в первом классе для похода в школьный бассейн. Якорь, надо признать, на нем тоже имелся. В виде вышивки на груди.
Хорошо, что размерчик купальника был подходящим.
Ну, хоть так. Не голой же плавать?
Задержав дыхание, я опустилась в воду по плечи и поплыла.
Кониррэ ждала у водопада. Я подплыла к ней, стуча зубами.
– Очень холодно, – пожаловалась, хватаясь за выступ.
– В твоих силах это изменить, – улыбнулась нимфа и добавила загадочно: – В воде много света. А в свете – тепла.
Несколько секунд я смотрела на неё, пытаясь понять смысл этих слов. Затем – на разбивающиеся об уступы струи воды. Снова перевела взгляд на Кониррэ и, чувствуя себя умственно отсталой, спросила:
– А что мне делать?
– Согрей воду, – лукаво подмигнула нимфа.
– Но как?
– А как ты только что превратила сорочку в это интересное одеяние? – она кивнула на мой купальник.
– Ну… оно как-то само. Я просто использую арны, которым меня научили в Академии, и представляю, что хочу получить. Но получаю не совсем то, что хочется, – призналась со вздохом.
– И сколько арн ты знаешь? – нахмурилась Кониррэ.
– Хорошо получаются только первые пять, – еще раз вздохнула я.
Глаза нимфы округлились:
– Всего пять? Но это же просто способ сосредоточиться на источнике – и не больше. Для изменения материи, а тем более ее свойств, нужны другие арны. Я точно знаю, что в Академии в обязательном порядке изучают основные двадцать арн. Сколько ты там была?
– Месяца три, – я пожала плечами. – Но у меня сразу возникли проблемы. Я долго не могла почувствовать свой источник.
– Ясно. Ладно, давай попробуем вместе.
Она сделала движение пальцами, и волна мягко подкинула меня вверх. Не успела я охнуть, как оказалась сидящей под водопадом. Нимфа уселась рядом.
– Так тебе будет проще, – пояснила она. А затем еще одним движением отвела в сторону льющийся сверху поток. – Сосредоточься на источнике, но не закрывай глаза. Смотри, что я делаю, и повторяй.
Говоря это, она приняла уже знакомую мне “позу лягушки” и сложила ладони перед собой в молитвенном жесте.
Я повторила.
Правда, камешки, впившиеся в зад и бедра, мало помогали сосредоточиться.
– Твой источник – это не предмет, который можно пощупать, – продолжила Кониррэ, – это ядро твоей магии. Ты можешь мысленно им управлять. Представь, что сейчас он находится у тебя между ладоней. Медленно разводи их в стороны, чтобы увидеть его…
Не прекращая потока слов, она начала показывать то, о чем говорила. Сначала я увидела маленький голубой шарик между ее ладоней. Но чем дальше нимфа их разводила, тем больше он становился.
Ее источник напоминал ртутный шар, на который перестала действовать гравитация. Он переливался внутри и снаружи, словно в нем двигались независимые потоки, а Кониррэ поглаживала его, перекатывала в ладонях, будто хотела придать ему еще более круглую форму.
Я напряженно повторяла за ней, не решаясь отвести взгляд от ее рук и взглянуть, есть ли хоть малейший признак источника между моими ладонями.
Наконец, когда шар нимфы стал размером с футбольный мяч, она коснулась его кончиками пальцев. Затем отпустила. Но он не упал и не исчез, лишь завертелся быстрее. А от его поверхности за ее пальцами потянулись тонкие полупрозрачные нити.
Теперь Кониррэ быстро двигала пальцами, будто играла на пианино, а нити сверкали и переплетались у меня на глазах, создавая немыслимые узоры. Повторить это я не смогла бы при всем желании.
– Что… что ты делаешь? – выдохнула я, жадно наблюдая за ней.
– Воздействую на структуру воды. На самом деле это можно делать мысленно, без участия рук. Но я хочу, чтобы ты усвоила принцип. Арны всегда одни и те же, независимо от стихии. Сейчас я использую вторую, третью и пятую, повторяя их одну за другой. Смотри!
Она резко выбросила руку вперед, мне за спину.
Я машинально обернулась и ахнула.
Подземная река остановилась. Больше того, вода отступила, обнажив дно, и теперь стояла прозрачной стеной до самого свода.
Ледяной, сверкающей стеной!
Я зачарованно таращилась на нее, забыв обо всем, пока голос нимфы не вывел из ступора:
– Теперь твоя очередь. Растопи этот лед.
***
Так началось мое обучение. И оно кардинально отличалось от того, чему и как меня учили в Академии.
Никаких медитаций, никаких поисков себя и прочей чуши. Только практика, только бесконечные повторения арн, пока их значение и правильное положение пальцев не будет отработано до конца или пожизненно выбито на подкорке сознания.
Кониррэ сразу объяснила, чего добивается: чтобы я могла воззвать к своей стихии в любом месте, в любое время. Хоть стоя на одной ноге на вершине скалы, продуваемой всеми ветрами, хоть балансируя на тонкой нитке, натянутой над пропастью, хоть погружаясь в пучины моря.
– Помни, свет есть в каждой капле воды! – приговаривала она, показывая очередное немыслимое положение пальцев. – Не пытайся его подчинить. Стань сама этим светом.
Я повторяла и повторяла за ней. Пальцы не слушались, не хотели принимать нужное положение, не гнулись, как надо. Но я, стиснув зубы, продолжала их разминать, гнуть, выкручивать, выгибать. Пока у меня не начинало получаться хоть что-то.
Вскоре я осознала, что вся проблема именно в этом: правильном положении пальцев. А еще, что в каждом пальце есть точки, которые связаны особыми нитями с моей аурой. И что моя аура это и есть тот самый источник. Его ядро находится внутри меня – то самое, которым меня учили управлять в Академии. Но внешняя оболочка – моя аура, и только воздействуя на нее, переплетая, сплетая, обрывая и связывая эти нити, я могу влиять на структуру своей стихии. Не просто бездумно использовать магию, а менять сам Свет, как мне хочется. То есть самой стать Светом.
Кониррэ научила меня сплетать Свет со стихией Воды. Конечно, это случилось не сразу. Мне понадобилось больше недели ежедневных занятий, чтобы только постичь сам принцип. А еще нужна была практика.
И я практиковалась, порой забывая про сон и еду. До звездочек перед глазами.
Пальцы немели. Вечером я растирала их мазью, которую дала нимфа. А потом падала на раскладушку и засыпала, чтобы ночью увидеть черного волка.
Возможно, дело было в усталости. А может, я просто скучала по Ардену. Но эти сны с каждым разом становились все ярче.
Оборотень больше не звал меня. Да и вообще в человеческом виде не появлялся. Зато каждую ночь я видела волка с серебряной полосой. Он лежал на соломе в темном помещении и с тоской смотрел на меня.
Вскоре я начала чувствовать, что он страдает.
