянул Бен, бросая сумку у крыльца и заключая меня в объятия.
От него пахло потом и пивом. Он был пьян. Вдребезги. Ну или почти. На ногах стоял, но вел себя необычно. Мягко говоря. И мне это снова нравилось.
— Пусти меня, — засмеялась я, пытаясь оттолкнуть Торнтона. — Ты воняешь, Бен.
От него действительно сильно пахло потом. Майка была вся мокрая, волосы тоже. Я вывернулась, но тут же пожелала вернуться в его потные объятия.
Мое желание сбылось. Бен сделал бросок вперед и снова настиг меня, как тигр добычу. Я расхохоталась, снова вырываясь. Торнтон зарычал, и это окончательно снесло мне голову. Боже, как же мне нравилось трепыхаться, дразнить его, распалять.
Почти приподнимая меня над полом, Торнтон пошел к своей комнате.
— Ах, вонючий! Вот как ты заговорила, маленькая дразнилка.
Он затолкал меня ванную, отпустил на секунду, но только чтобы взять на руки и поставить посреди душевой. Также, не раздеваясь, Бен шагнул ко мне и включил воду.
— Помой меня, Морковка, — приказал он, делая голос грозным.
Я не могла перестать хохотать.
— Прямо в одежде мыть?
Торнтон прижал меня к стенке, выдохнул в губы.
— Дразнилка.
И поцеловал так, что у меня дух захватило.
— Ты маленькая, несносная…Такая притягательная, — бормотал Бенингтон между поцелуями.
Его ладони легли на мою мокрую майку, через которую легко читались очертания груди и просвечивали напряжённые соски. Я застонала, едва он сдавил их пальцами прямо через ткань, а потом наклонился и стал посасывать и кусать губами.
Господи, как же я скучала по этим ощущениям. Прикрыв глаза, я отдалась ему полностью, позволила себе чувствовать и не сопротивляться. Запустив руки Бену в волосы, я тихо постанывала, пока он играл ртом и руками с моей грудью.
— Кэти, детка, — выдохнул он мне в губы, вернувшись. — Как ты это делаешь?
— Что? — спросила я, открыв глаза, и сама захмелела от его невероятных сапфировых глаз.
— Я думал, мне нравится, когда ты дергаешься и брызжешь ядом, но такая ты еще привлекательнее.
— Какая? — простонала я, дурея от его чувственных признаний.
— Мягкая, нежная, готовая, податливая. Красивая. — бормотал Бен, водя своими губами по моим. — Моя морковка. Вся моя. Когда ты не дергаешься, позволяешь мне все, сдаешься… Я …Я…
Он так и не договорил, просто снял майку и положил мои пальцы на свои спортивные брюки.
— Раздень и помой меня, Кэти, — велел Бен, а потом добавил. — Пожалуйста.
Я не могла отказать в этой просьбе. Спустив вниз брюки, я помогла Бену избавиться от носков, взяла с полки его гель для душа. Он пах чем-то цитрусово-терпким. Одновременно мягкий и свежий запах. Очень мужской, очень приятный. Я мурлыкала, пока гладила его мыльными руками. Плечи, шея, грудь, руки. Бен повернулся спиной, и я намылила и там, любуясь его Фениксом без спешки и одежды.
— Нравится? — спросил Бенингтон.
— Очень, — выдохнула я, обводя пальцем контуры чернильной птицы. — Это Феникс, да?
— Да, — ответил Бен. — Сгореть и возродиться из пепла. История моей гребаной жизни.
Я почувствовала неровности и не сразу поняла, откуда они. А потом вздрогнула. Пожар, пепел. Это же следы ожогов.
Мое сердце сжалось. Я вспомнила, как Бен говорил о балке, что придавила его.
— Было очень больно? — спросила я, поглаживая крыло, которое заходило на правый бок.
— Бывало и больнее, — ответил Бенингтон.
Я не сдержалась и прижалась губами к чернильным шрамам. Мне так хотелось забрать его боль. Бен глухо выдохнул, хлопнув ладонью по мокрой стене.
Я сразу поняла, что он не будет больше ничего мне рассказывать.
Сейчас не будет. Но, возможно, позже…
Скользнув ладонью ниже, я погладила его упругий зад, достала яички. Торнтон повернулся, и я смогла коснуться его члена. Он уже был твердым. Я водила рукой, глядя на Бена, который тяжело дышал, прикрыв глаза. Как я несколько минут назад. Но почти сразу он отодвинул мою руку и сказал:
— Теперь моя очередь, Морковка.
Бен стащил с меня майку и шорты вместе с трусиками. Он также выдавил гель на ладони и стал намыливать, заставляя меня хныкать и выгибаться. Я подставляла ему грудь, запрокидывая голову, чтобы он мог гладить шею.
Его скользкие пальцы прошлись между ягодиц, и я прижалась к грудью к его груди теснее. Закусила губу и ждала, что будет дальше. У меня не было мысли, что Бен прикажет терпеть и сотворит со мной все, что захочет. В этот момент я просто ждала, что он сделает, как я буду на это реагировать.
Торнтон не причинял мне боли. Он просто водил пальцем, чуть надавливая на анус.
— Подними ногу, малыш, — попросил он, подхватив меня под колено.
Я поставила ступню на выступ в стене, Бену так стало удобнее. Но он не спешил воспользоваться этими возможностями. Оставив в покое мою попку, Торнтон опустился на колени, раздвинул пальцами мои половые губы, взял лейку душа и направил на мой клитор.
Я уперлась ладонями в стены, и старалась не упасть. Вода била по моей плоти. Легко, почти незаметно, но я сходила с ума.
— Скажи, Кэти. Скажи мне, — проговорил Бен, не убирая струи душа.
Я точно знала, что он хотел услышать.
— Хочу тебя. Хочу кончить.
Бен бросил душ, переключил режим на ливень сверху, а сам прижал губы к моему клитору. Я сложилась пополам, чуть не упав. Чудом удержала равновесие. Бенингтон посасывал, водил языком по кругу и сжимал губами клитор почти до боли. Я стонала, ныла, хрипела и ругалась. Кажется, даже по-русски. А он посмеивался, дул на мою припухшую плоть и смотрел снизу вверх, как я корчусь, желая еще.
— Красивая, — прошептал Бен и снова лизнул меня.
Он использовал даже зубы, царапая, прикусывая половые губы и чувствительную нежную кожу бедер с внутренней стороны.
Вода смывала
