— Так что, Марион… вас ведь зовут Марион, верно? — вещал Керуш.
— М-да, — невнятно ответила девушка.
— Так вот, Марион, знаете ли вы, что наш с вами Данис в детстве был самым большим заводилой среди моих родных?
— Ни за что не поверю, — хихикнула она, стрельнув в меня глазами.
— А тем не менее! Однажды ночью он даже залез на крышу самой высокой башни Черного замка и там…
— Я просто хотел понаблюдать метеоритный дождь, и ты это знаешь! — возмутился я.
— … и там просидел практически сутки, потому что дверь в башню захлопнулась, и он не смог спуститься. А это было зимой.
— Какой ужас! — ахнула девушка и бросила на меня сочувственный взгляд, но я чувствовал только стыд из-за своей детской непредусмотрительности.
— А однажды… — продолжил экзекуцию Керуш, и я прибавил шаг, чтобы не слушать, как этот гад перетрясает все мое грязное белье перед девушкой, которая мне… да, я готов был признаться, что она мне нравится.
Чтобы хоть как-то оправдать свое бегство, я купил у случайно встреченной цветочницы букет. Вернувшись, сунул его Марион.
— Ой, спасибо большое, — улыбнулась она и, привстав на цыпочки, поцеловала меня в щеку.
— Что ж… наверное, мне действительно уже пора, — неожиданно произнес Керуш. — Данис, можно тебя попросить на пару слов? Прости, Марион, тут семейные дела… — она с улыбкой кивнула и уткнулась носом в букет.
Пришлось отойти с ним. Я хмуро смотрел на кузена, ожидая очередной противной выходки.
— Итак… — произнес он задумчиво, поглядывая на Марион, которая осталась на другой стороне улицы и нюхала цветы, — удачи! — неожиданно хлопнул Керуш меня рукой по плечу. — Марион действительно… необычная девушка. Не такая, как все, как ты и говорил.
Я напрягся:
— Что это значит? — он хочет ее отбить?
— Только то, что я сказал, — пожал плечами Керуш. — Не упусти ее, — он подмигнул и развернулся, чтобы уйти, а потом оглянулся и бросил: — кстати, я признался ей, что мы с тобой поменялись.
— Что?! Зачем?!! — заорал я практически на всю улицу, покосился на с любопытством косящуюся на нас Марион. — Зачем ты ей сказал?! — прошипел тише.
— Она ответила, что сразу заметила, что на свидание пришел не тот, с кем она была на балу, она же не дура, — хмыкнул Керуш. — Но решила посмотреть, что будет дальше. И вообще, я сказал, что она тебе очень понравилась на балу, вот ты и пришел раньше меня на свидание, когда я задержался. Это звучит куда романтичнее, чем какие-то подозрения непонятно в чем. — Я почувствовал, что покраснел до самых корней волос. — И… послушай, Данис, — Керуш шагнул ближе и посмотрел на меня как-то серьезно, — ты… — бросил взгляд на Марион через мое плечо, но потом покачал головой, — в общем… просто прими ситуацию такой, какая есть. Есть ты и есть она. Вы можете полюбить друг друга. Если это произойдет — это замечательно. А потом уже разберетесь.
— Хм… спасибо, — растерянно пробормотал я.
— И… нет у нее никакого браслета, поверь мне, — добавил он.
— Ты ее и об этом спросил?! — возмутился я.
— Не важно, — отмахнулся он. — Просто расслабься. В конце концов, у тебя сегодня свидание, а ты как на иголках!
— Это потому что ты!..
— Ладно, пойду я, — не дал он мне закончить и поспешил прочь.
Хмуро посмотрев ему в след, я с трудом справился с желанием постучать головой о рядом стоящее здание и заставил себя вернуться к Марион.
— Куда мы теперь пойдем? — с улыбкой спросила девушка, беря меня под руку. А вот с Керушем она за руку не держалась и вообще не прикасалась к нему, мелькнуло в голове.
— Давай просто погуляем. Я знаю место с красивым фонтаном, ночью там зажигаются фонари и вид просто прекрасный.
— Веди, — улыбнулась она.
Мы прогулялись по фонтанной площади, когда-то в этом месте был пустырь, но затем его облагородили. Никак не могли выбрать изготовителя для фонарей, а потом объявили конкурс для всех кузнецов. Участвовали мастера не только из города, но и из окрестных деревень и даже из других городов. Самые лучше образцы были установлены на площади, поэтому каждый был уникален. А трое выбранных победителей своими фонарями оформили близлежащие улицы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Марион с неподдельным интересом слушала эту банальную историю и рассматривала фонари, комментировала, что этот ей нравится, а этот не очень. Будто ей действительно интересно, будто для нее я не скучный педант, все время посвящающий исключительно своей работе.
— Ой, а этот не работает, — произнесла Марион, подойдя к одному из фонарей. Амулет освещения в нем едва теплился, и вокруг было темно.
«Нужно записать», — мелькнуло в голове, но вместо этого я обхватил девушку за плечи и припал к ее губам поцелуем, пользуясь полутьмой.
Вечерело и стало прохладно. Я набросил Марион на плечи свой камзол, но все равно дольше гулять было уже слишком холодно. Я проводил ее до знакомого дома, где мы расставались и в прошлый раз. В окнах первого этажа гостеприимно горел свет. С улыбкой Марион отдала мне камзол, махнула рукой и в обнимку с букетом скрылась в саду.
Странный вечер. Я задумчиво прошел вдоль улицы, но уходить почему-то не хотелось. Подумалось, что можно посмотреть, какое окно на втором этаже зажжется после прихода Марион и тем самым узнать, где она живет. Детская выходка, но я вернулся к дому и застыл в тени соседского сада, ожидая.
Вместо этого калитка вновь скрипнула и из сада, осторожно оглядываясь, вышла моя Марион. Зябка обхватив себя за плечи, с серьезным видом она быстро зашагала куда-то по улице. Нахмурившись, я последовал за девушкой на отдалении. Несколько раз она замирала и напряженно оглядывалась, будто боялась преследования, но я скрывался в переулках.
Постепенно район сменился менее зажиточным, здесь уже стояли трех-четрыехэтажные доходные дома, небольшие квартирки которых сдавались в наем, а на первых этажах были мастерские или магазины. В один из таких домов Марион и зашла, поднялась по узкой боковой лестнице и скрылась в квартире на четвертом самом последнем этаже. Зажегся свет в одном из окон, а я застыл удивленно под домом. Она обманула, чтобы пне показывать, как бедно она живет?
Мимо шла какая-то пожилая женщина, подошла к лестнице, трижды плюнула и произнесла себе под нос наговор, отгоняющий злых духов.
— Простите, уважаемая! — догнал ее я, но женщина не слышала. Пришлось прокричать ей практически на ухо.
— Тфу, черт, напугал! Чего тебе нужно посреди ночи, окаянный?! — возмущенно проскрипела та, оборачиваясь.
— Простите, — громко и внятно повторил я. — Не могли бы вы мне помочь? Скажите, кто живет на четвертом этаже?
— Чего орешь, я не глухая! — взвилась старуха. — Где живет? На мансарде-то? — она указала скрюченным пальцем на нужное окно, опять трижды сплюнула и сделала знак, отгоняющий злых духов. — Ведьма там живет, Ринка, с фамильяром своим. Тфу, дали же боги соседку! Котяра ее еще крылатый, страсти-мордасти…
— А еще кто там живет? — не понял я.
— Кто еще?
— Ну, с ведьмой, с ней кто-то еще живет?
— Фамильяр ейный, сказала же ужо! — возмутилась старуха. — И вообще, ты кто? Ты чего тут разнюхиваешь?
Я попятился от злобной старухи, которая уже норовила замахнуться на меня своей клюкой. Дошел до арки, ведущей во дворы, замер в тени, привалившись к стене.
Что же это происходит? Как? Почему? Может, Марион, просто нужно было сходить к этой ведьме по делам? Зелье, например, какое-нибудь срочно купить? Ага, с букетом цветов в руке и без пальто по ночной прохладе.
В голове не укладывалось, не было ни одной мысли, что может такое происходить.
Я сам не заметил, как простоял на месте, не двигаясь, до самого рассвета. Рабочий люд, что жил в этих доходных домах, зашумел, собираясь на работу, захлопали двери, прощались хозяйки со своими мужьями, отправляя тех на службу.
— Не шали и сиди сегодня дома! — прозвучал знакомый голос, заставив меня замереть.
Я увидел, как Марион пригрозила кому-то в квартире пальцем и закрыла дверь на ключ, а потом легкой походкой побежала вниз по лестнице. Марион… только в черном платье и с волосами, тщательно убранными под платок. Бледная какая-то, будто невыспавшаяся, но это была она. Моя Марион.
