Наконец заметил ее. Она стояла у своего дома, скрестив руки на груди. Увидела его, глаза радостно заблестели, она кинулась к нему, взялась за стремя, пошла рядом, часто взглядывая ему в лицо.
– С братом простилась? – спросил он.
– Да, он заезжал.
– Дети здоровы?
– Живы-здоровы. Где-то тут бегают.
– Береги себя!
Она вдруг вздрогнула, из глаз ее потекли крупные слезы, она руками потянулась к нему. Он наклонился, поцеловал ее в соленые губы.
– Возвращайся живым, миленький, – простонала она в немом плаче.
Он поддал каблуками сапог в бока коня, поскакал вперед. Его тоже душили слезы…
На Оке войско ждало около тысячи ушкуев. Часть воинов поплыла на них, часть пошла вдоль берега. Миновали Оку, вошли в Угру. Через пару дней пришлось вытаскивать ушкуи из воды, толкать на катках или нести на себе до Десны – это полтораста верст.
И вот она, Десна! Конец изнурительному труду, начало военному походу! Все были радостные и возбужденные. Крутояр дал войску день отдыха, а потом две тысячи посадил на суда, а остальным приказал двигаться вдоль берега, поддерживая с ними связь. Это было его вспомогательное подразделение, которое он был намерен задействовать на случай неблагоприятного развития событий.
Флотилия вытянулась в длинную линию. На переднем судне, на носу, стоял Крутояр. Он был на вершине счастья. Ни неопределенность развития военного похода, ни грозящие опасности встречи с противником не влияли на его прекрасное настроение. Он был на водной глади, впереди ждало большое дело. В том, что оно закончится успешно, он не сомневался.
Чем дальше плыли на юг, тем шире становилась Десна. Внезапно она развернулась, повернув на закат. По кораблям была передана команда: «Приготовиться! Скоро Чернигов!» По плану, ушкуи должны были миновать его, не задерживаясь. От Чернигова до Киева чуть больше суток плавания, и войско оказывалось у желанной цели!
И вот в туманной дали показались размытые очертания крепостных стен и башен Чернигова. Но что это? Навстречу им, пользуясь попутным ветром, под парусами выплывали боевые суда. Значит, об их прибытии князь киевский предупрежден! Кем и когда? Об этом он, Крутояр, не знает и вряд ли когда узнает. Это не столь важно. Важно было принять правильное решение. На Киев идти бессмысленно, взять приступом изготовившийся огромный город с мощными укреплениями им не под силу. Тогда остается Чернигов. Здесь тоже найдется пожива. Так и быть!
Крутояр приказал приставать. Подплывали суда, воины сходили на берег, готовились к приступу города. Прибыл Жихарь. Он был озабочен. Все складывалось не так, как они замышляли.
– Может, завернуть домой? – спросил он.
Крутояр доверял его чутью, но решил следовать своим соображениям. Ответил:
– Даже ополчение ушло на печенегов. Наверняка в Чернигове мужиков осталось немного.
– Момент внезапности утрачен, – твердил свое Жихарь. – Не стоит рисковать.
Но Крутояру жаль было расставаться с давно выношенной мечтой ударить по Киевской Руси, жаль было долгих сборов, жаль многотысячного войска, выходит, впустую прошагавшего такую дорогу, преодолевшего такие тяжелые пути…
– Ничего. Попытка – не пытка. Подойдем к городу, там решим.
Подходить к городу не пришлось. Пока подплывали вятичские корабли, пока Крутояр разворачивал свои силы, показались черниговские воины. Нет, это были не наспех собранные и кое-как вооруженные ремесленники и крестьяне. Это была одетая в панцири, кольчуги и шлемы княжеская дружина, опытные бойцы, всю жизнь посвятившие военному делу. Но как она оказалась в Чернигове? Выходит, вернулось все войско из похода против печенегов? Неужели так быстро разгромили кочевников? Он, Крутояр, как раз и рассчитывал, что степь надолго удержит киевлян в своих объятиях. Выходит, просчитался. Тогда со дня на день жди войско киевского князя Игоря. Надо немедленно отступать!
Он еще раз взглянул на черниговскую дружину и понял, что отходить было поздно: едва построившись, она начала мерным, но уверенным шагом двигаться на вятичей. Приходилось принимать бой. Иначе приказ покинуть поле сражения может привести к панике, беспорядочному бегству и избиению его воинов при преследовании. Потери будут неисчислимыми…
Крутояр повернулся к Жихарю, который с мертвенно-бледным лицом наблюдал за передвижениями черниговцев, приказал:
– Бери две сотни, бегом через лес, заходи противнику в спину!
Жихарю не надо повторять дважды, смысл сказанного он схватил на лету. Теперь внимание войску. В настроении воинов он заметил признаки колебания, неуверенности, видно, подействовали на них решительные действия неприятеля. Необходимо вселить в них силу и уверенность в победе. Как? Только личным примером. Надо, не теряя ни мгновения, повести их на встречный бой.
Крутояр выбежал перед строем вятичей, вынул из ножен саблю и, покрутив над собой, крикнул что есть силы:
– Вятичи, братья! За мно-о-ой!
И тотчас услышал за своей спиной рев тысяч глоток, звон оружия и топот множества ног. Это толчком отозвалось в его сердце, всем его существом владел азарт боя и жажда встретиться лицом к лицу с противником…
Дальше как в тумане. Помнил, как схватился с первым черниговским дружинником, как сразу почувствовал в нем опытного и опасного воина. Как пытались они друг друга обмануть ложными выпадами и заранее выученными приемами, как он почувствовал, что начинает сдавать, потому что противник сильнее его, но в это время враг вдруг неестественно откинул голову назад и стал падать; из-за него, сияя лицом, появился вятич, коротко выкрикнул:
– Ну, как я его?
Некоторое время бойцы отражали напор черниговцев, но потом, теснимые закованными в железо дружинниками, стали медленно пятиться назад. Крутояр с беспокойством поглядывал на лес: успеет ли Жихарь со своим отрядом?
И вот, когда уже вятичи были надломлены и начали поспешное отступление, от леса раздались долгожданные крики, и он увидел бегущих вятичей. Противник был окружен. Началась ожесточенная сеча…
Преследовать отступавшего неприятеля Крутояр не стал. Впору было подобру-поздорову уносить ноги.
Погрузив на корабли убитых и раненых, вятичи поставили паруса, и ушкуи понесли их по водной глади. Все молчали, понимая, что поход закончился провалом. Крутояр и Жихарь сидели на корме, тихо разговаривали.
– Пошли по шерсть, а вернулись стриженными, – промолвил Жихарь, глядя в воду и изредка сплевывая.
– Кто бы мог подумать, что Игорь так быстро расправится с печенегами? Как-никак, а степняки десятилетиями сотрясали Хазарию, и те ничего не могли с ними поделать.
– Даже переселение из-за Волги не могли остановить…
– Видно, Русь окрепла. Не та, что была…
– Выходит, так.
– С Киевом надо держать теперь ухо востро!
– Боюсь, Игорь не простит нам набега…
– Едва ли. Видел я его. Не шибко храбрый воин.
– Храбрый не храбрый, а печенегов побил и нам с тобой досталось крепко. Может на этом не успокоиться…
– Думаешь, пошлет вдогонку войска? – с тревогой спросил Крутояр, которого стало пугать чутье друга: слишком часто он угадывал надвигавшиеся события. Неужели и на этот раз окажется прав?
– А почему бы и нет? На плечах бегущего противника ворваться в его владения, захватить столицу, подчинить племя своей власти…
– Ты понимаешь, что говоришь? – свистящим шепотом спросил его Крутояр. – Чтобы мы подчинились Киеву?
– Натворили мы с тобой делов. Как бы народу нашему не пришлось расхлебывать!
Крутояр задумался. Если Игорь двинет войска на Дедославль, быть большой войне. А к ней вятичи не готовы. Он, князь, допустил ошибку: ушел в пределы Киевского государства и вместо того, чтобы готовить народ к отпору, болтается на ушкуях в водах Десны…
Приказал Жихарю:
– Скачи в Дедославль, собирай ополчение. А я постараюсь задержать киевское войско на подступах к столице.
– Хорошо, князь.
Крутояр собрал разведчиков, поставил задачу: следить за всеми передвижениями киевлян и постоянно сообщать о всех их замыслах.
Соединенное войско Крутояр вывел на дорогу, которая из Киева шла на Дедославль и далее в Булгарию, и разбил стоянку. Здесь с тревогой ждал сообщений разведчиков.
Тревога его оказалась не напрасной. Один за другим разведчики сообщили, что большое войско русов движется по главной дороге. Дела оборачивались хуже некуда…
Тогда он выделил большой отряд и послал его к Дедославлю, дав задание сооружать препятствия на пути наступления врага, а сам остался с войском.
Но вот появились передовые отряды противника, начались короткие стычки. Подтягивались новые силы, схватки стали ожесточеннее, наконец развернулось сражение. Крутояр медленно, с боями начал отступать. «Ничего, – думал он со злорадством, – вы еще не знаете нас, лесных людей, как мы умеем сражаться в дебрях и чащобах. Мы еще покажем, где раки зимуют».
