По прошествии нескольких дней с тех пор как она впервые не отказалась от пищи, к ней снова пожаловал её новый враг.
— Я смотрю, ты становишься всё более сговорчивой, моя дорогая. — Усмехаясь, произнёс он.
Лисса одарила его более чем гневным взглядом, но промолчала.
— Что думаешь делать дальше? — Невозмутимо спросил он.
— А что я, по-твоему, могу думать? — Вопросом на вопрос ответила девушка, приподняв правой рукой цепь и многозначительно ею звякнув.
— Ну, не знаю, — он обаятельно улыбнулся, — есть разные пути решения твоей проблемы.
— Да неужели?
— Я говорю серьёзно. — Даже немного обиделся Питер.
— Тогда огласите весь список, пожалуйста. — Язвительно попросила Лисса.
— Ну, можно просидеть остаток всей жизни на цепи, например.
Лисичка презрительно фыркнула, словно только этих его слов и ожидала.
— Можно добровольно присоединиться к нам и лишиться цепи, — между тем продолжал он, — или….
Лисичка вдруг вся напряглась, поняв, что именно сейчас прозвучит что-то наиболее важное для неё.
— Или вернуться домой.
Ненадолго в чахлом помещении зависла пауза.
— Домой? И ты меня отпустишь? — Она так и подскочила на месте, разинув рот от удивления. В услышанное верить хотелось ужасно, вот только вера эта отчего-то совсем не спешила приходить к ней.
Он хмыкнул.
— Вопрос лишь в том, захочешь ли ты этого сама.
— Так какой же в этом вопрос? — Удивилась Лисса. — Конечно, захочу.
— Ты так в этом уверена?
Девушка посмотрела на него с подозрением, почувствовав в сказанном какой-то подвох.
— А что не так?
— Ты, верно, забыла, кем именно сейчас являешься, моя дорогая?
— Что? Я…. — Лисичка и не знала, что ему на это ответить. А ведь она от радости и правда об этом совсем позабыла.
— Вот-вот. — Обрадовался Питер, заметив её растерянность. — По-прежнему думаешь, что тебя там встретят с распростёртыми объятиями? Разве ты им нужна такой, какой теперь стала?
— Я…. — Она вскинула рыжеволосую головку вверх, полностью уверенная в своей правоте и уже готовая выдать целую тираду по этому поводу, но он перебил её.
— А я так не думаю. — Твёрдо заявил он. — Даже если от тебя не откажется семья, то в лучшем случае тебя убьют одну, а в худшем ты заберёшь с собою на тот свет и всех своих родственников. Скрывать свою истинную сущность ты долго не сможешь, тем более, что люди уже догадались, что случилось с телегами и если ты вернёшься…. — Он развёл руками. — В общем, у них к тебе будет гораздо больше вопросов, чем ты думаешь, хотя, с другой стороны, думаю, на твоё возвращение разговор у них будет короткий. Серебряная пуля в глотку или очистительный костёр. Так ты этого хочешь? Смерти себе и своим близким? Да? Да? Так я могу это быстренько устроить.
— Нет, нет, только не трогай их, пожалуйста, не трогай моих родных. — Испуганно выкрикнула Лисса, чуть подавшись вперёд.
Он слегка ослабил ворот рубахи, мгновенно успокаиваясь и несколько устыдившись своей неожиданной вспышки гнева.
— Короче, ты вольна уйти, но мне бы очень хотелось, чтобы ты осталась в стае. — Проигнорировав и сами её слова, и мольбу, невольно в них прозвучавшую, закончил Питер.
После недолгого раздумья Лисса решилась. Она ужасно бы хотела, чтобы всё было по-другому, но поступить сейчас иначе она, увы, не могла.
— Хорошо, я останусь в стае, но только с одним условием. — Обессилено оседая на солому, проговорила она.
— Каким? — Подозрительно уточнил вожак, понимая, однако, что на этот раз победа на его стороне.
— Ты и твои… волки не будете, ни под каким предлогом трогать членов моей семьи.
Питер поспешно кивнул.
— Но у меня к тебе есть тоже своё ответное условие, которое ты не должна нарушать, ни в коем случае, если не хочешь чтобы я нарушил своё. — Он исподлобья взглянул прямо в глаза девушке, и его взгляд казалось, пронизал её насквозь. — Только твоё согласие на него даст тебе право остаться в стае и пользоваться всеми теми привилегиями, которые я могу тебе предоставить.
Лисса вопросительно вскинула бровь.
— И что же это?
— С этого мгновения ты должна забыть, как именно меня звали в прошлой жизни. Человека Питера больше не существует, да и никогда не существовало прежде, есть лишь истинный оборотень, им я раньше всегда и был. Кстати, теперь меня зовут весьма просто, Клык.
Лисса ещё больше удивилась, но говорить, что-либо по этому поводу не стала, а лишь в свою очередь согласно кивнула в ответ.
— Это справедливо. — Заключила она. — Я согласна. И ещё, вот только ты не дослушал меня до конца, не дав толком договорить. То условие, которое я тебе выдвинула, было не единственным. У меня есть ещё одно. Оно скорее и не условие даже, а так небольшое дополнение к нашему с тобой договору. Но, если ты не согласишься принять его, по своей воле я в стае не останусь. — Она резко вздёрнула голову и вызывающе взглянула на него.
Оборотень вдруг насторожился, это невысказанное пока ещё условие, ему отчего-то уже заранее не нравилось.
— И что же это за дополнение такое? — Медленно поинтересовался он.
Лисса собралась с духом и твёрдо произнесла.
— Не знаю, что ты там себе навыдумывал, но, то, что я остаюсь, надеюсь, не даёт тебе повода думать, что между нами, то есть мной и тобой что-то может быть. Моё согласие остаться этого отнюдь не означает.
— Это из-за него? Да? — Гневно выкрикнул Клык.
— Отчасти. — Тихо произнесла Лисса, отводя от него взор. Она прекрасно поняла о ком именно сейчас шла речь, а скрывать очевидное было бы делом совершенно бесполезным.
— Я его ненавижу. — С ненавистью прорычал оборотень.
— А я люблю. — Парировала его возглас лисичка.
Клык бросил на неё испепеляющий взгляд, потом, молча, развернулся и выскочил вон, со всей дури хлопнув старой дверью, да так, что одна из петель не выдержала и сорвалась. Дверь безжизненно повисла лишь на одной, едва державшейся, болезненно при этом скрипнув.
А уже через несколько минут с неё сняли цепи.
Глава 12. Первая охота.
Если жестокость людей порой
выходит за рамки границ, то, что
уже говорить о том, какова может
быть жестокость нелюдей.
Порой человеческая жестокость
граничит разве что с безумием.
Она уже вот как несколько минут бродила среди них, но по-прежнему не всегда могла различить, где были просто волки, а где оборотни, разве что за редким исключением, когда разница была уж слишком бросающейся в глаза. Не все здесь конечно прохаживались в своём волчьем обличии, редкие представители стаи были и в обликах людей. Да и не прохаживались они вовсе, а напротив каждый их них, казалось, занимался своим собственным делом. Лисичка подумала, что среди этих полулюдей полузверей ей, по-видимому, придётся провести остаток своей жизни и содрогнулась. Мало того, теперь похоже она на самом деле была одной из них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
