Это для окружающих у нас свидание, мы же с ним оба понимаем, что для нас это очередная деловая встреча. Вряд ли Марат обращает внимание на то как выглядят его бизнес партнеры. Впрочем, сливается в горячих поцелуях с ними он тоже вряд ли… но об этом лучше не думать.
В зале ресторана я сразу замечаю шумную компанию в центре и непроизвольно морщусь. Судя по всему, у них проходит какой-то важное празднование и они считают, что окружающие должны обязательно разделить с ними эту радость. Тосты звучат слишком громко, смех слишком звонко, а оклики официантов — слишком пошло.
Администратор провожает нас в дальний угол зала и оставляет изучать меню.
— Долго твоих журналистов ждать? — с неким раздражением спрашиваю Скалаева. От гама вокруг у меня начинает раскалываться голова, все-таки бессонные ночи никому не идут на пользу.
— По идее, скоро, — он пожимает плечами и кивает на шумную компанию за моей спиной: — Агапов, наверняка, хочет подождать пока все гости соберутся, а затем устроит очередную пошлую фотосессию для свеженькой прессы.
— Агапов? — непонимающе переспрашиваю. Какая связь между ними и нашим ужином?
— Глава Крестокса, — поясняет Марат. — Неужели не узнала? МиКрейт с ними сотрудничает на постоянной основе.
— Причем здесь они? — Агапова, как и его фирму Крестокс я, конечно, знала, но связь, тем не менее, не уловила.
— Ну ты же не думаешь, что я лично сообщил журналистам, где собираюсь отужинать в компании своей невесты? — Скалаев удивленно задирает брови. — А Агапов сегодня закрыл сделку со шведами, так что отмечать будет с размахом и журналюги непременно приедут. Мою физиономию они знают и вряд ли удержатся от того, чтобы щелкнуть и нас заодно. Слухи о нашей свадьбе и так довольно быстро распространились после благотворительного вечера, так что дело за малым…
— И можно приступать к разводу, — перебиваю его.
— Именно это я и хотел сказать, — усмехается он, а я прячу глаза в меню, потому что смотреть на его улыбку не входит в мои планы. Впрочем, как и улыбаться самой. Я хочу, чтобы Марат понял, почувствовал лед, сковывающий меня изнутри. Чтобы он знал, что тот поцелуй ничего не меняет между нами. Это было ошибкой. Очередной. Как показывает практика, с возрастом мы продолжаем их совершать.
Я все больше уверена, что наши отношения закончились разрывом не потому что мы были молоды и импульсивны, а потому что мы просто не подходим друг другу… абсолютно. И ничего с этим не поделать.
Сделав заказ, Марат пытается завести беседу, но у меня перед глазами стоит лишь образ Арины в тиаре и то с каким теплом на нее смотрел ее крестный. Желчь снова подкатывает к горлу и я, перебив его на полуслове, сообщаю, что мне нужно в уборную.
Макияж, который сделал Света все еще безупречен, укладка тоже держится, а в туалет я не хочу. Но тем не менее, я провожу в дамской комнате долгие десять минут, листая новостную ленту в телефоне. Не хочу возвращаться туда. Не хочу сидеть с ним за одним столом и делать вид, что все в порядке. Потому что все не в порядке. Абсолютно!
Как он сам может изображать хоть какое-то добродушие, если его ненависть ко мне настолько сильна, что он даже переносит ее на нашего ребенка? Все-таки, Скалаев очень хороший актер и отточив свои актерские способности на бизнес партнерах, решил проделать то же самое и со мной. Именно поэтому мне нужно постоянно быть начеку, чтобы не дать ему снова застать меня врасплох.
Делаю последнюю серию вдохов-выдохов перед зеркалом и решительно направляюсь обратно в зал, словно мантру повторяя про себя “отключить эмоции, включить мозг”.
Но едва сделав несколько шагов в направлении нашего столика, я замираю. Передо мной стоит Динара, призрак из прошлого. Когда-то она была моей первой лучшей подругой. Она же стала и первым человеком, которого я по-настоящему, всем сердцем ненавидела.
Глава 28
— Привет, — хищно улыбается Дина. — Я так давно тебя не видела, что решила будто ты поставила крест на всех светских мероприятиях. Ну, или что тебя на них попросту не приглашают.
Значит ли это, что она на них частый гость? На языке вертится миллион вопросов, но вместо того чтобы задать хоть один, я будто в трансе рассматриваю ее.
Наверное, стоит сказать Марату спасибо за сегодняшний наряд, потому что приди я сюда в своей обычной одежде, я бы наверняка не избежала ее насмешек. И дело не только в том, что на Дине брендовое платье, а волосы блестят так, что в них вполне можно смотреться как в зеркало, внешность ее тоже заметно изменилась: губы стали полнее, лицо настолько напитано свежестью, что сомнений нет, совсем недавно она побывала у косметолога. Хорошего. Я перевожу взгляд ниже и замечаю, что даже грудь у нее увеличилась. Помню, раньше она частенько комплексовала по поводу небольшого размера и не раз заявляла, что когда-нибудь сделает операцию. Сомневаюсь, что передо мной стоит кормящая мать, а значит Дина вложила немало денег в свой “тюнинг”. Вопрос только, откуда они у нее?
— Господи, — картинно вздыхает она. — Столько лет прошло, а ты все такая же мямля-овечка. Что, даже не назовешь меня стервой за то что использовала тебя как дойную корову семь лет? А если учесть, что Грушевский мне потом сказал, что информация о твоей татушке ему очень пригодилась, то и в том что я поспособствовала вашему разрыву со Скалаевым можешь меня упрекнуть.
Ее голос сочится ехидством и ядом, но несмотря на кипящую внутри ядерную смесь из эмоций, я не могу вымолвить и слова. Снова погружаюсь в вязкое болото воспоминаний. Фото. Машина. Грушевский. Их драка. Разбитые зеркала. И два разбитых окровавленных сердца.
С каждым ее словом это гнилое болото затягивает меня все глубже и глубже и я понимаю, что еще немного и уйду в него с головой. Это слишком больно. Ее слова задевают за живое и прицельно бьют в самое сердце.
— Ты слишком высокого о себе мнения, — раздается сзади меня твердый голос Скалаева. — Мы не только все еще вместе, но и собираемся сыграть свадьбу в самое ближайшее время.
Лицо Дины заметно вытягивается, а глаза, кажется, всерьез намереваются зайти за брови и приблизиться к линии волос. Она переводит растерянный взгляд
