не было отношений. Но случился этот момент.
И Георгий, наверное, мог бы… во всяком случае хотел — точно. Потому что часто видел в Машиных глазах и восторг, и восхищение. Не тот, который хотел бы, но и его можно было вывернуть в определенный ракурс — он был почти уверен. Но не стал, ни разу даже вида не подал, что не отказался бы. Да что там — хочет! Потерял бы… стопроцентно ушла бы, а он не готов был совсем её терять.
Дома затрахивал Нуцу до белых звезд в глазах, или, если драйв уже ушел, просто падал без сил, но с чувством, как говорится — глубокого удовлетворения и выполненного долга. Тоже неплохо.
Нравился Шония многим, кто-то даже хотел его и предлагал себя. Бывает такое в смешанных коллективах и не только медицинских. Но у него были сразу две женщины. Нуца — для тела, для души — Маша… Маня…
Неправильно это — понимал. Дикость какая-то, даже извращением слегка попахивало… но он втянулся, приспособился. Научился получать от такой жизни своеобразное удовольствие — комплексное.
Хорошо устроился, мужик?
Получи теперь бумеранг. Ощути отдачу — страдают обе. И ты в глубокой жопе.
Нуца стала убирать со стола, понимая, что ужинать никто не собирается. Георгий будто очнулся:
— А работа? Сейчас трудно с работой — везде.
— Прошлый раз я встретила одногруппника, он старший администратор в Ваке… в самом парке. Приглашал работать по профилю — экономистом.
— Хороший район, — пробормотал Шония растерянно, — а этот одногруппник…?
— Я нравлюсь ему, — просто ответила женщина, — знаю, вижу, понимаю.
— А он тебе? — сглотнул Шония.
— Я присмотрюсь к нему, обязательно. Ты обрадуешься, если у меня сложится? — вскинула она голову.
— Нет, — огрызнулся Георгий, — Даниилу и Дато нужна мать. Мы могли бы разменять квартиру.
— У нас больше нет на это денег — на достойный размен, — так же жестко ответила Нуца, — все ушли на твой полутруп! И не скрипи зубами. Я все оставлю сыновьям и тебе, уеду с одним чемоданом. Может тогда ты почувствуешь ответственность и поймешь, что должен только своей семье.
— Я просто уйду, Нуца, если скажешь. Оставайся. И ты неправа — вся больница сбросилась, ты неправа.
— Всей больницы хватило… они сбросились одноразово, а ты… и похороны возьмешь на себя?
— Уезжай, — хлопнул рукой Георгий, вставая из-за стола: — Мы справимся. Сами.
— Я найду хорошую домработницу, почти нашла, — подхватилась и женщина, — и на развод уже подала.
— Спасибо, мне будет некогда, — прикрыл Георгий кухонную дверь.
— Подожди… — потянула она её на себя, — ну подумай сам — он даже имя изменил, как только это стало возможно. Вы не считались со мной — совсем.
— Кажется, на Кавказе имя сыну дает отец? — напомнил он ей, — если бы со мной хотя бы посоветовались, Дане и не пришлось бы… И ты пережала с патриотизмом.
— А ты не поддержал меня!
— А должен был? Я предупреждал — все хорошо в меру.
— Ты же совсем не любил меня, правда? — задыхалась она от слез.
— Я тебя уважал и ценил. Это много — правда. Давал все, что мог. Мог бы — дал больше, с радостью, — отрывисто вырывалось у Георгия, — не смог — виноват! Я буду рад, если у тебя сложится.
— Сволочь… — с рыданием донеслось из-за закрытой двери.
Глава 13
Первый скандал за пятнадцать лет. Да и скандалом-то не назвать. Что ж так хреново-то, Господи?!
Нужно бы обнять, пожалеть, успокоить — своя же, родная уже! Дети у них… А он выскочил… мудак, мля! Психанул. Невыносимо, когда о Маше — так, он даже думать в эту сторону не думал, запретил себе. Вдруг они и правда — материальны! И от этого её «полутруп» — волосы дыбом и убивать хочется!
Георгий сел в спальне, спрятал лицо в ладонях и крепко потер его, пытаясь прийти в себя… Всё неслось к чертям собачьим! Причем с такой скоростью! Он просто не успевал что-то осмыслить, понять и решить на перспективу. Реагировал только на очередной вброс. Или в принципе неспособен рубить сплеча? Ни на что не решился даже когда узнал о Машином разводе.
А Нуца пережала пацанов со своей Грузией… это, как насильно склонять к религии — обязательно жди отторжения. Потому он и знал — случись развод, и дети захотят остаться с ним. Были бы младше — выбрали маму, сейчас уже — нет. Сейчас влияет многое другое… Но мать, это святое, а она хорошая мама… и что сейчас на неё нашло? Неужели все стало так плохо? Спать с ней перестал? Да просто не мог — психология хренова… Ну нереально получать эти… радости, когда Маня — там! И так… Да он тупо жрать не мог, когда её там — через назогастральный зонд! Килограмм пять за это время скинул.
Нужно будет говорить с детьми, а как? Что он им скажет? Придется рассказать про Машу. И как это сделать?! Где найти слова, если сам не знает объяснений? Пятнадцать лет, как последний дурак, ваш папа… Или — не влюбляйтесь, мужики, любовь реально способна сорвать с катушек?!
И неправда — они хорошо жили, детям было хорошо в семье. И ладили они, и дом чувствовался именно что домом — где ждут, хотят, нуждаются в тебе, и ты тоже. Нет, сам бы он не решился, а вот её решение (чего уж теперь — перед собой-то?) где-то в глубине души воспринял, как освобождение. И от её родни, зараженной излишним патриотизмом — в том числе.
Другого выхода, наверное, и правда нет. После того, как он нашел Машу — уже нет. Да еще деньги эти… Семейный бюджет был общим — вместе принимали решения о крупных тратах и вдвоем зарабатывали. Но он приносил больше — были еще «карманные».
Областная больница ориентирована на оказание бесплатных медуслуг за счет обязательного медицинского страхования. Весь персонал, и хирурги тоже — на ставке. Ему, правда, еще шли надбавки за категорию, условия труда, выслугу, ученую степень, руководство… Да — еще небольшие премии были.
Но даже в сумме все это не шло ни в какое сравнение с зарплатами персонала частных клиник, не говоря уже о заработках заграничных коллег по цеху. В госмедучреждениях оценённость труда в денежном эквиваленте однозначно не соответствовала отдаче.
Да и чаще всего достойно оплачивается узконаправленная хирургия — кардио…, нейро…, пластическая… А врачи, работающие в ургентной хирургии, то есть требующей неотложного вмешательства, получают гораздо меньше. Хотя нагрузка на таких специалистов колоссальная и оперировать
