не мастера спорта в беге по пересеченной местности.
Впереди возник дикий бурелом — настоящая баррикада, чудовищное сплетение поваленных стволов колючих сучьев. Блять! Я остановился, хватая ртом воздух. Это тупик, куда теперь бежать?
— Вот их следы! — услышал я гнусавый возглас. — Сюда! Все сюда!
— Тебе не уйти, чувак! — поддержал другой.
— Я иду за тобой! — с надменной интонацией.
Это конец. Нужно принимать последний бой. Надеюсь, эти твари не смогут найти Схрон. Пусть Лена живет счастливо, продуктов хватит надолго… живым они меня точно не возьмут. Я положил ладонь на гранату Ф-1.
— Шо, раскорячился, окоянный? — тяжелый пинок Егорыча вернул в реальность. — За мной, растудыть твою налево!
Я начал карабкаться за дедом через нагромождение мертвых деревьев. Если сломаю ногу — мне хана. Куда он ведет? Не успеем же перелезть чертов завал! Вот-вот нас накроют и расстреляют, как в тире, блять! Обернувшись, я заметил мелькающие фигуры среди елок.
— Егорыч! Они догоняют! — выкрикнул я. — Егорыч, ты где?
Старик, словно испарился. Как так? Ведь только что прыгал передо мной, как заядлый мастер паркура, а сейчас словно сквозь землю провалился.
— Эй, горемыка! — Скрипучий голос доносился откуда-то снизу.
Я нырнул на звук, в темную дыру — узкое пространство между бревен и коряг. Потом еще ниже, еще. Да этот бурелом в несколько ярусов! Внизу я догнал нетерпеливо притопывающего деда.
— Куда теперь? Долго не просидим, нас выкурят, как лису из норы…
— А вот сюды! — коварная подсечка отправила меня в беспорядочное падение.
Я кубарем катился по крутому склону, покрытому многолетним слоем еловых иголок. Недолго. Остановился на дне оврага, плюхнувшись мордой в илистый ручеек. Вода! Тут же, не поднимаясь, начал пить, пока Егорыч не одернул за шиворот:
— Кто ш воду так хлещет на марше? Совсем дурной?
Да, он прав. Я же читал в пособиях по выживанию, что при физических нагрузках, нельзя много пить. Мы осторожно пошли вдоль русла ручья. Свет почти не проникал сюда, но глаза быстро привыкли к полумраку. Поваленные деревья надежно скрывали потаенный овражек. Сверху доносились приглушенные вопли и маты. Потеряли нас, наверно. Или кто-то напоролся на сук.
— Может, поставить растяжку, а, Егорыч?
— По што добро переводить? И так уйдем. Лес не даст пропасть дедушке, хех.
Впереди забрезжил свет, мы вышли на обрывистый берег речушки. Я, если честно, уже с трудом представлял, где мы находимся. В какой стороне Схрон? По камням перебрались через черный бурлящий поток, взобрались на склон. Криков шайки Сергеича не слыхать. Но я понимал, нельзя останавливаться. Нужно скорее добраться в убежище и все тщательно замаскировать. Кто знает, насколько настырны эти скоты. Может, будут рыскать по лесу много дней? Чем еще им заняться? А так хоть какое-то развлечение.
Но Егорыч снова велел остановиться. Мы забрались в кусты над обрывистым берегом, дед присел на бревнышко и прикрыл тяжелые веки. Вроде даже перестал дышать. Вот, блин! Ладно я, тренированный выживальщик, а ему-то сколько лет? Никогда об этом не задумывался. На вид лесничему, ну, лет шестьдесят максимум… но он же участвовал в ВОВ. То есть, сейчас ему где-то восемьдесят. Или вообще под сотку. Блин, заставил побегать старца! А если он прямо здесь склеит ласты?
— Егорыч… ты живой, старче? — с тревогой спросил я.
Дед не отвечал, застыв, как истукан, со своей трехлинейкой в задубевших пальцах. Блять, тащить его на себе? Или оставить тут? Я попытался прощупать пульс, ничего не вышло.
— Старик! Очнись!
Тут в голову пришла дельная мысль, я заорал ему прямо в ухо:
— Рядовой Егорыч! Подъем! Немцы окружают!!!
Старого словно подбросило, я не успел среагировать, как получил прикладом в голову.
— Ну, блин, напугал дед! Я уж думал, ты помер! — воскликнул я, потираю скулу.
— А шо ж это ты пошутковать решил над Егорычем? — взъярился лесничий. — Притомилси дедушко, а ты спать не даешь, стервец! Ну, хоть вздремнул малость! Дай-ка сюды мой гостинец, надобно взбодриться деду.
Я достал из рюкзака склянку с загадочной жидкостью. С интересом проследил, как дед нацедил с полколпачка и, зажмурившись, выпил. Будто морщины разгладились на суровом лице, глаза наполнились жизнью и яростным блеском.
— Охо-хо-хо! — Он разгладил усы. — Хорошо!
Я тоже решил попробовать дедово зелье. Осторожно понюхал. Запах неплохой, но не могу уловить состав. Запрокинув голову, я сделал добрый глоток. Обжигающе-приятная волна прошла по пищеводу и расцвела термоядерным бутоном в желудке.
— Куды ж столько? Побойся бога! — запоздало хмыкнул дед.
— Прикольная хрень, — ответил я, заворачивая крышку. — Подскажешь рецепт?
— То я ж ево не ведаю. Витек мне делает.
— А что за Витек? Тоже лесничий?
Но старик не успел ответить, потому что, как и я, услышал голоса. Подхватив винтовку, Егорыч выглянул из кустов, всмотрелся в противоположный берег. Почем не бежим? После дедова пойла во мне бурлил такой энерджайзер, что кажется, смогу взлететь, если как следует разогнаться. Но я решил не спорить с лесником. Без него бы уже точно был трупом. Устроившись рядом, последовал примеру — нацелил дуло АК на выход из потайного овражка. Снял с предохранителя, перевел на одиночный огонь. Патроны надо экономить, да и мало у меня опыта в стрельбе очередями.
Голоса доносились все ближе. Уроды нашли этот лаз и теперь перли по нему, видать, всей шоблой.
— Сюда, пацаны! Вижу свет! Туда съебались пидоры! — слышался гнусавый голос из норы.
Я усмехнулся, поняв замысел деда. Тот коротко сплюнул, хищно прильнув к потертому временем прикладу. На тряпочки перед ним уже лежала стопка пилюлин — запасные патроны к винтовке. Приготовил два оставшихся магазина и я.
Из лаза показалась рослая фигура в милицейском бушлате и каске, сзади напирали остальные. Дьявольски шарахнула «Мосинка». Охренеть, хэдшот! Пуля попала «бушлату» прямо в глаз! Каска в сторону. Быстрый лязг затвора.
Бах!
