– Какое это имеет значение? Я разрушила свадьбу – ты же сам видел. – Слезы снова выступили на ее глазах. – Почему я позволила этому случиться?
Он обошел ее, встал перед ней и заставил поднять лицо.
– Да потому что ты Уитни Мэддокс, черт возьми! И мне плевать на Уитни Уайлдз. Мне хватает и тебя.
– Я никогда не смогу стать идеальной женщиной, которая тебе нужна.
– Ты и так идеальна. И это не ты испортила свадьбу, а те люди, что кинулись тебя обсуждать и фотографировать.
И тут раздались крики бегущих к ним журналистов:
– Уитни! Уитни!
Рядом затормозило такси.
– Позволь мне уладить все. Я смогу, – произнес Мэтью, снимая с себя пиджак и накидывая его на плечи собеседницы.
Уитни так хотелось верить этим словам! Хотелось, чтобы этот человек защитил ее, спас от самой себя. Но как позволить ему разрушить из-за нее все, ради чего он столько трудился?
– Разве ты не видишь? Я не могу быть для тебя еще одной неприятностью, которую нужно уладить. – Она нырнула под его руку, открыла дверь машины и села в салон.
– Куда едем? – спросил таксист.
– Вы могли бы отвезти меня за город, на ферму Боумантов?
Шофер окинул взглядом ее платье, потом Мэтью и репортеров, щелкающих фотоаппаратами, и спросил:
– Деньги есть?
– Да.
Поездка обойдется очень недешево, но это уже не важно – сегодня Уитни и так потеряла всё.
Глава 17
Мэтью ужасно хотелось кого-нибудь ударить. Едва такси Уитни скрылось вдали, журналисты окружили его, словно голодные псы.
– Мэтью, расскажите нам про Уитни Уайлдз!
– Вы ее видели пьяной перед свадьбой?
– Она обкололась наркотиками?
– Вы с ней спите?
– Она беременна? Кто отец? Байрон? Из-за этого у него синяк? Вы с ним подрались из-за Уитни?
До сих пор Мэтью защищал своих родных от прессы, потому что считал, что именно это делает его настоящим Боумантом. Но вдруг в памяти всплыли слова Филиппа: «Определись, кто ты, если ты не Боумант».
Если быть Боумантом – значит бросить Уитни на съедением репортерам… Может ли он так поступить? Нет!
Так кто он? Ответ пришел мгновенно:
«Я – Мэтью Боумант! А быть Боумантом – это значит плевать на то, что о тебе думают другие, в том числе пресса, делать что хочешь и когда хочешь». Именно так поступали все эти годы члены клана Боумантов, вызывая скандал за скандалом, которые он пытался погасить.
Взглянув на нацеленные на него объективы, Мэтью подумал о том, что заголовки в газетах завтра будут разгромными, но ему уже все равно.
– Леди и джентльмены, – заявил он. – Без комментариев.
Репортеры онемели от изумления, и в наступившей тишине Мэтью повернулся к шоссе, взмахнул рукой и поймал такси.
На вопрос «Куда тебе, парень?» он ответил:
– В южный пригород, на ферму Боумантов.
Таксист присвистнул:
– Это дорогое удовольствие.
Мэтью улыбнулся в ответ:
– Ну и что? Я ведь Боумант.
Глава 18
Доехав до фермы, Уитни попросила охранника, караулящего въезд на территорию, расплатиться с таксистом, пообещав вернуть деньги, когда возьмет их у себя в комнате. Тот исполнил ее просьбу, а потом на своем грузовичке довез ее до хозяйского дома.
– Я уезжаю домой, – объявила Уитни, когда они остановились перед входом в дом. – Сегодня же вечером.
– Мисс Мэддокс, снег еще не скоро прекратится, – обеспокоенно возразил охранник. – Думаю, что…
– Я умею ездить в снегопад.
– Но…
– Спасибо вам большое, – ответила она и захлопнула дверь перед его носом.
Зайдя в свою комнату, Уитни переоделась и кое-как побросала свои вещи в сумки – некогда было укладывать их аккуратно.
Снятое шелковое платье бесформенной кучей лежало на полу. Она чувствовала себя в нем такой красавицей, женщиной, которой ей хотелось быть: уверенной в себе, очаровательной, сексуальной, а не скандальной.
Уитни подобрала платье с пола, встряхнула его и разложила на постели. Затем туда же оправился пиджак от фрака Мэтью.
Вытащив из комнаты свои тяжелые сумки, Уитни поволокла их по коридору, затем по лестнице и вдруг услышала, как хлопнула входная дверь.
– Уитни! – раздался голос Мэтью.
В голове мелькнуло: «О нет!» Сумки выпали из рук, она запнулась об одну из них и полетела вниз с нескольких последних ступенек.
И снова, как и в день первой встречи, Мэтью поймал ее в свои объятия. Уитни хотела объяснить, что уезжает и ей нужно расплатиться за поездку на такси, но, не дав сказать ей ни слова, Мэтью приник губами к ее губам.
Уитни, застывшая от изумления, лишь смотрела на него, а он все целовал и целовал ее. Потом Мэтью прервал поцелуй, но не разомкнул объятий, продолжая держать Уитни на весу, словно от нее зависела его жизнь, и произнес:
– Всегда целуй меня в ответ. – И тут, заметив валяющиеся на лестнице сумки, он удивился: – Куда ты собралась?
– Домой, – ответила Уитни, твердо решив, что не расплачется. Слезами делу не поможешь. В конце концов, она получила все, чего ожидала. – Мне здесь делать нечего. И вообще не стоило приезжать.
– Это неправда!
Значит, он хочет отрицать реальность? Отлично. Она может ему подыграть.
– Почему ты тут? Почему не на свадьбе? – Не сдержавшись, Уитни коснулась ладонью щеки Мэтью.
– Меня посетило озарение, – объяснил он, уткнувшись лбом в ее лоб. – Оказывается, не такой уж и хороший из меня Боумант.
– Что? – ахнула она. – Но ты – удивительный человек: заботишься о людях, ты привел брата и сестру на мой концерт, и свадьба была потрясающая, пока я ее не испортила.
Мэтью улыбнулся, и в его улыбке смешались печаль, счастье и усталость. Он поставил Уитни на пол, но рук не разомкнул.
– Настоящего Боуманта, – начал он тихим, уверенным голосом, – не заботит мнение других, и плевать ему, что о нем пишут газетчики. Боумант делает что хочет и когда хочет, плюя на последствия. А я никогда так не поступал. – Он крепче прижал к себе Уитни. – Пока не встретил тебя.
От этих слов у нее в душе шевельнулась надежда – такая крошечная, что Уитни сперва даже не осознала этого.
– Меня?
– Тебя. Впервые в жизни я делал то, что хотел, не заботясь о том, как на это отреагирует пресса. – Мэтью коснулся ее заколки, все еще удерживающей в прическе упрямую белую прядь. – Я влюбился в тебя.
Сердце Уитни замерло. Все вокруг словно остановилось. Неужели он только что сказал, что влюбился в нее?
– Я… – Она не могла подобрать слов, а затем у нее вырвалось: – Кто я для тебя?
Он улыбнулся:
– Ты – добрая, заботливая, умная женщина, которая становится неуклюжей, когда нервничает. Ради своих друзей ты готова в огонь и в воду.
– Но…
Мэтью коснулся ее подбородка, заставив поднять лицо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
