Сторонние дела, о которых он позволил вам узнать, – лишь часть его планов.
– Нет… не часть, – медленно ответил король, его голос звучал загадочно. – И это гораздо больше, чем сторонние дела. – Он прислонился к стене и уставился на меня, наклонив голову в сторону, словно пытался понять что-то. – Бофорт предложил мне континент… а Финеас – вселенную. – Он оттолкнулся от стены и подошел ко мне, все в нем изменилось – его плечи стали шире, взгляд потемнел, увлекая меня на глубину. – Видишь ли, бедняга страдал из-за того, что был самым молодым в группе, остальные его притесняли, но он также был, безусловно, гениальным. Такой творческий ум, как у него, встречается раз в несколько поколений. Я понял, что он ищет шанс проявить себя. И я дал ему этот шанс.
Я отступила назад, когда Монтегю приблизился, но мои плечи уперлись в стену туннеля.
– Все, что вы сделали… вы не стремились восстановить порядок, – сказала я. – Наоборот. Создали хаос.
Он остановился передо мной. Слишком близко.
– Что ты чувствуешь? – спросил он. – Ты впечатлена?
Свет фонаря падал на его лицо, густые ресницы отбрасывали тени.
Я в ужасе? Мне плохо? Но ответ должен быть таким, какой он хотел услышать.
– Впечатлена, но чувствую себя глупо из-за того, что не поняла раньше.
Правильный ответ. Он улыбнулся.
– Если бы это было очевидно, я бы не считался выдающимся правителем, верно?
Офис Праи теперь принадлежал королю. Он выбирал для себя лучшие помещения из всех, которыми раньше владели Белленджеры. Он вел себя как волк, помечающий территорию, – гостиница в городе, квартиры на бирже, а здесь, в Дозоре Тора, тихий и аккуратный офис Праи, сердце многочисленных предприятий Белленджеров.
Король рассказал мне о сделке, которую заключил с Финеасом, – той, что обещала ему «вселенную». У Финеаса были идеи, но он не хотел делиться ими с остальными. Если бы все получилось, то по соглашению с королем он больше не подчинялся бы Торбеку или остальным. Он смог бы свободно заниматься собственными исследованиями.
– Его интересовали очень многие вещи, а коллеги, казалось, подавляли его. Его ум никогда не отдыхал. Я обещал ему свободу.
– Но Бофорт убил его, не позволив говорить. – Монтегю пожал плечами. – Ум Финеаса был силен, но мужества ему не хватало.
Я не сказала, что, когда Финеас умирал, он умолял меня уничтожить его бумаги.
– Перед смертью Финеас сказал, что тембрис показал им. Что он имел в виду?
Глаза короля заблестели.
– Разве ты никогда не задумывалась о тембрисе? Деревья, достающие небес, выше всех на континенте? Финеас интересовался ими. Я тоже, с тех пор как впервые увидел. Они странные. Не от мира сего. Будто нечто, созданное для богов. А то, как они растут, образуя аккуратные круги, словно что-то отметило место, где они должны расти. Возможно, там, где в землю врезалась огненная звезда?
Он подошел к окну, выходившему на сады Белленджеров.
– А что насчет ракаа? Знаешь ли ты, что они ничем не отличаются от ястребов-перепелятников, за исключением размера? – Он повернулся ко мне. – Финеас знал это. А еще восьмифутовые гиганты, которые бродят по континенту. Мужчины и женщины в два раза больше, чем обычные люди. Но дело не только в размере. Дело еще и в страсти. Все слышали истории о разрушениях, о бушующих морях, которые не могли успокоиться, о сотрясении земли, уничтожившем целые города, о ярости гор, извергавших дым. Страсть, дошедшая до чрева земли.
Он потянулся к жилету и достал крошечный пузырек. Сняв пробку, высыпал небольшое количество ярко сверкающего содержимого на ладонь, затем подул на него, прочертив рукой круг. Сверкающая пыль не упала на землю, произошло нечто иное. Кристаллы завихрились, и небольшой поток воздуха превратился в сильный ветер, который закружился по комнате. Бумаги зашелестели, падая на пол. Пряди моих волос взметнулись, теплый воздух коснулся рук, а затем пронесся по губам, внезапно ставшим горячими. Монтегю протянул ладонь, и кристаллы собрались над ней, следуя за круговым движением его руки. Ветер стих, и они осыпались на его ладонь, словно по приказу. Король осторожно вернул их в пузырек.
Я чувствовала себя ребенком, который смотрит представление, пытаясь найти скрытые нити. Что сейчас произошло? Это не простая ловкость рук.
– Что это? – спросила я.
Король улыбнулся и посмотрел на мерцающую крупинку кристалла, все еще лежащую у него на ладони, затем облизал кончик пальца и поднес к крошечному зернышку, чтобы взять его. Король был словно заворожен.
– Магия звезд, – ответил он. – Желание. Элемент, брошенный на землю самими богами, который может проникнуть во все сущее и понять, что им движет. Она накладывает отпечаток на все, к чему прикасается. Расти, есть, гореть, охотиться, взрываться, завоевывать. Ее цель – сделать вещи больше, чем они были, как рыба, зарытая в кукурузном поле, чтобы растения росли выше и крепче. Какой фермер не хочет этого? Магия звезд может сделать что угодно большим, лучшим и более могущественным.
– Так это находится в оружии?
Он кивнул.
– Звездный элемент высвобождается с теплом и огнем. Ты видела, что происходит с небольшим количеством порошка. Но Финеас сумел дистиллировать элемент до его самой чистой, самой мощной формы, что позволило высвободить магию звезд из всего. Все и вся движимо чем-то. Представь, какие это возможности. Создание неостановимых армий, управление ветром, дождем, огнем, урожаем, временами года. Может, даже днем и ночью. Возможности безграничны.
Огонь. Я вспомнила почерневший склон холма, когда мы ехали сюда. Край леса был выжжен по необычно прямой линии, как будто пламя контролировали.
– Мы уже провели эксперимент на нескольких солдатах. Результаты поразительны. Если бы только мы смогли провести больше испытаний.
Я сразу вспомнила о железной хватке Фертига и его бездушных глазах, которые ужаснули меня, когда он пытался задушить меня. Им двигало безумное желание. Был ли он одним из «поразительных» солдат? Ужас пронзил меня, как темное ядовитое существо. Бесшейный, Мятоголовый, Глаз со Шрамом. Их руки были как у Фертига, а глаза – в них отражалось что-то нечеловеческое – или, может, их нечеловеческая часть стала больше.
– Это, – сказал Монтегю, поглаживая жилет, во внутренний карман которого вернул пузырек, – все, что у меня осталось. Теперь ты понимаешь, почему эти бумаги так важны. Они должны быть у меня.
Любой ценой. Ему не требовалось произносить эти слова. Они прозвучали в его голосе.
«Финеас предложил мне вселенную». Монтегю сошел с ума? Он действительно верил, что может управлять вселенной?
Он подошел ко мне, крупинка звездной пыли блестела на кончике его пальца, как крошечный совершенный бриллиант. Он держал ее близко к моим губам, изучая меня, и я боялась, что он попытается засунуть ее мне в рот.
– Хочешь
