отказываются признать реальное положение дел.
Дом Штернбергов расположен на склоне горы, как раз над местным университетом. К нему ведет крутой подъем, который в дождливую погоду или гололед одолеет не всякая машина. Но погода стояла сухая, и я успешно добрался до места. В дверях меня встретила Хелен Штейнберг — аккуратная светловолосая женщина, мама Брайана. На крыше кто–то из друзей Брайана налаживал радиоантенну. Из дома через французское окно во всю стену, открывался живописный вид на городок. Я ждал, когда санитар подготовит Брайана к встрече, и наблюдал за тем, что происходило внизу.
В глаза сразу бросается, насколько Брайан зависим от других людей: если оставить его одного на пару суток, он погибнет. Старшеклассники и студенты университета выполняют обязанности санитаров — они моют и кормят больного, дают ему лекарства и питье. Брайан всегда страшился подобной зависимости, но выбора у него нет. Без помощи санитаров он ничего не может.
Тело Брайана усохло — сказалась атрофия мышечных тканей, но голова осталась прежних размеров. Он научился управлять мышцами плеча и может выполнять отдельные движения рукой — пользоваться пультами, с трудом нажимая на кнопки, даже печатать при помощи специального приспособления.
Комнатка Брайана — вот весь его мир. У нет ни велосипеда, ни коньков, ни лыж. Он указывает мне глазами на разные предметы вокруг себя. Вот над кроватью — спортивный плед фирмы Адидас. Это сувенир с Олимпиады 1964 года в Токио. Брайан туда так и не попал. Вот — письмо от Джона Кеннеди, датированное августом 1963 года. В нем написано: «Я хочу, чтобы ты знал: в последнее время мы часто думаем о тебе и надеемся, что тебя ждет выздоровление». Это письмо зачитали на благотворительном футбольном матче. Когда Брайан услышал эти слова, он не смог сдержать слез.
Больше всего Брайан воодушевился, когда перешел к показу радиолюбительской аппаратуры, которая со всех сторон окружала его кровать. Брайан стал увлеченным радиолюбителем — это занятие помогает ему ощущать связь с внешним миром.
Брайан говорил медленно, тщательно подбирая слова. Мы затрагивали в разговоре самые разные темы. Ему нравится говорить об электронике, о своей деятельности регионального представителя общества спортсменов–христиан. Он часто выступает перед спортсменами.
Закончить беседу оказалось непросто. Многое из сказанного Брайаном меня очень заинтересовало. Но мне показалось, что ему не хватает чувства меры. Прошло два часа, я стал потихоньку продвигаться к двери, но тут Брайан заговорил громче и напористей. Он просил меня сделать для него то одно, то другое. Я дал ему знать, что мне пора уходить, но он находил все новые темы для разговора.
Когда же мне все–таки удалось распрощаться, санитар объяснил: Брайан часто так себя ведет с посетителями. Он предположил, что это могло быть как–то связано с параличом: не имея возможности контролировать собственное тело, Брайан, сам того не подозревая, старается контролировать действия окружающих.
Чудо, которого не случилось
После разговора с Брайаном мне стало совершенно ясно: он не желает смириться со своим положением, причем сейчас — больше, чем когда бы то ни было. Его единственная надежда — полное исцеление. Он говорит об исцелении со всеми, кто к нему приходит. С медицинской точки зрения, помочь ему может только чудо: с момента получения травмы прошло много времени — шансы на естественное восстановление практически утрачены.
Самое худшее в жизни Брайана — боль. Его тело постоянно воюет против хозяина. Боль зарождается где–то в глубинах организма, а затем охватывает все тело. В романе Оруэлла «1984» именно так действовала машина боли, которую подключали к центральной нервной системе наказуемого. Один всплеск такой боли — и здоровый мужчина с воем катается по полу А для Брайана боль стала повседневным спутником.
Вокруг Брайана сплотилась его семья. Близкие помогали и помогают ему справиться с нескончаемой болью и крушением надежд на скорое избавление. Родители Брайана поведали мне о своих трудностях. Мы сидели в гостиной. Стемнело. За окном мерцал тысячами огней огромный город. Он жил своей жизнью. В камине горел огонь. В комнате было уютно — казалось, никакого страдания просто не существует. Мама Брайана, подавшись вперед, рассказывала о проблемах, которые им пришлось решать.
В течение полугода после злосчастного падения семья Штернбергов ощущала всеобщую поддержку. Многие христиане верили, что Брайан встанет на ноги: такой молодой и талантливый спортсмен должен поправиться — Бог не может промыслить иначе. Брайан встречался с известными христианскими проповедниками, которые проводили служения исцеления. Однажды у постели Брайана собрались семь служителей разных конфессий, чтобы помолиться о его исцелении и совершить елеосвящение. Все они искренне верили в выздоровление молодого человека — но чуда не произошло.
Тогда Штернберги обратились к Библии, чтобы почерпнуть из нее утешение и руководство. Они беседовали со священниками и богословами, штудировали книги о том, почему Бог допускает скорби. Читая Библию, они все сильнее верили в то, что Брайан будет исцелен.
Вот что сказала его мама: «Мы поняли, что Бог любит нас. Более того — что Бог есть любовь. Окружающие говорили, что нужно принять трагедию, как Божью волю. Но Библия говорит, что Иисус пришел, чтобы принести людям исцеление. Когда Он видел боль — Он врачевал ее. Он никогда никого не проклинал, Он не посылал людям недуги.
Иисус — это Божье Слово, обращенное к людям. Иисус явил нам Отца. Разве теперь Бог стал другим? Разве Иисус сказал слепому: «Дружище, мне жаль тебя. Я и рад бы помочь, но Бог хочет через твою немощь преподать тебе урок. Так что тебе придется смириться». Нет, когда Иисус встречал слепого — Он возвращал ему зрение. Он учил нас молиться о том, чтобы Божья воля исполнилась «и на земле как на небе».
Честно говоря, я не думаю, что Богу нравится состояние Брайана. Библия говорит, что Бог хочет для нас полной жизни — жизни с избытком. Полнота подразумевает в том числе и физическое здоровье. Разве жизнь в жалком теле, в которое заточен Брайан, может быть полноценной? Нельзя все вопросы прерывать благочестивыми словами: «Такова Божья воля». Нужно искать выход, а не вздыхать: «Так угодно Господу» ».
Мама Брайана замолчала. Ее слова прозвучали с большой силой. Они были выстраданы — за ними скрывалась такая боль, которая знакома немногим. Другие христиане, например Мария Вергес, обрели утешение, смирившись со своим состоянием. Но Штернберги на это не согласны.
Мама Брайана сжала кулаки: «В этой жизни нам не дано получить ответов на все наши вопросы. Многое приходится принимать на веру. Мы с мужем, как
