Еще чего выдумала! Пусть уматывает. Никто его здесь не любит.
Мимо сеней пробухали шаги. Хлопнула дверь. ...Уехал!
* * *
В комнате остался его чемодан. Забыл. Так торопился сбежать, что забыл свои вещи. Впрочем, сюда он привез старье. На радостях предки его с головы до пят в новое оденут. За своим барахлом Рыжий все равно не вернется. Я тоже Мишке не повезу, характер не позволит. Видно, здесь и стоять этому чемодану до скончания века. Выкинуть - рука не поднимется. Это же его вещи! От них Рыжим пахнет!
Тишина какая! Только часы тикают. Что же так тихо? Как будто кто-то умер. Да это же я умерла... Я!!!
Захотелось выть. А слез почему-то не было. Уж лучше бы слезы, чем так! В дверь заглянула тетя Нина:
- Чего сидишь? Беги, догоняй его! Непутевая!
- Никуда я не пойду! - у меня затряслись губы. - Пусть уезжает!
- Зачем обидела мужа?
- Никто его не обижал. Он сам себя обидел!
- Тьфу, дура! - в сердцах плюнула тетка, - Вот и кукуй теперь соломенной-то вдовой.
Дверь захлопнулась.
Как это она сказала? Соломенная вдова? А ведь и, впрямь, соломенная...
* * *
Слезы так и не пришли. И головой об стенку я не билась. Просто жизнь потеряла для меня всякий смысл. Ничего больше.
На следующий день прибежала Светка:
- Олег танцует от радости!
- Ты, наверное, тоже...
Светка присела на стул и вдруг, неожиданно для меня расплакалась:
- Не понимаешь разве, что он сюда больше не приедет? Зачем Мишку прогнала?
Она даже ногой в сердцах пристукнула.
Я хмуро посмотрела на нее. Выходит, и она ему не нужна. Ему никто не нужен.
- Ты, Светик, на меня ногами не стучи. Я - ему жена. Дело это семейное, не твое. И, кроме того, из-за тебя у нас все так вышло.
- Ты сама виновата, что у вас с ним все...
- Можешь радоваться. Не терпится результатом воспользоваться? Хочешь, я тебе его телефончик дам? Позвони. Он счастлив будет.
Светка перестала хлюпать носом и подняла на меня недоверчивые глаза:
- Ты шутишь?
- Какие уж тут шутки!
- Нет, правда? Не врешь?
- Нисколько.
- Значит, вы разведетесь.
Боже мой! Как они с братом этого хотят. Просто спят и видят. С нашими чувствами не считаются, в голову не приходит.
- А что, без штампа в паспорте тебе с ним спать зазорно? Я - спала. Как видишь, не покалечилась.
- Ты его не любишь? За что? - удивилась Светка.
Я с жалостью смотрела на нее. Ну, до чего глупа! В том-то и дело, что люблю. Только слишком поздно сама себе в этом призналась. Слишком поздно.
- Что мне Олегу передать?
- Ничего.
- Как это? - не поняла она, - Он же ждет!
- Нечего ему ждать! Не-че-го! - раздельно, по слогам, для полной ясности, произнесла я.
Светка попятилась от меня, как от ненормальной.
* * *
Целую неделю я никого не видела, потому что не хотела видеть. Оставалось продержаться еще недельку, а там уже и в город пора. В городе будет легче. По опыту известно. Так уже один раз было. Нет, не так. По-другому. Три года назад я не знала, кого могла потерять. Понятия не имела.
Зарядили дожди. Мелкие, - как сквозь сито, - зябкие. Тоска давила сердце, сжимала в ледяном кулаке. Ничего не хотелось делать. Я и не делала ничего. Даже постель не убирала. Сидела у окна и смотрела на клумбу с помятыми Рыжим цветами. Они до конца не выправились, не отошли. Кривые, поломанные стебли лежали в мокрой траве, но все еще боролись со смертью. Вот и я так же.
Тетка меня не трогала. Боялась. И жалела. Один раз заходила Светка. Тетя Нина ее не пустила. Я слышала, как они разговаривали на крылечке, прямо под дождем.
- Так и сидит?
- Так и сидит. И молчит, молчит. Не в себе она. Ты иди, Света, иди. Наделала ты уже дел. Иди. Не надо нам тебя.
- Что, она? И не ест?
Почему не ем? Ем. Правда, что придется и когда придется, но ем. Даже чай иногда пью. Только не понимаю, зачем есть, если не хочется? Все равно, и ем, и пью. Одеваюсь, умываюсь, причесываюсь. А еще думаю, думаю.
Что-то не так получается в моей жизни. Почему? Я знаю, виновата сама. Но в чем? Если бы я могла предположить, как будет складываться моя жизнь, ни за что на свете не попросила бы тогда Рыжего поцеловать меня. Все с тех пор пошло наперекосяк. Что же не так я сделала? Разве я не любила его? Нет, так невозможно думать. Эти серые обои в белые ромбики - раздражают, выводят из себя. Эти часы, зеркало... Эта унылая неопрятная кровать... Тоска-то. Хуже тюрьмы. Зачем это я сама себя в комнате заперла? Вот дура-то...
- Теть Нин, я пройдусь немного.
Тетка доставала в сенях подойник со стены. Тянулась за ним на цыпочках - Мишка слишком высоко вбил гвоздь. Она вздрогнула. Подойник со звоном свалился на пол.
- Ох, ну и напугала ты меня. Чего тебе?
- Я пойду погулять.
- Куда гулять? Дождь на дворе.
- Да он мелкий. Я дождевик надену и сапоги.
- Ну, пройдись, - она вздохнула, - Авось полегчает...
Про Светкин визит ни словом не обмолвилась. Жалеет. Думает, все пройдет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
