Одновременно с укреплением и расширением вершины церковной иерархии появляется разветвленный штат низшего клира – помимо положенных для одной общины семи диаконов были учреждены должности иподиаконов, привратников и ряд других. Эта сложная организационная структура, которая начала функционировать уже в конце II в., несомненно, укрепила единство Церкви, но неизбежно глубоко укореняла Церковь в мире, обмирщала ее, что в некотором роде представляло собой измену христианству Иисуса и апостолов. Организационному оформлению Церкви помогали также принятые синодами канонические положения, стиль которых был в значительной мере заимствован у знаменитого римского права.
Однако некоторые черты монархического епископата существовали и в первохристианских общинах. Против такого утверждения возразят, по понятным причинам, протестантские богословы и историки – ведь вожди Реформации разрушили в своей Церкви устоявшуюся организационную структуру на том основании, что она отсутствовала в раннем христианстве. Тем не менее глава самой первой христианской общины св. Иаков Праведный, брат Господень, несомненно, проявлял монархическую власть: он единолично председательствовал на Иерусалимском Соборе (Деян 15:13), ему первому просил сообщить ап. Петр о своем чудесном освобождении из темницы (Деян 12:17), а ап. Павел по возвращении в Иерусалим сразу же посетил Иакова, чтобы отчитаться о своих проповеднических путешествиях. В конце I в. единоначалие было принято в Римской общине, которой тогда руководил св. Климент Римский. Примерно в то же время св. Игнатий Богоносец прямо пишет в своих посланиях церквям: «Вы должны повиноваться епископам без всякого лицемерия; тот, кто обманул бы этого видимого епископа, посмеялся бы над Невидимым… Как Господь без Отца, по Своему с Ним единению, ничего не творит ни через Себя, ни через апостолов, так и вы ничего не делайте без епископов и пресвитеров».
4. В рассматриваемое время ереси в христианстве, по словам историка, множились, «как грибы из земли»; борьба с ними способствовала становлению Церкви и укреплению ее единства. Не менее важным результатом этой борьбы стало очищение и дальнейшее развитие ортодоксального вероучения. Краткое изложение основных положений наиболее распространенных ересей составит предмет настоящего пункта, а следующий будет посвящен жизни Отцов и Учителей Церкви и некоторым из их творений, которые, в частности, послужили опровержением лжеучений.
![]()
Монастырь преподобного Павла Фивейского. Основан в IV в.
Прежде всего следует продолжить рассказ о самой ранней ереси – гностицизме. Как уже говорилось, гностики исказили основы христианства идеями греческой философии и некоторыми элементами восточных религий. По словам современного историка Церкви, «гностицизм есть христианизация греческой философии и восточного мистицизма на основе Евангелия», а Гарнак назвал гностицизм «острой эллинизацией христианства». Таковы наиболее глубокие гностические системы Василида и Валентина, во многом предварившие неоплатонизм и заметно повлиявшие на ряд богословских и религиозно-философских построений ортодоксального христианства. Основные проблемы, подробно изученные в гностической литературе, связаны, прежде всего, с понятиями Бога как сверхбытийного Первоначала и материи как независимой от Бога сущности, затем рассмотрен демиург – создатель материального мира и Иисус Христос как Спаситель. Теоретические исследования этих проблем не исчерпывают содержание гностицизма, который по мнению его творцов представляет собой истинное христианство, вершины гностического богословия и философии относятся к середине II в. и связаны с именами Василида, Валентина и их учеников. Василида считают представителем восточного гностицизма, а Вадентина – западного, хотя такое разделение в значительной мере условно. В восточном гностицизме преобладает влияние традиций греческой духовной культуры, персидского дуализма и малоазиатских верований; в западном шире представлена антропология, что отражает обостренный интерес римлян к человеческой личности, а также правовые аспекты общественного устройства и сотериология (проблема спасения). Однако наиболее характерные черты обеих разновидностей гностицизма практически совпадают.
Василид, родом сириец, переселился в Александрию около 130 г. Он бывал в Персии; его учение в том виде, в каком оно известно современным исследователям, было создано в середине II в. Восстановить теософские построения Василида сколько-нибудь полно не представляется возможным, поскольку сведения о них сохранились преимущественно в трудах христианских ересиологов, т. е. писателей, боровшихся с ересями. Вот некоторые отрывки из книги св. Иринея Лионского «Против ересей»: «Василид представлял, что прежде всего от нерожденного Отца родился Ум, от него родилось Слово-Логос; потом от Слова родился Разум, от Разума же – Премудрость-София и Сила, от Силы же и Софии – силы, начальства и ангелы, которые сотворили первое небо. Потом через эманацию (истечение) из них появились другие и создали другое небо, таким же образом в нисходящем порядке произошли новые начальства и ангелы, всего 365 небес. Поэтому и год по числу небес имеет число дней». Василид наделяет число 365 магической силой, а его последователи носили амулеты, на которых было начертано ΄αβράςάς: сумма букв этого слова в их числовом значении равна 365. Удивительно учение Василида о Сверхбытии, или Первоначале, изложенное Иринеем так: «Оно было, когда ничего не было, но это ничто не было чем-то сущим, а – просто – было всецелым ничто». Эта глубочайшая мысль лежит в основе апофатического богословия, в котором Бог принципиально не может быть определен с помощью каких бы то ни было понятий и вещей – Он неизмеримо выше их. Обычно считается, что апофатическое богословие впервые появилось у неоплатоников в учении Плотина о Едином, но у Василида оно уже было столетием раньше. Поскольку природа Первоединого абсолютно несоизмерима с природой нашего мира и всего того, о чем человек в состоянии помыслить, то проблема творения у Василида решается очень громоздко и темно: «Несущий Бог из несущего соделал несущий мир, извергнув и заложив некое семя, содержащее в себе всю всесемянность мира – мира многовидного и многосущного». Эту «всесемянность» (πανσπερμια) – совокупность всевозможных потенций – обычно сравнивают с содержанием яйца павлина, которое рождает весь спектр будущих красок оперения. Мировой процесс, по Василиду, заключается в извлечении из всесемянности «трехчастного сыновства», где под сыновством понимается характер отношения результата эманации к Первоначалу. Первое сыновство мгновенно возвращается к Отцу и поглощается Им. Второе создает Духа Святого, который возвращает второе сыновство к Отцу, а сам остается на границе между вторым и третьим сыновствами. Третье сыновство – это наш мир, в котором со временем является Христос, посланный для возвещения людям тайн бытия. В зависимости от степени приобщения к этой тайне, от способности правильно воспринять ее и следовать учению Христа все люди, согласно Василиду, делятся на пневматиков (духовных), психиков (душевных) и гиликов (телесных). Человек Иисус был достойнейшим из пневматиков, с которым, согласно представлениям некоторых последователей Василида, при крещении соединяется Христос и оставляет его во время крестных страданий. Миссия и жертва Иисуса заключалась в разделении людей на три класса для дальнейшего дела спасения, хотя никакой жертвы в действительности на было – распят был некий Симон Киренейский, принявший облик Иисуса и его муки. Сквозь всю эту мифологию Василида местами сияют изумительные по глубине проблески мысли, которые в дальнейшем вошли как в христианское богословие и философию, так и в языческую мудрость, поскольку христианская идеология и язычество в его учении неразрывно сплетены. Однако основанная Василидом секта уже к началу III в. практически сходит со сцены.
