нам кое-что обсудить нужно!
Недовольно ворчащий доктор все-таки дал себя увести.
В коридоре послышались громкие голоса. Вернулись сержант с институтскими, к которым уже успели присоединиться Марек с Егором Сорокиным. Они, шумно галдя, обступили труп, обсуждая происшествие.
— Ну и чего там? — обратился Николай к сержанту, который, закинув автомат на плечо, по-партизански стволом вниз, сосредоточенно выуживал сигарету из смятой пачки.
— Ну, заперли вроде…
— Все у тебя ВРОДЕ! — прапорщик бросил окурок на пол и с ожесточением растоптал его ногой. — Ну-ка дай сюда "Калаш"… Он у тебя хоть заряжен?
— Да ладно Семеныч!.. — парень торопливо снял автомат с плеча и протянул начальнику, — чего зверишься-то? Я-то тут причем?
— Никто не причем! — Николай отстегнул магазин, поднес к глазам. — Никто не причем… — повторил он, — а все в ж-жопе! — оттянул затвор, заглянул в канал ствола. Щелкнул затвором, воткнул магазин на место, вернул оружие сержанту.
— Короче!.. Сейчас, наверно, будет разборка с "братвой". Возможно, придется пугнуть… затвором дернуть… если сильно наезжать начнут.
— Думаешь, начнут?
— Начнут, начнут, — обнадежил подошедший к ним Семенов, — куда им деваться? Авторитет надо поддерживать, — он обернулся к Илье. — Эй, парень, иди-ка сюда!
— Я? — удивился Илья.
— Ага. В "стрелке" поучаствовать не хочешь? А то все, понимаешь, мы, приезжие. Кто-то ведь и из хозяев должен тут быть. Для весу, так сказать, — Семенов усмехнулся. — Да делать ничего и не надо, просто постоишь с нами рядом, гривой покиваешь. Согласен?
Илья молча пожал плечами — надо так надо.
— Вот и отлично! — Семенов протянул ему руку. — Я знал, что ты согласишься. Сразу видно — парень боевой!
"Кто он такой? — думал Илья, механически пожимая широкую ладонь. — Десантная майка, камуфляжные штаны, непогрешимая уверенность в себе. Вон менту, аж на месте не стоится — вся плешь потная. А этот уверен, как слон. Кто он? Просто охотник? Что-то не верится… Офицер? Спецназ? Ладно, жизнь покажет, кто тут прав, а кто нет".
К ним протиснулся Марек.
— Я тоже!
— Не надо, — поморщился Семенов, глядя на его неспортивную фигуру. — Что тут, в самом деле… просто поговорим, да и все!
— Вот и я …
— Не надо! — повторил Семенов, уже жестким тоном. — Не надо создавать толпу! Давайте-ка ребятки, расходитесь по домам. Не загораживайте оперативный простор! Вон уже и Славик бежит. Что там Славик?
— Этот… — Слава шумно выдохнул воздух и опять вдохнул, — водила автобуса, в общем, он доложил, похоже, "братве". Короче, они сюда идут! Трое. Двое во дворе остались — чего-то в фуре роются.
— Так!.. — развернулся Семенов, — К бою и походу приготовиться! Гражданских попрошу очистить помещение! Давайте, давайте, в боковой проход и на второй этаж! Да побыстрее, ребятки, быстрее!
Народ послушно потянулся к выходу из буфета. Марек вышел последним. Настороженно обернулся и поймал взгляд Ильи. Тот кивнул ему ободряюще. Во всяком случае, хотел, чтоб выглядело ободряюще.
— Я тут рядом буду. Зовите если что, мы все подскочим!
— Обязательно! — любезно улыбнулся ему Семенов. — Так, Славик, на, держи мой ствол, и иди, присядь за стойкой. Если базар пойдет совсем гнилой, высунешься оттуда сразу с двумя волынами. Понял? И ты сержант, давай туда и то же самое! Не забоишься?
Сержант, молча сухо сглотнул и пошел к стойке. Все как-то приняли, что Семенов здесь командует, и не спорили больше.
"Интересно, — думал Илья, — зачем мы тут остаемся перед "братками" почти безоружными, если не считать "Макарова" в кобуре у Николая. Он что их собрался спровоцировать?.."
Додумать эту мысль Илья не успел, в буфет, один за другим, вразвалку вошли трое.
Глава 8
Все трое были одеты по-разному. Один в синем спортивном костюме "найк", второй в джинсах и джинсовой же рубашке, а третий в безразмерных штанах на вырост и кожаной куртке на голое тело.
— Ё-мое! — воскликнул первый из вошедших, небольшого роста, коренастый, он сразу же присел к телу убитого приятеля. — И впрямь Рыбу замочили, слышь Крюк, не насвистел водила. Во, волки́!
Тот, кого он назвал "Крюком", остановился в двух шагах от тела, даже не глядя на него. Он смотрел на трех человек стоящих напротив. Нехорошо так смотрел — оценивающе. Лет ему было около сорока. Невысок ростом, но крепкий широкоплечий, под расстегнутой рубашкой бугрились мышцы. Лысая голова, суровые морщины поперек лба, глубоко посаженные голубые глаза под густыми бровями. Неприятное лицо — властное.
Третий встал за ним и немного левее — уступом. Лицо напряженное, губы плотно сжаты, руки на поясе.
— Ну и че за дела? — немного помедлив, спросил Крюк. Непонятно было, к кому он обращается, но ответил ему Семенов:
— Дела, уважаемый, в следующем: ваш приятель пытался силой завладеть общественными продуктами, грубил, опять же, женщинам. Вот на этой почве и произошла ссора… Сами понимаете, нервы у всех ни к черту, ну и… — он извиняюще развел руками, — кончилось все печально.
— Где? — спросил Крюк.
Семенов вопросительно поднял бровь.
— Где тот глистопер рыжий, — пояснил Крюк свой вопрос, — который кореша завалил?
— Он изолирован, и когда мы вернемся к людям, будет отдан под суд.
— Чего-о? — спросил, поднимаясь, тот, который вошел первым. — Какой суд? Ты мне че тут бабушку-то лохматишь? Дай мне его сюда! Я его порву, как тузик грелку!
— Остынь Гриня! — осадил его главный.
— Это никак нельзя, — улыбаясь, пояснил Семенов, — мы же цивилизованные люди… Надеюсь, вы не собирались устроить над ним самосуд?
— Ты кто такой вообще? — спросил Крюк, безошибочно уловив в его тоне издевку. — Откуда тут нарисовался?
— Это вы нарисовались, — развел руками охотник, — а мы тут были. Мы представители общественности.
— Слушай ты, общественность… — начал истерично повышать голос Гриня, — ты че нам тут трешь, в натуре? Какой, на хер, суд? Ты че, нас провоцируешь? — он повернулся к своим, и делано-удивленно спросил. — Он че, нас провоцирует, или я что-то не догоняю?
Крюк, не отвечая на риторический вопрос своего нервного товарища, стоял, уперев немигающий взгляд стальных глаз в лицо Семенова. Тяжелый это был взгляд, даже Илье, хоть смотрели не на него, стало не по себе. Семенов, прищурившись, смотрел в ответ, не отводя глаз. Они напоминали двух боксеров-профессионалов на ринге перед боем, с их игрой в гляделки. Напряжение казалось, потрескивало в воздухе, словно рядом были высоковольтные провода. Внезапно Крюк отвел взгляд, лицо его расслабилось и стало почти миролюбивым.
— Слышь мужик, ты чо ситуацию создаешь? Хорош быковать, отдай нам фраерка. И мы уйдем. По-хорошему прошу.
Семенов усмехнулся.
— А если по-плохому?
Повисла пауза. "Нарывается Семенов!" — думал Илья, буквально физически ощущая оценивающий взгляд, которым обшаривал их, третий молчаливый спутник Крюка. Рука его
