- Значит, это всё-таки будет сказка с грустным концом? - тихо спросила я.
Альто неожиданно обнял меня за плечи.
- Конечно, нет, - негромко ответил он. - Любовь не предполагает грустного конца. Просто это будут две сказки. С разными дорогами.
Я откинулась на его руку и закрыла глаза.
- Хорошо бы и у нас были две счастливые сказки, - пробормотала я. - Потому что с Нариссом я могу представить только дом ужасов. И не только для себя.
- А ведь твой клан, возможно, такой же дом ужасов, - ровным голосом произнёс Альто.
Я чуть не подскочила на кровати, забыв, как удобно лежать на руке Альто.
- Ты вообще что несёшь? - хрипло проговорила я.
Альто тяжело вздохнул.
- Вот говорил же себе, что язык мой - враг мой. Но не выдержал.
Он сел на кровати, обхватив руками колени. Одеяло упало с голых плеч. Сейчас, в темноте, исчезли вздёрнутый подбородок и безупречная осанка, и Альто выглядел не старше, чем Фрэнсис в свои семнадцать, с такими же растрёпанными волосами и ссутулившимися плечами.
- Объяснись, - резко сказала я.
- Всё очень просто. Когда двое людей живут вместе, - по лицу Альто скользнула невесёлая усмешка, - они прокладывают границы. Они учатся говорить друг другу: «Да, это здорово, мне нравится» и «Нет, пожалуйста, сделай шаг назад, мне неприятно». Понимаешь?
- Конечно. Бабушка учила нас с Тейей договариваться ещё с детства...
Альто негромко засмеялся.
- Договариваться. Конечно. Но, видишь ли, вы с Тейей были равными. А если бы у тебя был брат, который любил бы тебя больше жизни, подчинялся тебе во всём и видел в этом только радость?
Я почувствовала, как улыбаюсь.
- Ну, это было бы весьма прият. - начала я. И остановилась.
«Подчинялся бы тебе во всём».
- Ты поняла? - негромко спросил Альто.
- Да, - тяжело сказала я. - Он не смог бы прочертить свои границы. Не смог бы сказать мне: «Подожди, мне это не нравится, перестань». Некому было бы меня остановить. А я. я не до конца умею останавливать себя сама.
- Справедливости ради, до высот Лорены ты бы не дошла, - тяжело произнёс Альто. - Да и твоя бабушка, по словам Гордона, способна была на благородство. Но этого недостаточно, Кора. Ты же знаешь, что этого недостаточно.
Я молчала, закусив губу больно-больно, почти до слёз. Недостаточно. И Альто никогда, никогда, никогда не свяжет свою судьбу с кем-то, кто даже теоретически может посягнуть на его границы невозбранно, как это делала Лорена.
- Твой дом и клан были для кого-то адом, - завершил Альто. - Это истина. А отрицать её... зачем?
- Незачем, - глухо сказала я. - Альто. а как это бывает? Когда ты. подчиняешься? Ты испытываешь протест внутри? Или тебе хорошо, а в сердце живёт нежность? Или.
- Ты правда хочешь знать, как называется это чувство?
По моей спине прошёл холодок. Несильный. Плохое предчувствие. След невысказанной вслух мысли. Потому что в ровном голосе Альто мне вдруг почудилась сдержанная ярость.
- Это любовь, - подчёркнуто нейтральным тоном произнёс Альто. - Истинная. Настоящая. А заодно и потеря критического мышления, когда речь идёт о твоей любимой. Её просьбы, капризы, особенности её характера тебя просто не задевают.
- И. ты чувствовал себя счастливым?
Альто встал с кровати. Почти голый, он всё же выглядел уверенным и величественным, словно принимал гостей в тронном зале.
- Думаю, да, - светски произнёс он. - Как мужья твоей бабушки, например.
- Моя бабушка - не Лорена Флори, - твёрдо произнесла я.
- Ну да, совсем нет. Привязала к себе шестерых рабов - сущий пустяк, надо сказать. Как ты думаешь, у тебя было бы больше? Или ты ограничилась бы тремя?
Я вскочила с кровати, сжав кулаки.
- Не смей так выражаться!
- А как ещё мне выражаться? - Альто круто развернулся ко мне. - Как, если других вариантов я не вижу? Если вы - одна семья?
Я криво усмехнулась:
- Ты бы всё равно не удержал бы это в себе, да? Ты всё время об этом думал. Что я - высшая риния и обречена повторить судьбу своей бабушки. И когда массировал мне спину - тоже, верно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Альто покачал головой. Его скулы были напряжены, губы побледнели.
- Нет. Тогда - нет. Только когда ты сказала о сказке с грустным концом. Я вдруг представил себе, какой была бы моя сказка, если бы вместо Лорены была ты.
- Ты забыл, что другие ринии выходят замуж и счастливы всю жизнь, - прошептала я. - Не изменяют и не... не сильно преступают границы.
Наши взгляды встретились.
- Нет, - негромко сказал Альто. - Не забыл. Но это ничего не меняет.
- Совсем-совсем ничего?
Альто покачал головой в темноте. Свет фонаря за окном обрисовывал его фигуру, и сейчас она казалась зловещей и чёрной, будто силуэт призрака-обвинителя.
- Мне жаль. И. жаль, что я поделился с тобой. Это несправедливо. Ты, в конце-то концов, даже не инициирована.
- А если бы я была инициирована? - сквозь зубы произнесла я. - Если бы я попала в твой дом уже настоящей высшей ринией? Как бы ты ко мне отнёсся? Запер в подвале? Привязал к кровати? У Дамира, я помню, была парочка отличных идей!
Тёмный силуэт пожал плечами. Сейчас мне едва верилось, что это тот же самый Альто, который за ужином на моих глазах поливал золотистую корочку котлет грибным соусом и улыбался, глядя, как Ян поглощает морс стакан за стаканом.
- Это всё неважно, - устало сказал Альто. - Потому что дело не только в твоём происхождении. Я и сам хорош, со своим-то прошлым. Я ведь стал достойным преемником отца - авантюристом, любящим срывать низко висящие плоды, надкусывать и швырять на землю.
Я слушала его и не верила своим ушам. Альто всерьёз говорил это? Или специально пытался меня разъярить, вывести из себя, как Фрэнсис когда-то? Сделать так, чтобы я его ненавидела? Ведь мы сблизились. И этим утром, и днём, и этой ночью. Словно друзья, которые вдруг нашли друг друга, пусть ненадолго.
Совсем ненадолго. Потому что сейчас Альто разрушал эту близость на моих глазах. Разрушал что-то хрупкое и живое, не оставляя ничего, кроме кучки потускневшего песка на полу.
Я молча подошла к двери и рывком распахнула её.
- Уходи, - просто сказала я. - Сейчас.
Десять лет назад я спорила с Фрэнсисом, пыталась его вернуть, переубедить. отговорить. Объяснить, что ему не нужно уходить, что мы можем понять друг друга. Сейчас - нет. Пусть Альто думает что хочет.
Глупо. Бессмысленно. Но разговаривать тоже не было смысла.
Альто влез в брюки и подошёл к дверям. Рубашка так и осталась лежать брошенной у моей постели рядом с туфлями.
- Из-за афер моего отца погибали люди, - негромко сказал он. - А твоя мать и бабушка были рабовладелицами. Я буду играть чужими жизнями ради спасения своего бизнеса, а ты рано или поздно поработишь сердце и волю живого человека. Это наше будущее, Кора, и ни одна ледяная башня тебя от него не спасёт.
Дверь мягко закрылась за ним. Я осталась одна. Точно так же, как десять лет назад, когда уехал Фрэнсис, а я осталась наедине с пиджаком, забытым на песке, и шипел в вечерних лучах прибой.
Я села на рубашку Альто и закрыла глаза.
Глава 14
В машине мы молчали. Утреннее солнце било в ветровое стекло, день обещал быть жарким, и я отнюдь не жаждала поскорее прибыть в цитадель клана Равьер, выпотрошенную и опустевшую. Но сидеть рядом с Альто, поглядывая на его расслабленные пальцы на руле, мне хотелось ещё меньше.
Он выглядел настолько невозмутимым, словно его вообще ничем нельзя было прошибить. Словно ночного разговора и отчаянной ссоры не было вовсе.
- А женщина, с которой мы оставил Яна, надёжн... - начала я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Да.
- И ты не боишься, что он попробует убеж.
- Нет.
Я отвернулась к окну. Зачем я вообще с ним разговариваю? Да и стоит ли сомневаться, что Альто сделает всё, чтобы защитить Яна? Я же видела, как он смотрел на мальчика.
