Арман раздавил своему слуге грудную клетку, вернее, куску мяса, которым стал Себастьян после допросов князя. Отряхнув руки, вампир поднял лицо к заходящему солнцу. Острая боль в сердце перерождалась в ноющую, и Арман знал, что она теперь всегда будет там. Временами чуть сильнее, временами чуть меньше, но всегда.
Повернувшись, князь, совсем по человечески сгорбился, и медленно побрёл в сторону своего дома. В чёрной земле вдруг что-то блеснуло, и вампир наклонился, чтобы поднять женскую печатку со знакомым орнаментом. Поднеся кольцо к глазам, Арман со всхлипом втянул воздух, — металл был покорежен и покрылся сеточкой трещин. Очень аккуратно, мужчина повесил кольцо на цепочку, висящую на его шее. Кольцо неприятно кололо, будто не соглашалось принадлежать невольному убийце своей хозяйки.
Вампир продолжил путь, покорно принимая лёгкое жжение кольца. В свете закатного солнца — слёзы, бегущие по его лицу, казались кровавыми. Сейчас он ещё мог оплакать свою потерю, только сейчас и здесь, на её могиле. Как только совет получит подтверждение о смерти графини Штефан, нападёт. Они боялись Марику, а она поддерживала князя.
Глава 39: Слабость
Кристиан
Завернувшись плотнее в одеяло, я стоял около открытого окна, не обращая внимания на пар изо рта и холод, пробирающийся к телу. Старался представить, о чём она могла думать, когда так же стояла здесь. Любовалась ли она на солнце, которое постепенно пряталось за верхушки густого ельника, или смотрела на сад, который я возродил для неё? А может, ждала, когда хлопья снега начнут кружиться в танце, опускаясь с неба? Или прозвучит первая капель и воздух наполниться упоительными ароматами весны? Что она здесь видела? Что хотела бы увидеть?
Глаза запекло и я зло усмехнулся, как девчонка готов лить слёзы из-за неё. А может, для Марики я был лишь едой и она даже не думала обо мне по другому?! Разум пытался донести, что тогда бы она не оставила все своё имущество мне. Не поступают так с едой. Но глупое сердце искало причину, чтобы меньше страдать, чтобы разозлиться и посметь проклинать её поступок и её саму!
Словно на мои мысли медальон на груди резко нагрелся слегка обжигая. Не успел я удивиться, как из темнеющего леса выступила фигура. Как спрыгнул в окно — не мог вспомнить. Обжигающая боль в ногах прошла мимо меня, настолько я был поглощён яростью и жаждой мести. Арман от удивления пропустил мой удар и пошатнулся, но в следующее мгновение я отлетел от него, словно листок, сорванный шквальным ветром.
Пропахав свои телом клумбы, покрытые первой изморозью, я с трудом поднялся и вновь кинулся к вампиру. Хотел бы я сказать, что мы сцепились в драке, но это было бы глупой шуткой. Князь вампиров с огромным удовольствием медленно убивал меня. В конце концов, кашляя кровью, со сломанными конечностями, я в очередной раз просто не смог подняться. Подойдя ко мне, медленно и неотвратимо, он посмотрел мне в глаза и поставил ногу на грудь. Начал выдавливать из меня последние крохи кислорода, с презрением глядя на мои жалкие попытки спастись.
— Арман! — раздался крик оборотня, и князь повернулся в сторону Кима. — Отпусти его!
Вампир зло оскалился и надавил на грудь сильнее. Я чувствовал, как под его ногой трещат и ломаются рёбра, как давится сердце, грозя лопнуть и превратиться в простой кусок мяса. Гибкое тело, поросшее шерстью, промелькнуло над нами и я смог вдохнуть, чтобы тут же отключиться от острой боли.
Очнулся от тихих всхлипов и поглаживаний головы. Стон вырвался помимо воли, стоило мне чуть пошевелиться.
— Господин Кристиан! — закричала Кора и начала тормошить меня.
От боли я не мог разжать зубы и сказать, чтобы она меня не трогала. Послышался невнятный рёв её брата и девчонка отлипла от меня, но через секунду я всё равно потерял сознание.
Восстановление длилось почти пять месяцев. В первые недели я с трудом мог удерживать себя в реальности, постоянно отключаясь. Был страх, что в очередной раз я не проснусь. И если раньше я принял бы это с благодарностью, то теперь у меня появилась цель в жизни. Князь не смел жить, когда её нет по его вине. Арман умрёт!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все дела и моё выздоровление легли на плечи близнецов. Ким… погиб. И его смерть стала тем самым толчком к решению. К решению жить, чтобы отомстить за друга и… любимую женщину.
— Он защищался, — рассказывала Кора. — Но ничего не смог сделать. Вампир сломал ему хребет. Волк умирал и обратился в человека. — Кора чуть замялась, но закончила, — Ким попросил не трогать вас. Сказал, что госпожа бы этого хотела. И если князь любил её, то должен оставить жизнь тому, кого она выбрала. Они говорили о чем-то ещё, но тихо, и я не слышала. Напоследок, вампир сказал, что заберёт его жизнь, а Ким лишь рассмеялся. Корин похоронил волка возле большой ели. — Закончила девушка.
Я потом навестил его могилу и посадил больше лесных цветов, старый волк был бы доволен.
Когда я начал вставать и потихоньку ходить, достал своё снаряжение.
Весна вступила в свои права, и я начал свою охоту. И моей целью не были рядовые кровососы, нет. Мне нужен был тот, кто даст ключ к смерти вампиров.
Он сам пришёл ко мне. Высокий черноволосый мужчина, с серебристыми глазами. Вампир постоял в центре сада, который уже принимал заросший вид и безошибочно поднял голову к окну в башне. Через минуту он уже был в спальне Марики, откуда я и увидел его. Но подняться предпочёл по лестнице.
— Не стоит, — произнёс кровосос, входя в комнату и небрежно кивая на мою руку, где была припасена спица.
— Чем обязан? — спросил, с трудом удерживаясь от того, чтобы не кинуться на вампира.
Дикая ненависть пропитывала всё моё существо. Они потеряли самое драгоценное, что было у них. Они посмели её потерять, посмели напасть. И лишили меня!
— Это я обязан. — Ответил мужчина и представился, — Язгарт.
Я промолчал, внимательно наблюдая за вампиром.
— Так у нас не получится договориться, — покачал головой вампир и кинулся на меня.
Отбить атаку было сложно, практически не возможно, но я сумел. Кровосос неверяще смотрел на своё плечо, в котором торчала спица.
— Ты даже не представляешь, как мне сложно сдержать свои инстинкты и не убить тебя прямо сейчас! — Зашипел Язгарт, выдергивая спицу из плеча.
Задумчиво подержав перед глазами раскрытый наконечник спицы в собственной крови, он с силой запустил его в сторону окна и повторил атаку.
Если бы моя ненависть была осязаемой, то вампира бы разорвало на мельчайшие частицы от неё. Чувствуя щекой прохладный камень пола и слыша треск собственных костей, я, тем не менее был уверен, что не умру. Но ощущение беспомощности и собственной жалкости, меня убивало.
— Так может сделать каждый из моего рода, — прошептал кровосос и отпустил.
Нападать я не стал — глупо. А вот выслушать было необходимо.
— Марика была дивной. — Тихо заговорил вампир и мне словно вновь сломали ребра, раздавливая грудину. — И я обязан своей госпоже. А ты стал её жизнью.
Язгарт посмотрел на меня, изумлённо качая головой, будто и сам не мог поверить в то, что только что произнёс.
— Пойдём. — Решительно заявил вампир и, развернувшись, отправился к двери.
Я аккуратно последовал за ним, пытаясь незаметно приготовить ещё одну спицу.
К моему удивлению, кровосос привёл в библиотеку. Ещё больше я изумился, когда черноволосый гад, прекрасно ориентируясь в комнате, начал выламывать одну из стен, за которой оказался потайной схрон.
— Марика не говорила, что Антуан ушёл из-за неё. Не стал уничтожать её род, хотя жаждал этого не менее твоего. — Вновь заговорил Язгарт, показывая на пыльные стопки книг в черных кожаных переплетах за разломанными камнями. — Оставил её, потому что не мог сделать выбор, кто же ему дороже: она или месть. Думаю, именно поэтому она не стала говорить тебе куда идёт. Боялась повторения.
— Ты думаешь, что я сейчас поверю в твои благие намерения отдать долг мёртвой вампирше?! — Зло рассмеялся я, и кровосос зашипел, вставая в стойку.
