решил остаться дома и немного подумать о том, что происходит в его жизни. А немного развеять грусть и тоску, мужчина решает немного поиграть на гитаре и попытаться написать пару строчек для песни, которую либо отдаст группе Терренса, либо оставит в своей папке. За несколько лет у него скопилось огромное количество листов с песнями, которые он не выбрасывает и сохраняет в отдельной папке, иногда просматривая их и узнавая, как далеко он продвинулся, и чему смог научиться спустя года. Однако как ни старается Эдвард, слова песни никак не хотят связываться между собой. Даже если и удается придумать какую-то строчку, то найти какие-то другие слова, связанные с ней, уже крайне сложно. И вот после нескольких попыток что-то придумать, наигрывая случайные аккорды на своей старой гитаре и постоянно зачеркивая те слова, что ему не нравятся, мужчина решает забросить это дело. Он быстро собирает в одну стопку все бумаги, складывает их в свою папку и откладывает ее в сторону. Хотя он все еще держит гитару возле себя и продолжает наигрывать на ней мелодию, которая застряла у него в голове.
А через какое-то время Эдвард вспоминает слова какой-то песни. Он сначала просто напевает ее себе под нос и затем начинает играть на гитаре, тихонько подпевая мелодии, что струится из-под пальцев рук человека, который великолепно владеет инструментом. Конечно, слова не полностью описывают его нынешнее состояние. Но все же большее из того, о чем в ней поется, можно отнести к нему и к тому, что он чувствует.
Возможно, Эдвард продолжал бы играть и петь себе под нос. Но в какой-то момент в комнату заходит пожилая женщина невысокого роста с добрым взглядом и очень милой улыбкой. Это Виктория Ричардсон, и она является хозяйкой этой маленькой квартиры. Когда Виктория заходит в комнату, то смотрит на Эдварда и скромно улыбается, пока он блестяще играет на гитаре и поет своим завораживающим голосом, который мог бы свести с ума любую девушку. А когда мужчина видит, что за ним кто-то наблюдает, он мгновенно прекращает играть и петь и уставляет свой немного неуверенный взгляд на женщину.
— Нет-нет, ты можешь продолжать, — мягко говорит Виктория. — Мне очень нравится, как ты поешь и играешь.
— О, миссис Ричардсон, я вам помешал… — неуверенно говорит Эдвард. — Простите, вы, наверное, отдохнуть хотели, а я начал играть…
— Вовсе нет, Эдвард, ты мне не помешал. — Виктория медленно проходит в комнату и присаживается на кровать, на которой лежит Эдвард. — Я сидела в своей комнате и слушала твое пение, пока зашивала свою любимую кофточку.
— Еще раз извините… — Эдвард откладывает свою гитару в сторону и переводит взгляд на Викторию. — Просто захотелось что-нибудь спеть и развеселить себя.
— Должна признаться, мне очень нравится то, как ты поешь. Ты очень талантливый парень, Эдвард.
— Спасибо большое, мне приятно это слышать, — скромно улыбается Эдвард.
— До я сих пор удивляюсь, как ты так блестяще умеешь играть на гитаре. Тебя никто не учил, ты все освоил сам… Но играешь как настоящий профессионал, который посвятил много лет упорным тренировкам.
— Многие говорят, что я играю как профессионал. Но думаю, что есть еще столько всего, чему мне нужно научиться.
— Может быть, я в этом не разбираюсь… Только мой муж мог сказать свое мнение как человек, игравший на гитаре с ранних лет и обучавшийся этому у прекрасного учителя… Но даже с таким талантом ты бы смог покорить народ и завоевать их любовь своим необыкновенным талантом.
— Спасибо, конечно, но я уже вряд ли стану известным и покажу свой талант… — задумчиво говорит Эдвард. — Я играю, пою и пишу песни исключительно ради развлечения, ради освобождения эмоций…
— Почему же? Сейчас же ведь у молодежи очень популярны всякие там видеоблоги… Опубликуй свое видео с пением в Интернете, и о тебе узнает если не весь мир, то очень много людей.
— Нет, миссис Ричардсон, я не стремлюсь к славе и хочу жить спокойной жизнью… Мне все равно, что все мои песни никогда не станут известны публике и исполнены либо мной, либо кем-то еще. Я и так доволен тем, как живу… Это всего лишь мое хобби и способ расслабиться и выразить свои эмоции…
— Понятно… Кстати, слова в той песне, которую ты только что пел, немного грустные. О ком же были эти слова грусти и печали? А, дорогой?
— О ком они? — Эдвард на пару секунд призадумывается. — Э-э-э… Да нет, это просто слова песни… Они ничего не значат… Пожалуйста, не воспринимайте всерьез то, что я пою, за состояние моей души.
— А мне кажется, что тебя все-таки что-то беспокоит. Ты уже давно ходишь какой-то подавленный и грустный. Я уже и не помню, когда видела тебя улыбающимся в последний раз.
— Да как-то не хочется все время улыбаться… — пожимает плечами Эдвард.
— Может быть, ты поругался со своей девушкой?
— Нет, у нас все хорошо, — с фальшивой улыбкой качает головой Эдвард. — Мы не ругались…
— Что-то ты совсем перестал звать ее на свидания. Я помню, как ты каждый день тщательно собирался на прогулки с ней и всегда возвращался домой очень улыбчивым и счастливым. Но сейчас ты совсем никуда не приглашаешь ее. Так нельзя, Эдвард…
— Знаю, но ведь я только недавно вернулся в Нью-Йорк после месячного отсутствия. Я был так занят, что даже не успевал написать ей сообщение…
— Помни, Эдвард, даже если ты давно встречаешься с девушкой или вообще женат, это не значит, что можно забыть обо всяких свиданиях. Когда мы с моим покойным мужем были молодые, то каждый день куда-то ходили. А когда здоровье становилось хуже с возрастом, то мы все равно проводили время вместе, например, смотря какой-нибудь старый фильм.
— Вы абсолютно правы. Ведь если не ходить на свидания с любимым человеком, то начинаешь терять к нему интерес.
— Тогда советую тебе в ближайшее время пригласить свою девушку на свидание. Девочка там ждет, пока ты позовешь ее куда-нибудь, а ты весь в делах…
— Обязательно, миссис Ричардсон… Обязательно…
Эдвард уставляет грустный взгляд в одну точку и медленно переводит взгляд на свои руки, явно думая о чем-то не очень приятном. Виктория смотрит на него с огромной печалью во взгляде, подозревая, что он чего-то не договаривает и как будто скрывает свои проблемы в отношениях с возлюбленной.
— Но знаешь, все же мне кажется, что у вас есть какие-то разногласия, — задумчиво говорит Виктория. — Конечно, они есть у любой пары. Но иногда я думаю, что у вас все слишком тяжело.
— Нет,
