…Итак, продвинемся влево от большого зарева. Там, на юго-западе от нас, — Мясной Бор. Хотя станция и поселок уже в наших руках, в соседних деревушках продолжают упорно сопротивляться блокированные вражеские гарнизоны. Бои там такого же масштаба, как у Спасской Полисти. Зарево выглядит намного слабее, потому что Мясной Бор расположен от Селищенского значительно дальше, чем Спасская Полнеть.
… На десятки километров западнее ворот тоже идут жаркие бои. Но нам уже не видны те далекие зарева, и гул сражений у Большого Замошья, Финева Луга, Сенной Керести заглушает более близкая канонада.
— Выходит, перед нашим лыжбатом, как в сказке, три дороги — три судьбы, — задумчиво сказал Авенир. — То ли к Спасской Полисти — устанавливать правую верею, то ли к Мясному Бору — укреплять левую верею, то ли через раскрытые ворота с ходу двинем в глубинку прорыва.
Итак, в Малой Вишере с обстановкой на Волховском фронте нас познакомили «солдатский телеграф» и коммиссар Емельянов. Здесь же военврач показал, как это выглядит на местности.
Затем наша беседа совершенно неожиданно соскользнула в иное русло.
Немного о поэзии
Аллах ли там среди пустыниЗастывших волн воздвиг твердыни.Притоны ангелам своим…
М. Ю. Лермонтов Вид гор из степей Козлова
А где же вы оперируете? — спросил я военврача и тут же сообразил: — Ах, да! Видимо, в той комнате, где горит яркий электрический свет?
— Да. Мы приспособили для этой цели бывшую гарнизонную церковь. Вам свет показался ярким, а нас, хирургов, он не удовлетворяет. Ни движок, ни аккумуляторы не дают нужного накала.
— Операционная — в гарнизонной церкви Аракчеевской казармы… Ну и ну! — воскликнул я. — А какое назначение в казарме имел такой гигантский зал? Ведь побольше любого университетского актового зала.
Хирург усмехнулся.
— Это не зал, а крытый манеж. Между прочим, более ста лет назад на этом манеже упражнялся в верховой езде гвардейский корнет Михаил Лермонтов.
— Вот как! — удивился я. — Это для меня новость! Военную службу Лермонтова я привык связывать только с Кавказом.
— Я тоже не ахти какой лермонтовед. Но меня просвещает хозяин, у которого вместе с товарищем снимаем комнатку. Очень грамотный старичок, краевед. Так вот, оказывается, в феврале 1838 года, после кавказской ссылки, Лермонтова перевели в Новгородскую губернию, в лейб-гвардии гусарский Гродненский полк. Здесь, в Селищенских казармах, он жил в доме для холостых офицеров. Здесь же написал вольный перевод сонета Адама Мицкевича «Вид гор из степей Козлова…»
От Волхова с натужным завыванием моторов подымаются в гору несколько грузовиков. Они следуют один за другим, колонну замыкает крытая санитарная машина. Вот ведущий грузовик поравнялся с нами, из кабины высунулась голова шофера.
— Где тут раненых принимают?
— Проезжайте немного вперед и за углом поверните влево, — ответил мой собеседник. — Остановитесь против высоких колонн. Издалека ли едете?
— Даже очень издалека — из самой Новой Керести. А до нее раненых и обмороженных на лошадях подвозят…
Вернувшись в «подземное царство», я уснул не сразу. Пытался представить себе, что происходит сейчас далеко-далеко, западнее неведомой мне Новой Керести. И еще думал о том, что происходило наверху, в манеже, сто с лишним лет назад.
А когда уснул, мне приснился невероятный винегрет. Будто лежу на операционном столе, надо мной висит церковное паникадило. Свет от него слабый, и я знаю почему: аккумуляторы не обеспечивают нужного накала. Врач — тот самый, который только что рассказывал о Лермонтове, — готовится ампутировать мои отмороженные ноги. Ему ассистирует другой врач, Григорий Петрович — коллега моей жены по Могилевской психолечебнице. Вокруг горят свечи, пахнет ладаном. Власатый, брадатый и горластый поп размахивает кадилом и, сотрясая своды церкви, скорбно выводит: «Со святыми упокой!» А в полуоткрытую дверь операционной видно, как на манеже по дорожке-эллипсу гуськом гарцует группа гвардейских офицеров. На киверах у них высокие плюмажи величиной с городошную биту. Впереди — лейб-гвардии корнет Лермонтов…
Проснувшись, я почувствовал, что ноги мои действительно онемели. Ими вместо подушки воспользовался Муса Нургалиев.
Топонимическая симфония
Топонимика — совокупность географических названий какой-либо определенной территории.
Из «Словаря иностранных слов»
Там русский дух… там Русью пахнет!
А. С. Пушкин
7 февраля на зорьке побудку нам устроили немцы.
В течение десяти минут они обстреливали поселок из артиллерии. Как будто из района Спасской Полисти. Но в подземелье мы чувствовали себя почти в полной безопасности.
Дежурные по ротам преподнесли нам приятный сюрприз: в больших котлах на госпитальной кухне накипятили воды. Настоящей, волховской.
Сразу после завтрака становимся на лыжи. Идем по Волхову на юг, в сторону Новгорода. Ширина реки здесь метров двести пятьдесят — триста. Лед прикрыт толстым слоем снега, наледь почти не встречается. Держимся поближе к западному берегу. Торить путь заново не надо, пользуемся готовыми лыжнями.
Наши лыжни-меридианы то и дело пересекают лыжни-параллели. Иногда встречаем на пути широкие полосы снега, примятого пехотой. Во избежание неожиданностей справа нашу колонну охраняет усиленный взвод от первой роты. Он движется в полукилометре западнее. Мы поддерживаем с нашим боевым охранением зрительную связь. Правда, она то и дело прерывается: то заслоняет высокий берег реки, то мешает прибрежный лес, кустарник. Но это не беда: если взвод наткнется на противника, мы услышим перестрелку.
Я все еще под впечатлением ночного разговора с военврачом. Очень возможно, Лермонтов совершал променады верхом и в этих местах. Что ему, холостому офицеру, было делать в свободное время?! Надо полагать, он со своими товарищами объездил все окрестности Селищенского Поселка. И бывал вот в этом великолепном бору, который тянется вдоль правого берега Волхова…
Вспоминаю поэтические названия селений, которые называл хирург. К топонимике питаю особое пристрастие чуть ли не с мальчишеских лет.
Начиная с Малой Вишеры внимательно прислушиваюсь к наименованиям селений и урочищ, рек и озер Новгородской земли. Иные встречаются на нашем пути, о других рассказывают местные жители, третьи упоминаются в политинформациях, в разговорах наших командиров. От многих названий веет далекой-предалекой стариной. В некоторых названиях улавливаются даже отзвуки Руси удельной, Руси еще более древней — языческой, Перуновой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
