К сожалению, о безопасности тракта знал и Кушан Маловячий. И хотя он не рисковал путешествовать совсем без охраны, но несколько раз вслух сожалел о душевной доброте горячо любимого дядюшки, набравшего «безмозглых вояк» в три раза больше необходимого. Если увижу работодателя – обязательно сообщу о привычке племянника обсуждать решения босса. Просто так сообщу, из вредности.
Питалась охрана из собственного котла, к общему костру нас не пускали. Отряд не жаловался: Джуран вообще признался как-то, что побрезговал бы жрать из «этой немытой посудины». В самом деле, огромный общий котел мыли только изнутри. Дескать, равномерно распределенная копоть способствует лучшему нагреву. Хамек ржал и спрашивал, чего ж тогда людей зимой сажей не обмазывают. Тепло будет – словно в печке! Уж не знаю, насколько мысли купцов соответствовали реальности, но пачкала закопченная зараза все, к чему прикасалась.
– Штатские люди амуницию не чистят, – втолковывал Крюйлен племяннику, – а люди военные должны, значь, содержать в порядке и чистоте оружье, значь, и амуницию свою. А порядок такой: ежли не оружье – значь, амуниция.
– У штатских нету порядка? – спрашивал паренек восторженно, и его огромные уши, казалось, вздувались, будто два паруса.
– Нету. Совсем, значь, темные. Как посудина ихняя…
Естественно, подобные разговоры сильно способствовали нахождению взаимопонимания между торговцами и охраной.
А где-то через семь дней после начала пути случилась первая кража.
Меня разбудил крик Кушана. Начальник каравана вопил настолько часто, что первым побуждением было перевернуться на другой бок и продолжить дрыхнуть. Но когда купцу начал отвечать Роннен, я прислушалась.
– …внешняя охрана. Вы сами запретили нам подходить к повозкам, господин Маловячий…
– А делать что, ась? Ты охраняешь, с тебя и ответ!
– Покажите разбойников, и я вас от них… сберегу. Отношения внутри каравана – ваша проблема.
– Уволю, тогда как запоешь, ась?
– Увольняйте. Задаток мы уже отработали, а купцы здесь ходят часто. Не пропадем.
Кушан понял, что Роннен не шутит, и немного сбавил тон.
– Слышь, но делать чего-сь надо. Давай я твоих людей к повозкам пущу, крадут же, камни им в печенку!
– Пустите, а потом обвините в отсутствии половины товаров? Спасибо, мы прекрасно посидим в стороне от ваших повозок.
В этот момент Маловячий вспомнил обо мне.
– А магичка твоя, ась? Она ж по кражам, ты говорил… Пущай походит, вынюхает, кто такой борзый, камни ему в печенку! Ась?
Я тяжко вздохнула и потянулась за курткой. Лорд Крим, конечно, терпеть пузанчика не может, но Кушан прав. Если уж в караване завелся вор, его надо выловить. И побыстрее. До первого на нашем пути более-менее пристойного города оставался дневной переход. А там ищи-свищи товар.
Кражу совершили из крытой повозки. Толстые гнутые прутья перекрещивались сверху, на них подрагивал уже порядком истрепанный войлок. В одном месте ткань была аккуратно взрезана. Скорее всего, вор проник в повозку именно здесь. Я осмотрела края – не пыльные, не истертые. Можно предположить, что разрез свежий.
Опять жутко хотелось курить. Даже не сфотографируешь этот дурацкий войлок, даже в лупу его не рассмотришь в связи с отсутствием таковой! Про экспертное заключение вообще молчу… Дома содрала бы с повозки вещдок – и сдала бы всезнайке-Мигулеву, нашему криминалисту, а там пускай уже сам разбирается.
Ладно, отставить сожаления, поехали дальше. Повозка, она же кибитка, принадлежит лично Кушану, посему в ней хранились деньги, драгоценности и самый ценный товар – какие-то магические прибамбасы. Злоумышленник покусился только на деньги, причем выбрал золото и серебро. Медяки тускло блестели на дне взломанного ящика.
– И сколько взяли? – поинтересовалась я у маячившего за спиной господина Маловячего.
– Семь золотников и ажно двенадцать серебрух, – мрачно ответил он. – А ты ж волшебница, почему сама не видишь, ась?
– Если вам не нравится моя работа, могу прекратить, – холодный тон малость отрезвил купца. Неразборчивое бормотание я предпочла проигнорировать.
Неплохая добыча у вора. За такие деньги здесь можно обзавестись очень справным хозяйством и больше никогда не гнуть спину на чужого дядю. Понятное дело, человек не вынес искушения, тем более что Кушана работники не любили.
Итак, ящик. Ну вот как раскрывать дело, если даже отпечатки пальцев не снимешь? Как-нибудь, каком кверху… Дерево мягкое, поэтому взломщик просто просунул в щель нож и, действуя на рукоять, как на рычаг, вытащил язык замка из углубления в крышке. Именно нож – от долота или стамески остались бы другие следы. А тут у нас что? Царапины…
Дерево, конечно, мягкое, но и сталь не золингеновская, ежели вообще сталь: у многих здесь оружие из таких интересных сплавов… Похоже, лезвие погнулось.
Я оглянулась. Помимо Маловячего у входа в кибитку торчал Илько, Крюйленов племянничек.
– Сходи, нашим передай, пускай ищут согнутый нож. Или того, кто лезвие сегодня с утра правил. Когда найдут – доставьте ко мне, поговорим.
– Так любой могеть… – буркнул Кушан. – Разве ж это магия, ась?
– Магию на серьезные дела тратят, уважаемый, – очень строго заявила я, – а всяким мелким воришкам громы с молниями не положены.
– Дык не мелким же ж! Семь золотников, двенадцать серебрух!
– Вот когда у вас караван уведут, тогда и обращайтесь. Возможно, это будет сочтено достаточно серьезным расследованием.
Похоже, у торговца перехватило дух. Пользуясь этим, я еще раз глянула на ящик, запоминая расположение царапин – хоть приблизительно выяснить, какова ширина и длина орудия преступления. Черт, ну как же трудно без экспертизы…
– Хозяйка! Хозяйка! – Айсуо материализовался в сумраке кибитки, напугав купца еще больше. – Хозяйка, нужно выйти. Там… там…
Я выскочила из повозки, чувствительно врезав локтем замешкавшемуся Кушану. Если мой мальчик ведет себя, как перепуганный щенок, значит, дело серьезное.
Странно, но толпы врагов возле каравана не наблюдалось. Только одинокий всадник на мышастой кобылке. Высокий мужчина, кажется, блондин…
И застывший Роннен, положивший руку на рукоять Илантира.
– Добро пожаловать, Кеоссий. Здравствуй, Ваирманг. Что привело тебя сюда?
Глава 9
Мужья и поклонники
Здесь и сейчас
Утром я специально встала пораньше и чуть ли не бегом добралась до здания городской стражи. Как и ожидалось, Тайли Креж там не обнаружилось. Зато обнаружился Креж-старший. Как его, Алузий, что ли?
Папенька, значит, явились. Отлично, поговорим с папенькой.
Алузий Креж сразу взял быка за рога.
– Вы это чего вытворяете? Вам порядок беречь должно, а не девиц невинных в застенки таскать! Да я к бургомистру пойду, найду управу на ваши бесчинства!
– Конечно-конечно, – в нашем мире многие ругают милицию: дескать, отмахиваются от простых людей. Это они в Дойл-Нариже не бывали. – Идите. А того лучше, давайте вместе к нему зайдем. Тем временем девицу как раз доставят. Эй, Ливис, Акьен! Тут у нас нарушители, по повестке не желают приходить…
– Да я… да что ж вы…
– Адресок какой? – встрял Ливис, весело колыхая пузом. Акьен Тернов мудро улыбался в сторонке.
– Погоди, – теперь нужно мило улыбнуться задыхающемуся от негодования господину Крежу. – Разве я вчера не хотела договориться по-хорошему? Два раза заходила, ноги била. И какой ответ слышала? Нету вашей дочери дома, верно? А ведь Таиллия весь день за порог не выходила, неужто в семье считали, будто стража не узнает? Теперь, значит, к бургомистру пойдете – ну, идите! Я тоже схожу. Вы ему о нашем произволе поведаете, а я – о том, как Крежи убийцу покрывают!
– Не было такого! – аж отшатнулся Алузий. – Никогда мы… убийцу…
– Да неужто? Тайля ваша знает, что Юляшка Мехмова вовсе не сидела с подруженьками до ночи! Знает, а молчит. Что же до девичьего стыда… так если Мехмовым верить, дочка ваша чуть ли не в полночь от них домой возвращалась. Вон, Юница Лиева подтвердить это готова…
– Смилуйтесь, – выдавил из себя Креж. – Мехмовы – благодетели наши. Должны мы им… отдать не сумеем.
– Благодетели, значит, – я криво усмехнулась. – Ну, не мне решать, стоит ли честь Таиллии Креж занятых денег. Еще мне неведомо, сколько Мехмовы скостят за позор, когда дочку вашу под конвоем поведут. Впрочем, ладно. Один раз – последний! – могу помочь. Мы сейчас идем к Тайле – вдвоем, никакой стражи. Я ее расспрашиваю, а она правдиво отвечает. И никому больше ни слова. Так лучше?
Разумеется, так оказалось лучше. Ливис и Акьен пообещали стать глухими, слепыми, а главное – немыми, меня зачислили в благодетельницы, а путь от здания стражи до дома Крежей за истекшие сутки, увы, не укоротился. Долг службы – отличная штука, благодаря ему у меня до выхода на пенсию сохранится прекрасная фигура. Ладно, ходьба полезна для здоровья, особенно если вовремя уворачиваться от помоев, которые добрые горожане с утра выплескивают из окон. Стараются попасть в сточные канавы, но выходит не всегда. А может, не очень и стараются.
