Время уже подошло, между тем, к подани, по старославянским часам. Уж и вечер недалёк. Вадим взглянул на солнце, время, скорее всего, около четырёх дня. Напоследок они решили осмотреть ещё одну избу, которая казалась немного больше остальных, а возле неё размещалось большое двухэтажное здание, похожее на сенной сарай.
В доме трофеев обнаружилось мало, разжились они только медной монетой, крупой да хорошей кухонной утварью. Пора бы возвращаться обратно. Здесь уже становилось опасно, а трофеев становилось всё меньше. Но кузнец так не считал.
— Ты, Вадим, залезь-ка на сарай, чует моё сердце, можно там найти что-нибудь интересное. Видишь, два трупа лежат поодаль от него, а вона ещё третий валяется. Битва тут небольшая была, тепереча и не разберёшь, кого с кем. А може, кто выжил и наверх взобрался, да ждёт чего или кого. А то и издох, а с собой имеет что ценное.
Вадим согласился, так вполне могло оказаться, и направился к сараю, попутно сбросив с себя мешающий ему мешок. На чердак вела грубо сколоченная из жердей лестница, покрытая мхом. Схватившись за неё обеими руками, Вадим полез наверх. Не ожидая подвоха, на какое-то время он успел расслабиться, а зря.
Как только его лицо оказалось над уровнем пола второго этажа, глазам открылась неприятная картина. Впереди, на расстоянии пары шагов, сидел на корточках мертвяк. Сидел, словно затаился. Вадиму в нос ударила волна зловония, которого он не ощущал раньше. Вадим бросился вниз, но чуть замешкался, а вот бес оказался намного шустрее.
Он прыгнул, и сразу оказался у края сеновала. Быстро запустил руку вниз и схватил Вадима за капюшон куртки. От неожиданности и страха Вадим резко ударил ногами и свалил лестницу. И тут же повис в воздухе, надеясь, что бес не удержит и выпустит его из своих лап. Но не тут-то было.
Наоборот, мощная лапа монстра ещё крепче сжала капюшон, и Вадим заболтался в воздухе, не в силах вырваться и произнести хотя бы слово. Капюшон плотно пережал горло, и он мог только сипеть, что и делал, пытаясь позвать Елизара. Но тщетно. Елизар не слышал, он оказался занят, осматривая колодец.
Болтаясь в воздухе, Вадим с ужасом стал понимать, что жить ему осталось совсем недолго. Кислорода в лёгкие поступало всё меньше, надежды на то, что монстр отпустит его, тоже не оставалось. Но и бес, рыча от злости и голода, не мог сделать ничего путного. Его сил уже не хватало на то, чтобы втащить к себе добычу. Она слишком велика, да ещё и сопротивлялась, но жрать-то хотелось. И тогда бес решил схватиться за жертву обеими лапами.
В это время Вадим невольно взмолился Богу, желая, чтобы капюшон оторвался от истерзанной куртки. Но иномирная ткань не собиралась рваться, сопротивляясь до конца. Всё случилось практически одновременно, треснула ткань и, ухватившись за добычу второй рукой, монстр не удержал равновесия и рухнул вместе с Вадимом вниз.
В полёте капюшон наполовину оторвался, а пуговицы куртки разлетелись в разные стороны. Вадим упал на ноги, каким-то невероятным движением выпутался из рваной куртки и резко отскочил в сторону, отделавшись только ушибами и синяками. Бес же упал вниз головой со всего маху и сломал себе позвоночник, но это не остановило его от попыток убить Вадима.
Тряся свёрнутой набок головой, он стал подниматься, когда свист раскрученной в ярости гирьки кистеня проломил ему висок и навсегда упокоил. Вадима трясло, он начал громко кричать, зовя на помощь.
— Елизар, Елизар!
— Чего тебе? — через пару минут в сарай просунулась лысая голова кузнеца.
— Меня бес, бесноватый чуть не убил.
Кузнец оглядел поле боя и пожал плечами.
— Но не убил же! Ты наверхлез?
Вадим долго-долго смотрел на кузнеца, потом плюнул, приставил ещё целую лестницу обратно и вскарабкался по ней вновь наверх, держа одной рукой кистень. Быстро высунувшись, он тут же нырнул обратно, страхуясь. Наверху никого не было: ни живых, ни мёртвых, только ветер гулял по полу, шевеля тонкие былинки прошлогоднего сена. Там, где сидел мертвяк, что-то виднелось.
Вадим вылез на второй этаж и, шагнув вперёд, стал пристально рассматривать находки. Ими оказались камзол, разрезанный на куски, шерстяное одеяло, залитое кровью, и одинокий пистоль с резной рукоятью.
— Есть! — невольно вырвалось у Вадима. Схватив оружие, он быстро осмотрел сарай и начал спускаться вниз.
— С добычей тебя, отрок, — удивился кузнец. — Вот и огнестрел ты получил, да вот беда: ни пуль к нему, ни пороха. Осмотри мертвяка, может он с собой что носил, он же отбивался от своих подельников чем-то.
Вадим пнул труп беса, но на его теле ничего не нашлось: ни мешочка со свинцовыми пулями, ни мешочка с порохом. Вадим вспомнил, что видел на полу что-то, похожее на пули, и полез обратно. Пули действительно валялись на полу, но Вадим смог найти только пять штук, да горстку пороха, просыпанного и уже порядком отсыревшего.
— Вот же, Маша-растеряша! — Вадим зло сплюнул и спустился обратно. — Пойдём восвояси, Елизар, а то темнеет уже, и я боюсь.
Кузнец хмыкнул на это чистосердечное признание.
— Ну, ещё не темнеет, но нам действительно пора. Смотри, я вот тут нашёл ещё один кошель, поскромнее того, что обнаружил ты, но сейчас поделим. Нам настоятелю долю отдавать ещё нужно. Поэтому, тебе четверть от найденного, мне четверть, а всё остальное в Пустынь отдадим. Согласен?
— Согласен!
Вадим не был жадным, да и какой смысл сейчас жадничать, он уже разжился нужными трофеями, а там посмотрим. Обувь бы ещё.
— А сапоги найти тут можно или у настоятеля попросить?
— Можно, но не думаю, что на твои ноги что-то найдётся. Надо на ярмарку в Козельск ехать, там всё есть. Но пошли уже, а то скоро закат, а за ним и вечор. Должны поспеть, если сейчас прямо выйдем. Даже до темноты успеем. Готов?
— Готов! — отозвался Вадим и, закинув на плечи мешки, полные добычи, они отправились в обратный путь. Позади них осталось по-прежнему молчаливое село, ждущее своих хозяев. Оно провожало их долгим взглядом пустого и мёртвого жилья, заставляя Вадима передёргивать плечами. Как будто ему вслед кто-то смотрел недобрым взглядом. Но за первым же поворотом это чувство ушло, и дорога пошла веселее.
Глава 13
Сговор
На обратном пути Вадим с кузнецом опустошили весь тайник и навьюченные, словно ослы, поплелись дальше. До Пустыни они добрались благополучно. Их впустили, сразу же начав выспрашивать, но Елизар, отвечал кратко, а Вадим и вовсе молчал. Вместе они дошли и, разгрузившись от трофеев в кузне, отправились каждый по своим делам. Вадим, было, последовал в свою келью с собранными трофеями, но его остановил кузнец.
— Стой. У нас много сейчас свободных келий. Нечего больше с Акимом в одной спать. Он тебя не любит, да и ты его. Пойдём, повечеряем, а опосля сюда придём. Подождёшь меня здесь, пока я к настоятелю схожу, да и вот твоя доля денег, возьми! — и кузнец протянул Вадиму новый кошель с трофейными монетами. Крупных среди них не было, да и их ценность не имела для Вадима никакого смысла.
— Как придём обратно, займись чисткой клыча своего, да и пистоль осмотреть треба, на что он годен. Ладно, идём.
Их уже с нетерпением ждали в общей столовой, сразу начав расспрашивать о походе. Вадим больше отмалчивался, а кузнец говорил кратко, отделываясь общими фразами. Больше всех усердствовал Аким. А как, да что, да почему? А какие трофеи? А много ли мертвяков было, а сколько осмотрели, а ещё осталось? Вопросы сыпались, как из рога изобилия.
Елизар даже разозлился и грубо ответил ему.
— Аким, ты пошто меня тиранишь своими расспросами? Хочешь узнать, али трофеев взять, так сходи и узнай, там много чего ещё путного осталось, всего и не унесёшь.
Зря он это сказал, как оказалось впоследствии. Да и все заметили, с какими толстыми мешками они возвратились из села. И как ещё дотащили такой вес? Закончив ужинать, все разошлись. Вадим отправился в кузню, а Елизар к настоятелю. В кузне царило спокойствие и теплота. Ровно гудел огонь в горне, лежали на своих местах инструменты, а о мертвяках даже не вспоминалось.
