- Да говорю же ж, тут, недалеко… - Патти распахнул очередную тяжелую дверь и с наслаждением вдохнул горячий воздух. – Ты глянь… и вправду… слушай, а может, все-таки представишь? Хотя нет.
Он поспешно пригладил торчащие волосы руками.
- В другой раз, ладно? А то я сейчас как-то… не в форме, что ли. И там вон. Они аккурат и идут. Видишь?
Патти указал на махонькие домики, казавшиеся издали едва ли не пряничными.
- А за ними уже и полигон будет. За тобою зайти завтра? Хотя чего это я… я еще сегодня загляну, добре? Расписание принести. Если ты с нами, то первым будет с утра Маки, его вечно ни свет ни заря ставят… а злой будет. Ну да я уже сказал. Только все равно познакомишь.
Милисента шла, опираясь на руку мужа. И выглядела до того мирной, что… правильно, так и должно быть. Только почему-то все равно обидно, словно они там вдвоем теперь, а Эдди и не нужен особо. И появилось трусоватое желание отступить, спрятаться за дверью.
Эдди решительно шагнул вперед.
А издали девицы Орвуд гляделись почти одинаковыми. Для того, кто смотреть не умеет. Но вот, почувствовав взгляд, Эва обернулась. И… отвернулась.
Не заметила?
Или сделала вид, что не заметила? И… обида странным образом стала почти невыносимой.
- Не злой, - тихий голос сиу избавил от наваждения. – Но слабый. Не надежно. Не верь.
- Не буду, - Эдди решительно зашагал по тропинке. До домиков – рукой подать, и если поспешить, то… а к чему спешить-то?
Можно подумать, его там кто-то ждет.
Или… все-таки ждет? Ничего. Доберется и все выяснит.
Эдди нисколько не удивился, увидев матушку. Почему-то даже подумалось, что оно вот вполне себе правильно и по-другому быть не может.
- Доброго дня, - матушка устроилась у окна с рукоделием, которое отложила.
В корзинку.
Корзинку поставила на подоконник, на котором уже легла расшитая незабудками салфетка. Салфетку прижимала пузатая ваза с букетом цветов. Над ней, прихваченные широкими поясами, начинались занавеси из какой-то легкой полупрозрачной ткани.
Эдди хмыкнул, отметив толстый ковер на полу.
Изящные до крайности стулья.
И стол такой же, пусть бы и легла поверх него скатерть, но все одно видать. Да и скатерть с незабудками, в пару салфетке.
- Доброго, - как-то не слишком уверенно ответила Милисента, озираясь. – Это… тут так было?
- Было не так, - матушка поднялась и протянула руку, которую Чарльз поцеловал. – Но мне показалось, что если уже все так выходит, как оно выходит, то место стоит слегка… обновить. Домик, конечно, небольшой.
Эдди промолчал.
- Гостиная совмещена со столовой. Спальня тоже невелика… кровать вот узковата, но нормальную привезут уже завтра. А здесь как-то вот успели. Ванна, кстати, имеется, и это уже плюс.
- Кухня такая, что собака задницу не вопрет, - пожаловалась Матушка Мо, выплывая с фарфоровой супницей, из которой торчала серебряная рукоять половника. – Не повернуться. Я к нормальным привыкла, а тут… хотя для здешних девиц, может и сойдет. Садитеся.
Желающих спорить не нашлось.
- Суп с раками, - возвестила Матушка Мо. – Правда, здешние раки, разве ж это раки? Недоразумение одно… замаялась ковыряться. Но вроде ничего. И ты ешь.
Это она сказала Эваноре, которая от испуга едва ложку не выронила.
- Тощая, бледная. Так ты замуж не выйдешь. А еще учиться.
Её ворчание было привычно. А вот леди Орвуд, кажется, несколько смутилась.
- А эта, ишь, глазищами зыркает… ничего, мамашу Мо ведьмой не напужать. И вы… два балбеса… ладно сами сюда лезете, а девок чего потащили?
- Она… - Эва осторожно покосилась на широкую спину мамаши Мо, которая торжественно удалилась в сторону кухни. – Всегда такая?
- Всегда, - признался Эдди. – Но готовит отменно.
- Мама… - Милисента поглядела на мужа. – А ты как тут оказалась?
- Приехала.
- Я серьезно. Сюда же не пускают. Женщин. И все такое…
А Эдди подумалось, что матушку и прежде было крайне сложно куда-то не пустить.
- Не пускают, - согласилась она. – Обычно. Но для меня сделали исключение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Почему?
- Потому что многоуважаемый Лассон…
- Это ректор, - пояснил Чарльз, за что Эдди был ему благодарен. А еще подумалось, что мог бы и сам поинтересоваться, кто в этом курятнике за главного петуха. – Избирается голосованием. Тоже одна из привилегий университета.
- …прекрасно понимает, что привилегии привилегиями, а финансирование финансированием. Казна тратит на развитие науки немалые суммы. Но иногда об этом забывают.
- И… Его императорское величество решили напомнить? – леди Орвуд к еде так и не притронулась. А вот Эва ела. И сестрица её. Даже ложку облизала, зажмурившись.
- Именно.
- Вы останетесь?
- Вероятно. Коттеджи начали готовить… я прибыла, честно говоря, лишь затем, чтобы проследить, как идет подготовка. Не думала задерживаться, но… - матушкин палец стукнул по столу. – Возникли некоторые вопросы. И боюсь, мой визит несколько затянется.
- Я могу чем-то помочь? – поинтересовался Чарльз.
- Возможно… пока не знаю, - матушка замолчала, поскольку из кухоньки выплыла мамаша Мо с новым блюдом, источавшим просто невообразимый аромат.
- Мошенники, - сказала она доверительно, опуская блюдо на стол. – Кругом ворье и мошенники. А ишь, ученые… одни беды от этой науки! Господь заповедовал молиться! А они, ишь вздумали… обворовывать. Ничего, на всех управа найдется. Заглянули мы намедни, и что? Пылища! Конюшни эти, как их…
- Авгиевы? – предположил Чарльз.
- Во-во, они самые… тараканы, что у себя дома… и главное, жрать нечего, а они все одно шастают. Тараканы. Магические, сразу видать. Мебель мало что на честном слове держится. Крыша, видно, течет.
- А по бумагам ремонт был сделан полгода тому. И отчет о нем представлен в канцелярию, - добавила матушка. – Меня, конечно, пытались уверить, что ремонт был.
- Ага, где-то там, где этих раков немощных ловили, - Мамаша Мо удалилась. – Будут они мне тут говорить…
- Возможно, конечно, мне стоило предупредить о своем визите…
- Вот еще, ворье упреждать! – донесся с кухни голос.
- Но как уж получилось. И я поставила ректора в известность, что ненадолго задержусь. Надеюсь, вы не против?
Дураков возражать не нашлось.
Эва принюхалась.
В доме пахло краской и, кажется, свежим деревом. Его тоже привели в порядок и, кажется, весьма спешно. Вон, капли краски застыли на стекле. А в одном месте шторы и вовсе к подоконнику приклеились. Слегка.
- Повезло, - сказала Тори, оглядываясь.
- В чем?
Не то, чтобы матушка Эдди как-то… нет, пугала. Немного. Или даже скорее смущала. Тоже немного.
- Боги, - Тори закатила глаза. – Если бы не эта вот… сестрица императора, мы бы жили с матушкой. Она бы точно нас ни на шаг не отпустила. А теперь она будет при леди…
- Ты что-то задумала?
Тори взмахнула ресницами и, чуть склонив голову, поинтересовалась.
- Может, прогуляемся? День хороший…
Предложение звучало завлекательно. И… день действительно хороший. Солнышко вот. Только выходить страшновато. Все-таки место незнакомое.
Университет.
И вообще Эва не была уверена, что им можно гулять вот так, вдвоем, без гувернантки, компаньонки или на худой конец служанки.
- Матушке скажем, - заверила Тори, подхватив шляпку. – Или ты в самом деле собираешься тут торчать?
- Не знаю, - Эва огляделась.
Домик был небольшим и, наверное, уютным. Спальня с двумя кроватями, над которыми поднимались белоснежные горы подушек. Гостиная. На полу ковер. На стене картины, правда, какие-то… не такие, что ли? Зачем вешать портреты хмурых мужиков, взирающих на Эву с неодобрением? Или у них не нашлось ничего иного, более подходящего месту?
- Не нашлось, - Тори подошла к картине и ткнула пальцем в глаз. – Это же университет. Откуда здесь пейзажам взяться. Свои повесь.
