что я не могу разговаривать.
– Я чертовски зол на тебя, котенок. Что мне с тобой сделать? Может, трахнуть тебя? Или убить? Или и то, и другое? – яростно шепчет он, скривив губы и лишая меня возможности дышать.
Мое сердце колотится в бешеном темпе.
О боже. Я действительно его разозлила. Обычно мне это нравится, но не сейчас, когда я вижу его затуманенные гневом глаза. Его злость – дикий зверь, запертый в клетке, который вот-вот вырвется на свободу.
– Я не знаю, Бишоп.
Я изо всех сил мотаю головой, пытаясь вырвать свое лицо из его хватки, но он не отступает. Вместо этого он встает между моих ног и прижимает меня к стене так, что я чувствую, как его член упирается мне в живот.
Прищурившись, я смотрю на его идеальные губы.
– Не неси чушь.
Его челюсти напрягаются, а затем по губам проскальзывает легкая ухмылка. Но это не добрая улыбка. Это одна из ухмылок Бишопа. Та, которую я видела, когда он перерезал горло Элли. Страх сковывает мое тело. Я мысленно готовлюсь к тому, что может произойти.
Он приближает свой рот к моему уху.
– Когда я говорю кому-то не доверять, Мэдисон. Ты ему не доверяешь.
– Что они делают? – спрашиваю я, закрывая глаза.
Пожалуйста, не говори того, о чем я догадываюсь.
– Потерянные Мальчики? – Нейт ухмыляется, подходя к Бишопу со спины.
– Как ты думаешь, кто заботится о маленьких Лебедях, Мэдисон?
– Заботится? – спрашиваю я, нахмурившись.
Я смотрю на Нейта, его улыбка не меняется. Мой желудок скручивается от отвращения, когда ко мне начинает приходить осознание.
– Боже мой.
Рука Бишопа перемещается от моего лица к моему горлу, и он медленно сжимает пальцы. – Должен сказать, что ты как никто другой заставляешь мой член твердеть. Ты заставляешь меня чувствовать опасность, котенок. Чем сильнее ты меня злишь, тем больше я хочу трахнуть тебя так, чтобы ты помнила эту боль еще несколько недель.
– Но… но он не причинит мне вреда.
Я игнорирую его нездоровые намеки.
– Не причинит? – усмехается Нейт, подходя к мини-бару, стоящему в углу комнаты и доставая бутылку с водой. Он недоверчиво на меня смотрит. – Интересно, почему? Потому что вы гребаные родственники? Это ни хрена не значит, Мэдисон. Он плохой человек. Вероятно, он здесь, чтобы тебя заполучить, – ты об этом не думала?
Нейт бросает бутылку на кровать и идет ко мне и Бишопу, все еще вцепившемуся в мое горло.
– А Катсия? – спрашиваю я. – Кто она, черт возьми, такая и какую роль она занимает в этой игре? Очевидно, она потомок Катсии из Книги… простите… – исправляюсь я, – из «Tacet de Mortues».
В мгновение ока Бишоп сильнее сжимает мое горло и снова толкает меня к стене.
– Кто тебе это сказал?
– Что? – хриплю я. – Отпусти, Бишоп!
Он ослабляет хватку, но когда я смотрю ему в глаза, то вижу его. Того самого зверя из клетки. Сейчас передо мной другая сторона Бишопа, и я не уверена, что она мне нравится.
– Эй, братан. – Нейт замечает состояние Бишопа. – Успокойся.
– Отвали, Нейт.
Нейт смотрит на меня, а затем на Бишопа, понимая, что не имеет права возражать.
В то же время Бишоп ослабляет хватку, и я киваю Нейту, показывая, что я в порядке.
Я вытягиваю шею.
– Сделаешь это еще раз, и я ударю тебя коленом по яйцам, а потом возьму мой 45-й калибр и насквозь прострелю твою чертову руку.
Бишоп ухмыляется, проводя языком по нижней губе.
– Сделаешь это… – В его глазах пляшут озорные огоньки – огоньки, больше похожие на черную магию. – … и я заставлю тебя умываться моей кровью, пока ты будешь давиться моим членом.
– Скорее я его откушу, – огрызаюсь я, бросая вызов самому дьяволу.
– Нет, детка. Мы с тобой оба знаем, что ты его слишком любишь.
– Пошел ты. Я его отрежу и заставлю тебя смотреть, как я трахаюсь с…
– Мне, конечно, интересно дослушать ваш невероятно грязный и совершенно нездоровый разговор… – Нейт по очереди смотрит на нас с Бишопом. – Серьезно, вам обоим нужна помощь… но у нас есть очень серьезное дело, которое сейчас находится в соседней комнате.
Я толкаю Бишопа, и он снова прижимает меня к стене – его грудь соприкасается с моей, заставляя мои соски твердеть. Черт. Почему наше желание питается исключительно ненавистью? Я снова облажалась.
Я подношу ладонь к груди Бишопа, глядя ему в глаза.
– В любом случае… – Я смотрю на Нейта. – Какую роль играет Катсия? В книге она не была плохой.
– Настоящая Катсия была хорошей, – подтверждает Нейт, садясь на край кровати. – Но эта… нет.
– Кто она такая? Я имею в виду, эта Катсия.
– Короче говоря, – начинает Бишоп, наконец отходя от меня и хватая бутылку с водой, брошенную Нейтом на кровать. – Она в определенном смысле на нашей стороне. Она не является частью Королей, но семья Катсии занималась этим на протяжении поколений. Та женщина из Книги положила начало Потерянным Мальчикам.
– Первые Потерянные Мальчики? Но разве это не означает, что она согласилась избавляться от Серебряных лебедей? – спрашиваю я в замешательстве. – Это не может быть правдой, она казалась мне… не такой.
– Нет, – вмешивается Нейт. – Уничтожение Лебедей не было первоначальной целью Потерянных Мальчиков.
– А что тогда? – спрашиваю я их обоих.
– Как много ты прочитала? – спрашивает Нейт, глядя на меня из-под полузакрытых век.
– 11. Почему вы не можете просто сказать мне? Черт!
– Нет, – качает головой Бишоп, – важно, чтобы ты сама это прочла. Мы все через это прошли.
– Что? – Я усмехаюсь, сползая по стене и садясь на твердый пол. – Ребята, вы все это читали?
Оба кивают.
– Мы должны были сделать это после посвящения.
– Что за хрень, – шепчу я, глядя вдаль. – Когда моя жизнь успела стать такой запутанной? Конечно, она всегда была непростой, но чем больше я узнаю, тем больше
