Путь к теории эволюции Дарвина был открыт в XVIII веке шведским врачом, ботаником и зоологом Карлом Линнеем. Будучи студентом Уппсальского университета в 20-е годы XVIII века, Линней написал статью о тычинках и пестиках цветков. Она была высоко оценена, и ученого пригласили на работу в ботанический сад университета. Он преуспел в работе и в 1732 году был направлен в Лапландию для изучения флоры.
В Лапландии Линнею в голову пришла дерзкая идея – классифицировать все живые существа Земли. В 1735 году, защитив в Голландии диссертацию по медицине, Линней представил научному сообществу свой шедевр – книгу «Система природы» («Systema Naturae»)[20]. Двадцать лет спустя, в десятом издании этого руководства по систематике, были собраны сведения по классификации 7700 растений и 4400 животных видов.
Система Линнея, ничего не говоря об эволюции, только классифицировала живущие в то время организмы. Ученый полагал, что в мире живых существ заложен извечный порядок, который можно проанализировать, пользуясь научными методами.
Путь Дарвину проторил и еще один человек – французский ученый Жорж Кювье, изучавший живущие и вымершие виды семейства слоновых. В ходе работы Кювье пришел к выводу, что окаменелости – это остатки древних живых организмов, виды которых, прожив череду поколений, по неизвестной причине переставали существовать. Кроме того, современник Кювье, французский биолог Жан-Батист Ламарк, изучавший моллюсков, выяснил, что живые организмы со временем изменяются, развиваясь и усложняясь. Тем не менее Ламарк не верил в возможность вымирания видов.
Все эти предшествовавшие дарвиновскому учению идеи сами по себе уже противоречили буквальной интерпретации Священного Писания, согласно которому Бог сотворил живую природу неизменной – виды не меняются и не вымирают, но продолжают с момента творения вести статичное существование.
Несмотря на то что идеи изменяемости видов просто витали в воздухе, книга Дарвина «О происхождении видов путем естественного отбора»[21], вышедшая в 1859 году, потрясла широкую публику, так как поставила под сомнение роль Бога как «творца» и историю, рассказанную в книге Бытия. Даже жена Дарвина была шокирована его исследованием и стала бояться, что не сможет впоследствии воссоединиться с мужем на небесах. Тем не менее, поскольку идея уже витала в воздухе, ученые и интеллектуалы безоговорочно приняли ее за истину.
Говорят, что, когда натуралист Томас Гексли прочитал книгу Дарвина, он воскликнул: «Какой же я глупец, что не подумал об этом раньше!» Именно Гексли сыграл решающую роль в распространении идей эволюции, приспособления и отбора среди широких слоев общества, помогая пониманию и признанию теории Дарвина.
Чарльз Роберт Дарвин родился в Шрусбери (графство Шропшир, в Англии) в 1809 году, пятым из шести детей преуспевающего сельского врача Роберта Дарвина и его жены Сюзанны Веджвуд, происходившей из знаменитой семьи производителей фарфора. Дед Дарвина, Эразм Дарвин, в свое время предложил теорию, сходную с теорией Ламарка, названную им зоономией. В этой теории содержался зародыш идеи эволюции, но сама работа не была строго научной и содержала массу неточностей и произвольных спекуляций.
Дарвин изучал медицину в Эдинбургском университете, но, как говорят, был не в восторге от первоначально выбранной профессии. Он часто прогуливал занятия, посвящая время изучению работ Ламарка и своего собственного деда. Спустя недолгое время Дарвин перешел в Кембриджский университет, где поступил на богословский факультет, но и там не проявлял особого рвения, занимаясь вместо изучения теологии собиранием жуков и других насекомых, верховой ездой и охотой. Тем не менее Дарвин добился больших успехов в изучении естественной истории, ботаники и геологии.
По окончании университета профессор ботаники рекомендовал Дарвину занять неоплачиваемую должность натуралиста в качестве «джентльмена-спутника» капитана судна его величества «Бигль» Роберта Фицроя. Корабль должен был отправиться в двухгодичное плавание к берегам Южной Америки. Профессор считал, что это путешествие предоставит юному Дарвину превосходную возможность непосредственно, из первых рук, познакомиться с естественной историей. Получилось так, что судно пробыло в плавании пять лет и, обойдя Южную Америку, совершило кругосветное путешествие, которое привело Дарвина к его величайшему открытию, кардинально изменившему наш взгляд на природный мир.
В книге «О происхождении видов» Дарвин намеренно не касается вопросов религиозной веры. До самого конца он весьма осмотрительно допускает существование «Творца», хотя и избегает привлекать его для объяснений. Организмы развиваются в течение тысяч и миллионов лет от простых к более сложным формам. В знаменитом заключении Дарвин говорит о «нескольких силах», оставляя место и Творцу, хотя и отводит ему чисто пассивную роль. Вот заключительный абзац книги:
Любопытно созерцать густо заросший берег, покрытый многочисленными, разнообразными растениями с поющими в кустах птицами, порхающими насекомыми, ползающими в сырой земле червями, и думать, что все эти прекрасно построенные формы, столь отличающиеся одна от другой и так сложно одна от другой зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующим вокруг нас. Эти законы в самом широком смысле – «рост», «воспроизведение» и «наследственность», почти необходимо вытекающая из воспроизведения. Также «изменчивость», зависящая от прямого или косвенного влияния жизненных условий, прогрессия возрастания численности – столь высокая, что она ведет к борьбе за жизнь и впоследствии – к «естественному отбору», влекущему за собой дивергенцию признаков и вымирание худших форм. Таким образом, из борьбы в природе, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий результат, какой ум в состоянии себе представить, – возникновение высших животных. Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с ее различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и изумительных форм.
Таково было резюме Дарвина, выраженное в превосходном и поистине поэтическом описании процесса эволюции. Потом началась полемика. Томас Гексли (известный также по прозвищу «бульдог Дарвина») возглавил сражение за эволюцию. Его заслуга состоит в том, что теория эволюции в конце концов получила общественное признание, поскольку она соответствует данным биологической науки и может на самом деле объяснить различные природные факторы.
Многие религиозные люди (особенно те из них, кто понимает, что Ветхий Завет был написан для людей, живших тысячи лет назад и не обладавших современными научными знаниями) принимают дарвинизм как превосходную, жизнеспособную теорию, объясняющую возникновение жизненных форм во всей их непостижимой сложности.
По мнению великого, к сожалению, покойного, ученого-эволюциониста Стивена Джея Гулда:
Главный конфликт Дарвина с креационизмом[22] заключается не в том, что последний доказуемо ложен, а в том, что креационизм не располагает интеллектуальными аргументами, ибо убеждение в творении ничему нас не учит, но лишь констатирует (причем такими словами, которые многие люди могут счесть экзальтированными), что определенный организм или его признак просто существуют. То есть констатируется факт, видимый невооруженным взглядом: «Ничто не может быть более безнадежным, чем попытка объяснить сходство особей одного биологического семейства полезностью свойств или учением о конечной причине…»
Сам Гулд был твердо убежден, что эволюция не согласуется с какими бы то ни было утверждениями креационизма, но, несмотря на это, терпимо относился к религиозным интерпретациям, принимавшим эволюционную теорию, хотя и был атеистом. Именно в этом контексте он говорит: «Дарвин, например, и его последователи Хаттон, Лайелл и многие другие великие мыслители избегали всяких измышлений о первопричинах вещей (как находящихся за пределами науки)».
Такой подход, естественно, оставляет открытым вопрос о том, как возникла жизнь. В своей книге «Камни веков» («Rocks of Ages», 1999) Гулд пишет, что вопрос о существовании Бога находится вне пределов науки. Этот взгляд поддержали многие ученые, но осудил Докинз. Отвечая Гулду, он писал:
Я просто не могу поверить в то, что Гулд действительно имел в виду то, что он написал в «Камнях веков». Как я не раз говорил, всем нам приходится сдавать назад для того, чтобы не обижать невежественных, но могущественных оппонентов, и мне хочется надеяться, что Гулд именно так и поступает. Не имел же он в самом деле намерения недвусмысленно заявить о том, что наука вообще ничего не может сказать по поводу существования Бога… Однако по Гулду выходит, что наука не может высказывать даже вероятностные суждения по этому вопросу.
