- Что? - наконец оторвался он от занятия.
- Ты не голоден, Сережа? - повторил Штурман.
- Нет.
- Ты не забудешь к нам присоединиться перед Новым годом? Украшения развешаны, меню готово.
- Нет, не забуду. На всякий случай, напомни мне потом по телефону, а теперь не отвлекай.
- Хорошо, сейчас уйду. Теперь ты понимаешь какая здесь царит неустроенность: вместо того, чтобы купить новую запчасть или, на худой конец, отнести поломанную деталь в ремонтную мастерскую, мы маемся, опираясь только на собственные силы.
- Да, я давно знал. Плохо быть в авангарде человечества, - в твоем смысле, разумеется. Но ничего, ничего, скоро мы переделаем этот мир под себя. Каждая пылинка здесь будет плясать под нашу дудку. Хотя знаешь... внутри души я мечтаю поскорее отсюда убраться и вспоминать этот неухоженный мир только как дурной сон. Ситуация все хуже и хуже. И зачем только мы садились во второй раз, болваны!...
- Ты прав. Ладно, не буду тебе мешать.
Штурман покинул тамбур и на лестнице громко прочистил ноздри носа, который першило от резкого запаха.
"Бедный Инженер!"
Тем временем, близился момент начала праздника. Любая душа отчего-то возвышалась, светлела, очищалась от всего дряхлого, чтобы без отслужившего балласта, без грехов, без страхов и предрассудков принимать новые впечатления. Штурман над этим задумался. Объективно праздников в природе не существовало. Не было никаких хронологических рубежей, все текло плавно. Праздник был выдуман обществом - со всеобщего согласия и одобрения - чтобы поделить бесконечно тянущееся непрерывное время, раздробить на небольшие кусочки, которые было легче объять разумом, сравнить друг с другом, проследить динамику изменений. Праздники были очень важны именно для понимания сущности - а не для отдыха. Отдохнуть человек мог в любое время, в любой день когда бы это ему заблагорассудилось, по мере накопления усталости.
Штурман прошел в гостиную и обнаружил здесь большинство астронавтов. В углу сияла наряженная елка. Из разных комнат сюда были снесены несколько раздвижных столов и, будучи приставлены друг к другу, были накрыты общей скатертью. Робот-официант неторопливо курсировал между столовой и гостиной, наполняя праздничный стол блюдами и сервировкой.
- Вот и Людвиг! - воскликнула Журналистка. - Почти все в сборе, кроме Салли и Сережи. Иди сюда, Людвиг.
Штурман прошел к ней ближе и со всех сторон в несколько голосов ему объяснили, что Журналистка откопала интересную информацию в одной книге и сейчас они все предпримут кое-что необычное.
- Что же именно? - поинтересовался Штурман.
- Представляешь, мы освятим Корабль. В книге доказывается, что эта процедура стопроцентно успешна, что подтверждено многочисленными свидетельствами.
- Для этого, - подхватила инициатор идеи, - следует особым образом приготовить воду, затем нашептать над ней несколько так называемых молитвенных выражений и побрызгать веничком этой водой как снаружи, так и у "врат" и внутри "Глинки". В результате Корабль будет защищен оболочкой, сквозь которую не сможет проникать стохастичность внешнего мира.
- Чушь собачья, - прокомментировал Штурман, немало удивленный тем, какой ахинеей заразились его друзья.
- Зато как романтично! Надо всего лишь в это поверить. Просто поверить что это действует и больше ничего.
- Вода готова, - сказал Геолог, принимая у робота чашу с замороженной и оттаявшей водой.
Журналистка приняла из его рук чашу, поставила на стол и прикрикнула:
- А теперь все тихо, я буду шептать молитву. Отойдите подальше, к двери, чтобы не мешать мне сосредоточиться и не смущать меня. Давайте, отходите.
Она поправила наушники и, попросив Сизифа диктовать ей найденный текст молитвы, стала шепотом повторять вслед за ним, склонившись над самой водой и производя рукой что-то вроде театральных пассов.
"Ну-и-ну!" - только покачал головой Штурман и побрел вслед за астронавтами, которые во главе Журналистки стали двигаться к выходу на улицу. Ассистировал ей Геолог. Он держал чашу, а Журналистка, за неимением веничка, пульверизатором неумело брызгала туда-сюда, иногда попадая струйками на столпившихся зрителей. Но на нее никто не роптал, все понимали - так надо. Процессия обошла вокруг Корабля, затем двинулась внутрь, заглядывая во все подряд каюты.
Святая вода кончилась как раз перед столовой.
- Все, - воскликнула Журналистка. - Теперь мы спасены. Хотя все-таки какие мы непрактичные. Так надо было поступить с самого начала.
- Но мы обошли не все комнаты, - пискнула Картограф. - Могла бы расходовать поэкономнее.
- Хватит столько! Главное - объем истраченной святой воды. Неважно, что где-то набрызгано больше, а где-то меньше. В любом случае испарения, весь этот святой дух будет парить над всем Кораблем.
- Мне ужасно понравилось, - высказался Геолог. - Приедем домой, я налажу массовое производство святой воды. То-то люди будут рады.
- Ага, - пробурчал Штурман, - раскатал губу. Держи карман шире.
Метеоролог глянул на часы и ахнул:
- Друзья мои - поигрались и хватит. Смотрите, уже два часа, пора подсаживаться к праздничному столу. Зовите всех и собираемся в гостиной.
Заиграла нежная музыка - кто-то из астронавтов попросил об этом Сизифа. Штурман отошел в сторонку, чтобы его никто не услышал и позвонил Инженеру. Тот долго не отвечал и, наконец:
- Ну чего тебе!
- Выходи к нам, Серж, праздник начинается.
- Некогда. Не могу.
- Да ты чего! Выходи, а то они заподозрят неладное. Только вымойся хорошенько, а то поди пропах весь мерзким дымом.
- Нормальный запах. Я его почти не чувствую, привык уже. Ладно, сейчас.
Штурман кивнул и вернулся обратно в гостиную. Там уже было шумно и опять не хватало лишь Инженера и Ксенобиолога.
- Где Сережка? - напала на него Картограф. - Куда подевался?
- Он отдыхает, просил не беспокоить, - поспешил успокоить ее Штурман, зарубить волнение в самом зародыше. - Сейчас придет. Скажи лучше, где Салли?
- Ребята, а где Салли? - выкрикнула излишне беспокойная сегодня Картограф.
Энергетик положил ей тяжелую ладонь на плечо, но затем оглянулся на Журналистку и с сожалением убрал эту ладонь.
- Я ее видел - пестики-тычинки, палки-копалки. Она пошла в лес собирать свои...
- Что же ты молчал! А вдруг с ней что случиться, ведь на улице начало темнять.
- Да что с ней может случиться! - воскликнул Энергетик. - Какие же вы все стали боязливые-пугливые. Даже стыдно за вас.
- А мне от тебя тошно, бездушный, жестокосердечный Патрик, стукнула она его кулачком в грудь.
Энергетик распрямил грудь и широко развел руки в стороны.
- Ну, не ожидал. А я-то думал скажешь: смелый, бесстрашный, хладнокровный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
