Конечно, главный разведывательный интерес был направлен на Германию, Италию, Японию, но было обязательным условием: в любой стране резидентуры вели работу против всех воюющих стран.
На работу по Германии были нацелены разведточки в США, Англии, Швеции, Турции… С этой целью для разведки намечалось более широкое использование возможностей советских организаций за границей путем включения разведчиков в состав делегаций, закупочных комиссий и в качестве представителей в международных организациях.
Только в начальный период Великой Отечественной войны лондонская резидентура добыла около 8000 документов по политическим вопросам, 127 – по экономическим, 715 – по военным, 61 – о работе английских разведслужб и спецслужб других стран.
ГКО: Сталин – резиденту Зарубину (1941). Известный разведчик-нелегал Василий Михайлович Зарубин в конце 1941 года готовился к работе в США с позиции нью-йоркской «легальной» резидентуры.
В это время руководство внешней разведки распределяло задания между резидентурами с учетом их возможностей, а главное – степени осведомленности по Германии и роли в союзнических отношениях.
Так, перед отъездом в Америку Зарубина принял И. В. Сталин. В беседе он определил резиденту и его разведточке следующие задачи:
следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаратный мир и вместе не пошли против Советского Союза;
добывать сведения о военных планах Гитлера в войне против СССР, которыми располагают американцы;
выявлять секретные планы союзников в войне с Германией;
пытаться узнать, когда западные союзники собираются в действительности открыть «второй фронт» в Европе.
К 1943 году резидентура в США имела 29 источников ценной информации в правительственных учреждениях, в том числе в спецслужбах.
С позиции американских резидентур были добыты материалы американской комиссии в отношении Германии, меморандум по Германии, приятый Рузвельтом и Черчиллем в Квебеке; о позиции США по открытию «второго фронта» и послевоенному устройству мира; практического значения информация и документы по линии контрразведки и научно-технической разведки.
Итак, одна из острейших проблем Второй мировой войны в отношениях между советским руководством и союзниками по антигитлеровской коалиции – это вопрос об открытии «второго фронта» в Европе.
Советская сторона поставила этот вопрос перед Англией уже в июле 1941 года. Однако к этому времени миру стало известно заявление сенатора Трумэна, будущего первого послевоенного президента Америки. Это циничное высказывание весьма логично определяло линию Запада, занятую в процессе сползания нашей планеты в мировую войну, фактически с 1932 года. Отсюда содействие Запада подготовке гитлеровской агрессии против СССР, который они намеревались оставить в военном противостоянии один на один с Германией.
Сталин – Черчиллю: «Второй фронт?» (1941). Острейшая проблема «второго фронта», без всяких сомнений, саботировалась нашими союзниками три года войны, с момента вступления СССР в военное противодействие с Германией. Истекая кровью в прямом смысле этого слова, на советско-германском фронте Красная армия несла великое бремя Второй мировой войны.
Уже в июле 1941 года И. В. Сталин затрагивал этот вопрос в письме к Черчиллю. Ответ: вопрос в стадии проработки.
Сталин пишет письмо президенту Рузвельту – обтекаемый ответ.
Однако Сталин не строил иллюзий на этот счет, ибо от своей разведки из Лондона и Нью-Йорка ему было известно желание союзников затянуть открытие «второго фронта». Это была та же самая политика, что и в предвоенные годы. Тогда, еще до начала Второй мировой войны, советское предложение о создании коллективной безопасности в Европе будущими нашими союзниками поддержано не было (1935).
Перелетевший в Англию Рудольф Гесс, второй человек после Гитлера в нацистской партии, прибыл в эту страну с довольно конкретным предложением: в случае успеха немцев на Восточном фронте провести раздел советской Сибири между Англией и США. И наша разведка располагала сведениями о том, что практический интерес лондонского правительства в этом случае распространялся бы на Кавказ.
Сопротивление Красной армии и развертывание военной промышленности в советском тылу привели к тому, что в середине 1942 года и Англия, и США зафиксировали «полную договоренность в отношении неотложной задачи по созданию второго фронта в Европе в 1942 году».
До сведения советского руководства была доведены причины, точнее, предлоги, по которым Англия и США, решая свои геополитические задачи в Европе, Африке и ЮВА, продолжали отсиживаться и в 1942, и в 1943 годах, фактически саботируя открытие «второго фронта». Разведка докладывала о положении дел в лагере союзников с этим вопросом. В частности, на период работы Московской конференции в октябре 1943 года министрам иностранных дел союзных стран была дана инструкция избегать обсуждения вопроса открытия «второго фронта».
Три решающих военных года СССР в одиночку сражался с армадой германских войск. И только угроза освобождения Европы без участия союзников вынудила Англию и США все же открыть «второй фронт» в 1944 году.
Но союзники во Второй мировой войне воевали. Провал германских планов быстрого поражения русских на Восточном фронте породил у Черчилля недоверие к оценкам британкой разведки военного, промышленного и морального потенциала Советской России в войне с Германией. Это заставило ряд английских политических деятелей допустить достаточно широкомасштабные акции против германского вермахта в зоне интересов Англии: в Средиземном море, на севере у берегов Норвегии и вблизи Мурманска.
Указанные планы Англии были доведены разведкой до сведения советского руководства, как и информация о затягивании английским правительством вопроса о военном снабжении советской стороны.
Что же ускорило появление в 1943 году плана «Ранкин» о недопущении Красной армии в Европу на столах американских и английских стратегов при прямой «подсказке» лидеров западных союзников СССР по антигитлеровской коалиции?
До перелома в ходе Великой Отечественной войны в пользу СССР американское руководство считало, что Германия сильнее Советского Союза. Поэтому они видели тогда в Третьем рейхе основное препятствие на пути США к гегемонии над миром и проводили политику сотрудничества с Советским Союзом. В тот период Белый дом стремился к решительной победе над Германией и отбрасывал мысль о возможности мирного урегулирования с этим своим главным соперником в борьбе за мировое господство.
Исходя из задачи сокрушения Германии, американские политические и военные круги планировали осуществить весной 1943 года мощное вторжение в Европу (операция «Раунд-ап»). Целью вторжения был разгром Германии, ослабленной войной с СССР. По их расчетам, Советская Россия к тому времени должна была либо потерпеть поражение, либо настолько ослабнуть, что не смогла бы не подчиниться американскому диктату. Поражение Японии вслед за разгромом Германии должно было, по мнению американцев, наступить неизбежно и быстро.
Сталинград похоронил все эти расчеты. Коренной перелом в ходе Отечественной войны в пользу России показал, что основные планы и Германии, и Англии, и США, связанные со Второй мировой войной, были построены на неверной оценке силы Советской России. Перелом в ходе войны на советско-германском фронте убедил американское руководство в том, что не Германия, а Советский Союз станет главным препятствием на пути США к доминированию над миром.
Поэтому после такого перелома в ходе войны в политике Америки произошел крутой антисоветский поворот. С этого времени вторжение в Европу стало рассматриваться американцами не как путь разгрома фашистского государства, а как средство оккупации Европейского континента до вступления на него советских войск.
Стремясь добиться максимального ослабления Советской России в войне, американская сторона отложила вторжение в Европу до 1944 года, переименовав его в операцию «Оверлорд».
Но готовность к вторжению была усилена. Были разработаны отдельные планы специальных операций в рамках плана «Ранкин». Они предусматривали стремительный бросок американо-английских войск в Европу для захвата континента в момент резкого ослабления или внезапного краха фашистской Германии в результате наступления Красной армии.
Планы оккупации европейских стран, прежде всего Франции и Германии, имели целью не допустить их освобождения Красной армией. Варианты плана «Ранкин» были перенесены в операцию «Оверлорд». Особенностью планов была их готовность и полная обеспеченность войсками, техникой, десантными и транспортными средствами. А введение их в действие – это уже из области «военно-политических игр».
Вот такой упреждающей информацией еще на стадии подготовки плана «Ранкин» начал снабжать советское руководство наш агент лондонской резидентуры.
