К тому времени Твердый Лед наконец сформировался, и взмахом руки Дан отправил в атаку семь маленьких острых осколков. Однако нападавший просто взмахнул рукой, будто отмахиваясь от комаров, и волшебная «картечь» улетела куда-то в сторону.
— И это все? — презрительно бросил Миншенг.
Даниил сдаваться не собирался. Он привык бороться до конца. Не обращая внимания на раны, он поднялся на ноги и подхватил меч. Направив свою энергию через лезвие, он выпустил волну телекинеза, заставив приподняться край шляпы противника.
На вид заклинателю Миншенгу было лет двадцать с небольшим. Худощавое, гладко выбритое лицо с острыми скулами и округлым подбородком казалось бы довольно приятным... если бы не улыбка. И даже не только потому что улыбаться, отрубив руку женщине и вспоров живот мужчине, мог только полный маньяк. Улыбка эта демонстрировала нечеловечески-острые зубы, придававшие бродячему заклинателю вид какого-то чудовища.
Впрочем, сейчас внимание Дана было сосредоточено на темных глазах, в которых плескалось неуместное веселье. Нужно ощущать цель любыми органами чувств, чтобы воздействовать на нее, это непреложный закон магии. И сейчас ему нужно было видеть глаза, чтобы превратить влагу в них в вино.
Миншенг выставил руку в запрещающем жесте, и энергия, пропущенная через личный талисман, бессильно разбилась о невидимый щит.
— Занятный трюк, — прокомментировал он, — Но не думал же ты всерьез, что он будет спасать тебя вечно?
Даниил не ответил. Понимая, что его магический арсенал этим исчерпывается, он делал единственное, что еще мог. Со всей скоростью заклинательского тела пытался сократить дистанцию, чтобы достать противника мечом. На это требовалось едва ли полторы секунды.
Что, к сожалению, было на полторы секунды больше, чем у него было.
Реальность раскололась тысячей искр, когда огромная масса воды обрушилась ему на голову. Хоть это и была всего лишь вода, но ощущение было такое, будто по голове ударили хорошей такой дубинкой.
И Дан почувствовал, что падает.
Головная боль и тошнота были первыми двумя вещами, которыми Даниила встретило возвращение в реальность. Перед глазами плыли цветные пятна. Держать голову прямо было тяжело, но при этом что-то не позволяло опустить её.
«Как говорится, были бы мозги, было бы сотрясение», — мелькнула на удивление ясная мысль.
Когда реальность вокруг него немного успокоилась и стабилизировалась, Дан почувствовал, что он стоит по стойке смирно, руки по швам. Упасть ему не давал столб за спиной, сделанный из чего-то холодного и влажного. Не исключено, что из того же, что и путы, не позволявшие ему сдвинуться с места.
Они походили на ту же водяную плеть, которой сражался Миншенг у озера Джиндзи. Каким-то образом, оставаясь жидкой, вода сохраняла стабильную форму, и как бы ни пытался Дан высвободиться, с тем же успехом можно было разорвать стальной трос. Странная водяная «веревка» привязывала руки к телу на уровне запястий, локтей и плеч, стягивала вместе ноги на уровне лодыжек и коленей, а также привязывала шею к невидимому столбу.
А еще он обнаружил, что практически голый. На нем оставили лишь штанишки-сяку. Даже повязки на раны не наложили, — благо, едва ли заклинателю грозило умереть от заражения крови.
Хотя что-то подсказывало, что возможностей умереть в ближайшее время будет более чем достаточно.
Зрение постепенно возвращалось. Дан мог различить, что находится в какой-то естественной пещере, едва освещенной парой факелов. От одной стены до другой было, наверное, метра три, — хотя точно подсчитать было сложно, поскольку пещера имела неровную форму, описать которой Дану не хватило бы знаний геометрии.
У противоположной стены он увидел точно так же связанную Фен Сюин. Она все еще была бледна, но по крайней мере, жива и в сознании. На ней тоже почти не было одежды; помимо сяку, ей оставили багряно-красный шелковый «фартук» наподобие того, что он подарил служанке Лю. Впрочем, так как наследница Фен обладала куда более выраженными достоинствами фигуры, тонкая ткань обрисовывала каждый волнующий изгиб, из-за чего Дан почувствовал крайне неуместную, учитывая ситуацию, реакцию в теле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Заметил её не только он.
— Я вижу, в одном репутация третьего принца вполне заслужена, — послышался язвительный смех Миншенга, — Только продрал глаза и тут же уставился на девчонку!
Бродячий заклинатель уже успел переодеться в недорогой, но добротный серый кафтан, хотя меч в его руке оставался завернутым в ткань. Шляпы не было вовсе, но даже будь у Дана при себе личный талисман, глупо было бы ожидать, что вторая попытка воздействовать на глаза окажется успешнее первой.
Помимо заклинателя, Дан увидел еще двух мужчин, — немытых, небритых, вида не то разбойного, не то бомжеватого. Один из них был одет в кожаную безрукавку, другой в такой же соломенный плащ, в каком Миншенг выходил «на дело». В руках оба сжимали длинные бамбуковые палки.
— Вам нужен выкуп? — предположил Дан, — Полагаю, что и Его Величество, и клан Фен могут хорошо заплатить за то, чтобы мы вернулись целыми и невредимыми.
На самом деле он не был в этом полностью уверен; но сейчас ему нужна была хоть какая-то причина, по которой этому смешливому человеку не стоит запытать их до смерти со знаменитой китайской жестокостью. Взывать к милосердию и пытаться запугать было равно бессмысленно, оставалось делать ставку на хотя бы эфемерную выгоду.
Ставка не оправдалась.
— Думаешь, твое положение в клане ставит тебя выше других? — почти прорычал Миншенг.
По его кивку один из подчиненных подошел к Дану.
Оказывается, удары бамбуковой палкой по голеням — это очень больно.
— Ты жив до сих пор, только потому что ты нужен живым, как приманка, — говорил заклинатель, — Но не испытывай моего терпения, принц. Ты удивишься, узнав, сколько ты способен выдержать и остаться в живых.
Если Дану и было что ответить, то такой возможности у него не было. Бандит с палкой продолжал целенаправленно бить по ногам. Дан сжимал зубы, упрямо стараясь не проронить ни звука, но ударе на седьмом не выдержал и закричал от боли.
Миншенг его крики слушал как музыку, а вот Сюин явно было неуютно. Хотя она не казалась человеком, чувствительным к чужой боли, сейчас она старалась не смотреть на разворачивающуюся сцену, — что было непросто, учитывая, что водяная веревка не позволяла вертеть головой.
— Хватит, пожалуйста, — глухо проронила девушка.
Кажется, скорее для себя, чем в надежде, что к ней и вправду прислушаются.
Однако Миншенг все-таки прислушался. Жестом остановив избиение, он неторопливо подошел к пленнице.
— Знаменитая наследница Фен, — протянул он с по-кошачьи довольным видом, — Ваша красота действительно завораживает.
Он провел ладонью по её щеке и взял за подбородок, заставляя заглянуть ему в глаза. В зеленых глазах Сюин, казалось, сверкали гневные искры.
Вот только Дан прекрасно видел, что это бессильный гнев.
— Забавно, — отметил Миншенг, любуясь ею, — Даже сейчас, зная, что одного моего слова будет достаточно, чтобы подвергнуть вас любым пыткам, вы все равно смотрите на меня с дерзостью. Неужели вы полагаете, что я не посмею? Или может, даже понимая, что вас ждет, вы не можете смотреть на меня иначе как на всего лишь бродяжку без клана?
Сюин не ответила. Кажется, большого труда ей стоило сейчас удержаться от того, чтобы плюнуть ему в лицо.
Несомненно, бродячий заклинатель и сам это прекрасно понимал. И не требовалось особой проницательности, чтобы понять, что выражение бессильной ярости в глазах наследницы клана доставляет ему ни с чем несравнимое удовольствие.
А затем его рука скользнула ниже и грубо смяла её грудь через тонкую ткань. Протестующе зарычав, Сюин рванулась, но путы держали крепко. Казалось, водяные веревки затянулись даже сильнее, позволяя наследнице Фен лишь бессильно трепыхаться в мужских руках.
— Жаль, нет у меня сейчас времени, — проворковал Миншенг, крепче стискивая пальцы, — Но не беспокойся, дорогая моя, когда я вернусь, я покажу тебе всю глубину твоих заблуждений. Может быть, тебе даже понравится, если будешь себя хорошо вести.
