Масарраса Санчес, Мануэль Мария.
Каждый из них должен быть задержан и немедленно изолирован.
Хоакин Вальеспин Андреу, Министр внутренних дел.
Мадрид, 12 ноября.
КОМИССИЯ ПО ДЕЛАМ ЛИЦ, УКЛОНЯЮЩИХСЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Дону Хоакину Вальеспину Андреу, Министру внутренних дел.
Мадрид.
Глубокоуважаемый сеньор!
Довожу до Вашего сведения, что нижеперечисленные лица, а именно:
Мартинес Кармона, Рамон;
Порльер-и-Осборне, Кармело;
Миравальс Эрнандес, Доминисьяно;
Каньябате Руис, Фернандо,
Поступили сегодня в тюрьму города Картахены в ожидании отправки в Африку, где им предстоит отбывать наказание.
Ожидаю распоряжений Вашей Милости по поводу дальнейших действий,
Эрнесто де Мигель Марин, Главный инспектор Комиссии По делам лиц, уклоняющихся от уголовной ответственности.
Мадрид, 28 ноября 1866 года.
Глубокоуважаемому сеньору Дону Рамону Марии Нарваэсу, Президенту Совета.
Мадрид.
Мой генерал!
Имею честь сообщить Вам о благоприятных результатах, изложенных в отчете, который я прилагаю к этому письму. Ко мне они поступили не далее как этой ночью.
Жду Ваших распоряжений по поводу дальнейших действий.
Хоакин Вальеспин Андреу.
Мадрид, 5 декабря,
(Единственный экземпляр)
Сеньору дону Хоакину Вальеспину Андреу, Министру внутренних дел.
Мадрид.
Дорогой Хоакин!
Могу сказать лишь одно: великолепно! Наш плут — крепкий орешек, но раз так, мы нанесем еще более мощный удар этому интригану X. П.
Я пришлю тебе подробные указания, как правильно действовать в дальнейшем. Сегодня вечером, когда ты вернешься из Дворца, мы все обсудим подробно.
Не забывай: действовать надо жестко. Иначе ничего не выйдет. Пусть Сангонера применит к военным максимальную строгость. Мы должны их хорошенько проучить.
Мужайся и будь начеку.
Роман Мария Нарваэс.
6 декабря.
МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
Дону Луису Альваресу Рендруэхо, Главному инспектору Комиссии по делам безопасности и охраны общественного порядка.
Мадрид.
Прошу Вас немедленно отдать приказ о задержании указанных ниже лиц, которые обвиняются в государственной измене и подготовке заговора против Правительства и Ее Величества Королевы:
Де ла Мата Ордоньес, Хосе. Предприниматель. Ронда-де-Толедо, 22. Мадрид.
Фернандес Гарре, Хулиан. Государственный служащий. Ул. Сервантеса, 19. Мадрид.
Галь Руперес, Олегарио. Капитан инженерных войск Военный лагерь в Харилье. Алькала-де-Энарес.
Галь Руперес, Хосе Мария. Лейтенант артиллерийских войск. Военный лагерь Колехьята. Мадрид.
Селебриан Лусьентес, Сантьяго. Подполковник пехоты. Подразделение Тринидад. Мадрид.
Амброна Паэс, Мануэль. Командир инженерных войск. Подразделение Харилья. Алькала-де-Энарес.
Фигеро Робледо, Хинес. Предприниматель. Ул. Сеговия, 16. Мадрид.
Эспландью Касальс, Хайме. Лейтенант инженерных войск. Подразделение Викальваро.
Ромеро Алькасар, Онофре. Управляющий поместьем «Лос Росиос», Толедо.
Вильягордо Лопес, Висенте. Командир пехоты. Подразделение Викальваро.
Процесс над военными, причастными к заговору, будет проходить с участием представителей соответствующих военных властей, которые, в свою очередь, подчиняются приказам сеньора министра обороны.
Хоакин Вальеспин Андреу,
Министр внутренних дел.
Мадрид, 7 декабря 1866 года.
(Копия)
КОМИССИЯ ПО ДЕЛАМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА
Дону Хоакину Вальеспину Андреу,
Министру внутренних дел.
Глубокоуважаемый сеньор!
Ставлю Вас в известность, что этим утром, в соответствии с полученными вчера инструкциями, служащими Департамента при поддержке военных властей были осуществлены необходимые меры по задержанию лиц, указанных в списке.
Да хранит Вас Господь.
Луис Альварес Рендрузхо, Главный инспектор Комиссии по делам безопасности и общественного порядка.
Мадрид, 8 декабря 1866 года.
КОМИССИЯ ПО ДЕЛАМ ЛИЦ, УКЛОНЯЮЩИХСЯ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Дону Хоакину Вальеспину Андреу,
Министру внутренних дел.
Глубокоуважаемый сеньор!
Ставлю Вас в известность, что сегодня в тюрьму Кадиса в ожидании последующей отправки на Филиппины были доставлены следующие лица:
Дела Мата Ордоньес, Хосе; Фернандес Гарре, Хулиан; Фигеро Робледо, Хинес; Ромеро Алькасар, Онофре. С наилучшими пожеланиями,
Эрнесто де Мигель Марин, Главный инспектор Комиссии по делам лиц, уклоняющихся от уголовной ответственности.
Мадрид, 19 декабря 1866 года.
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ
Дону Хоакину Вальеспину Андреу,
Министру внутренних дел. Мадрид.
Дорогой Хоакин!
Настоящим письмом уведомляю тебя, что этим вечером на борту парохода «Родриго Суарес» были отправлены на Канарские острова подполковник Себриан Лусьентес и командиры Амброна Паэс и Вильягордо Лопес.
Капитан Олегарио Галь Руперес и его брат Хосе Мария Галь Руперес находятся в заключении в военной тюрьме города Кадиса в ожидании скорой отправки на Фернандо-Пу[47].
С наилучшими пожеланиями,
Педро Сангонера Ортис,
Министр обороны.
Мадрид, 23 декабря.
МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ
Дону Хоакину Вальеспину Андреу,
Министру внутренних дел. Мадрид.
Дорогой Хоакин!
Спешу сообщить тебе новость на этот раз весьма прискорбную: поскольку добиться помилования со стороны Ее Величества Королевы так и не удалось, а срок, указанный в решении суда, истек, сегодня утром в четыре часа во рву замка Оньяте был расстрелян лейтенант Хайме Эспландью Касальс, приговоренный к высшей мере наказания за участие в мятеже, подготовке тайного заговора и государственную измену.
С уважением,
Педро Сангонера Ортис,
Министр обороны.
Мадрид, 26 декабря.
Было еще несколько официальных писем и короткие послания личного характера, которыми обменивались Нарваэс и министр внутренних дел; внизу указывались даты, а в самих письмах обсуждались какие-то дела агентов Прима в Испании и за границей. Читая письма, дон Хайме понял только одно: правительство пристально следило за подпольными организациями заговорщиков и было в курсе всей их деятельности. Упоминалось множество имен, географических названий; кого-то надо было не то выследить, не то задержать, вскользь сообщалась даже подпольная кличка, под которой некий агент Прима собирался высадиться в Барселоне… Дон Хайме вернулся к первым письмам и внимательно сверил даты. Переписка длилась около года и неожиданно прерывалась. Дон Хайме напряг память: дата последнего письма совпадала с днем гибели в Мадриде Хоакина Вальеспина, правительственного советника, который, по-видимому, находился в центре упомянутых в письмах событий. На беднягу Вальеспина, это он хорошо помнил, Агапито Карселес нападал с особым пылом: Вальеспин считался преданным человеком Нарваэса и монархии, активным деятелем партии «модерадос» и, занимая свою должность, прославился тем, что был убежденным сторонником применения силы. Умер он от болезни сердца, и его похоронили со всеми почестями; впереди похоронной процессии шел сам Нарваэс, который вскоре последовал за ним, лишив тем самым Изабеллу II основной политической поддержки.
Дон Хайме был в растерянности. Все это казалось ему полнейшей бессмыслицей. Он не слишком хорошо разбирался в правительственных делах, но на первый взгляд в документах, погубивших Луиса де Аллу, не было ничего такого, из-за чего следовало совершать убийство. Он внимательно перечитал некоторые страницы, надеясь отыскать какой-нибудь намек на разгадку, ускользнувший от него во время первого чтения, но у него ничего не вышло. Его взгляд задержался на втором по счету послании, показавшемся ему таинственным; это было короткое письмо частного характера от Нарваэса к Вальеспину. В этом письме герцог Валенсийский упоминал о каком-то предложении, сделанном, без сомнения, министром обороны; это «разумное», как он подчеркивал, предложение касалось дела, связанного с «покупкой шахт». Нарваэс, по-видимому, обсудил этот вопрос с неким Пепито Саморой, — так он, несомненно, именовал Хосе Самору, того самого, который занимал в то время пост министра угольной промышленности… Однако на этом все обрывалось. Ни фактов, ни знакомых имен маэстро больше не находил. «Меня несколько коробит необходимость идти навстречу этой скотине…» — писал Нарваэс… Что за «скотину» имел он в виду? Быть может, разгадка таилась именно здесь, в этом отсутствующем имени?.. Дон Хайме ничего не понимал.
