— А ты куда пошел? — прозвучал голос за его спиной, и парень почувствовал что земля стремительно отдаляется от его ног.
— Эй!!! — закричал Роберт. — Какого…
— Замолчи и едь уже. — отрезал отец.
Парень обнаружил, что уже плотно сидит в седле верхом на лошади белого цвета, по поводу которой шел спор ранее.
К сожалению, папка был довольно строгим генералом, и кучер его очевидно боялся, так что карета со сладкими закусками уже начала набирать ход. Мозг подсказывал парню, что погонись он за ней сейчас, то снова окажется в седле. Намек на это уже ловко запрыгнул на своего боевого коня и с усмешкой глядел на сына.
— Я тебе это припомню. — пробурчал Роб.
— Чего? Силенок то хватит?
— Пф, может быть я и не обладаю твоими способностями, но знаешь как говорят?
— Ну и как же? — улыбался отец.
— Месть это блюдо которое подается холодным. — со спокойным лицом продекларировал Роб.
А что оставалось делать? Не терять же последние крупицы самоуважения в глазах собственного отца? Он же сильный, а не гений мысли. Так что забудет через месяц, и все будут в ажуре.
— Ха-ха. Хорошо сказано сын мой! — словно рокочущий самолет засмеялся Алистер. — Однако, есть и другие слова, достойные быть озвученными в этот момент.
— Удиви меня. — буркнул Роб. Он всегда забывал про воспитание своего отца. Это парень привык, что Алистер был деревенским деревенщиной, обеспечивающим семью путем охоты. А сила привычки это вам не хухры-мухры.
— Хоть по-старому, хоть по-новому, а отец все равно старше сына.
— …
— Признаешь поражение?
“Признаю, что где-то это уже слышал!” хотел буркнуть Роб, однако в этой жизни его память была исключительно сильна, и парень был искренне уверен что подобных слов в его присутствии еще не звучало.
— Нет. — голос парня был максимально обиженным. Пусть этот генерал растрогается и извинится.
— Ну, значит ты дурак. — спокойно сыграл против правил Алистер. — Только глупец не признает своего поражения.
— Ой-ли. — посмотрел на него Роб, внутри матерясь на неудобство седла (поскорее бы старый добрый V8 и мягонькая адаптивная подвеска…). — То есть если твои войска будут в окружении, ты побежишь признавать поражение?
— Конечно, если другие методы будут исчерпаны, то я определенно проиграл. — легко ответил ему отец.
— Пф.
— Но не сдался. — так же спокойно сказал ему Алистер. — Глупо отрицать очевидное.
— А в чем разница-то? — Роберт воспользовался возможностью перевести тему. — Если ты уже в окружении, все свои методы освобождения использовал, то какой смысл продолжать сражаться?
Парень пришел из 21 века. Пришел из обычного времени, из обычного города. Его мышление уже подстроилось под окружающий мир, однако когда он общался со своим отцом, то неизбежно путался в его ценностях. С его точки зрения лучше быть живым пленным, чем мертвым гордецом.
— Потому что надежда умирает вместе со мной. — без всякой гордости и высокомерия сказал ему отец. — Ты не был на поле боя и представить себе не можешь какой там иногда царит хаос. Никто не может сказать что произойдет в следующий момент. Может прибудет подмога, а может враги замертво упадут, из-за внутренней борьбы. Кто его знает, верно?
— Но тогда ты оставляешь свою жизнь на волю этой самой надежды. А также жизнь собственных солдат. Разве ты не переживаешь о них?
— Жизнь собственных солдат? — улыбка не пропала с лица мужчины, однако его глаза слегка затуманились. — В этом случае жизнь моих солдат в их собственных руках. Если они способны победить больше врагов, чем когда-либо до этого… Если они способны осознать всю тяжесть сложившейся ситуации и выложиться на полную — тогда они определенно будут жить.
— Но если они сдадутся…
— Тогда они точно умрут. — отрезал Алистер. — Сын, ты даже не представляешь какая жалкая судьба у обычного солдата на поле боя. Он либо умрет, либо вернется домой героем. За всю историю нашего королевства еще не было ни одного случая, когда из плена возвращались солдаты.
— Почему?
— Потому что они никому не нужны. — с легкой грустью ответил Алистер. — Они ничего не знают, но воют против захватчика. Они ничего не решают, но убивают гордых мужей врага. Они не будут работать, а только есть и так иногда отсутствующий провиант. Кому какое дело до обычных солдат?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но это же беспредел! — воскликнул удивленный парень. Эй! В книгах все было вообще по другому!
— Это жизнь, сынок. И тебе придется с этим смириться, раз ты собираешься стать королем.
— Пф, кому нужно это.
Алистер довольно улыбнулся одними глазами, когда сын так легко попался на перевод темы. Как отец он не хотел говорить такие вещи своему сыну или дочери, планируя оставить это на их собственное усмотрение. Он был уверен в их характере, и прекрасно знал кто как поступит. Так что не было смысла продолжать обсуждать это дальше.
Жаль только, что Роберт не до конца разделял принципы и идеалы их семьи. Он слишком много думал…
— Тебе. Ты же вроде как официальный жених принцессы.
— Ой, да забудь ты уже. — отмахнулся Роб. Парень был поглощен собственными мыслями. — Она наверняка думает что я уже давно труп и забыла обо мне.
— М-да? — усмехнулся отец. — А я слышал что она тут ночами спать не может, говорит не верит что тело принадлежит тебе.
— Какое тело? — ошарашенно спросил Роб. Они вообще ничего не говорили родителям, как…
— Твое. Ну, вернее того утопленника, которого нашла Мария и Арья. Знаешь, а ведь принцесса после этого сама не своя. Даже врачи не уверены что девочка когда-нибудь сможет нормально спать. Вам не стыдно?
— О-откуда ты узнал? — слегка заикаясь спросил Роб. В словах отца парень почувствовал легкую угрозу, у него аж пот на спине выступил.
— А с чего бы мне не знать? Ты думаешь, что только вы можете незамеченными проникнуть во дворец? Неважно. Просто скажи мне, зачем вы это сделали?
— Чтобы… кхм… Потому что… Не знаю. — признался Роб.
— Это была твоя идея? — продолжал проверять Алистер.
— Да. — сразу ответил Роб.
Где-то в карете у одной молодой девушки с красными волосами были крепко сжаты кулаки.
— Ну и что ты хочешь тогда сказать?
— А что мне говорить? — не понял Роб. — Что это было невежливо? Ну, наверное да. Однако, от нее самой вежливостью то и не пахнет. Так что я просто дал ей почувствовать…
— Что ты дал ей почувствовать? — перебил отец. — Что она несчастна? Или что человек которым она восхищалась так жалко погиб? Нет, постой… Ха, ну да, ну да, как же я мог забыть об Арье. Небось ты счастлив, что отомстил за нее, да?
— Это…
— Да не отрицай, определенно счастлив. — в голосе мужчины была явная злоба. — Отомстил маленькой девочке, гордый сын семьи Сэколейт! Какой героический поступок!
— Хватит! — не выдержал Роб. — Я признаю, что был не прав!
— Да что толку от твоих признаний?! — не унимался Алистер. — Оно позволит ей лучше жить? Или может быть резко все наладится?! Ты думаешь кто-то будет подтирать твою задницу, когда ты обгадишься?!
— Папа! Если я сказал, что я понял, значит я понял! — уже чуть ли не криком оборвал его сын. — Я все исправлю. Как будто бы ты никогда не ошибался.
— Молодец. — резко успокоился Алистер. — Это я и хотел от тебя услышать. Я тоже ошибался, именно поэтому я так спокойно остаюсь на самом опасном фронте. Все мы рано или поздно ошибаемся, но как члены семьи Сэколейт мы обязаны исправлять собственные ошибки.
Роберт задумался над сказанным. Кажется папка не горит желанием оставаться в столице… Придется пересмотреть некоторые моменты. А так же…
— Папа, вот ты так часто упоминаешь о нашей семье. Однако, что в ней хорошего? — начал издалека Роб.
— Что ты имеешь в виду?
— Я — не ты, и я не был рожден во дворе поместья. Я прибыл туда будучи ребенком, но не мне тебе рассказывать про гены. Уже тогда я многое понимал и осознавал. Так вот, я могу судить со стороны. В этой семье нет ничего хорошего.
