— Томин, мы не одни, последи за языком. Такое ощущение, что я путешествую в компании ларды и двух гамадрилов из её частного зоопарка, один другого несноснее. Ларда Амелия, мы с братом подождём вас за дверью, можете не торопиться.
После этих слов Итлесы покинули мои покои, осторожно прикрыв за собой безвинно пострадавшую дверь. Надеюсь, ларду Краверу хватит совести за неё заплатить.
Одевалась я быстро, замирая от каждого шороха. Удобный дорожный наряд пришлось убрать в сумку: он был слишком грязным. Вместо него надела чистое платье нежно-лавандового цвета, менее приспособленное для дороги, с полностью открытой шеей и небольшим декольте. Будь у меня что-то более подходящее для езды в седле, я бы предпочла другое, но выбирать не из чего, ведь дорожное платье я успела сшить лишь одно. К счастью, путешествовать нам осталось всего половину дня, а потом я окажусь дома, и станет уже неважно, как я одета.
Волосы собрала в высокую причёску, но как ни старалась, аккуратной она всё равно не получилась, а пряди после местной воды стали виться жёсткими непослушными локонами. Смирившись с результатом, я с трудом приоткрыла скебущую по полу дверь, вышла в хорошо освещённый коридор и обнаружила Томина с Ийнаром, оживлённо режущихся в кости на полу у моих дверей.
— Спасибо за ожидание и поддержку, — я постаралась улыбнуться дружелюбно, но вышло всё равно как-то скомканно.
Томин стремительно поднялся на ноги и уставился на меня с озорной улыбкой.
— Вы невероятно прекрасны этим утром. Разрешите подать вам руку.
Я вежливо улыбнулась в ответ и кивнула.
— Вы знаете, я тут подумал: Ийнар помолвлен, с Эриком вы ехать не хотите, а вот я — прекрасная кандидатура для вашего сопровождения. Одинок, красив до икоты, богат до… ну до разумных пределов, молод… Ах да, а ещё красив, не знаю, упоминал ли я раньше? — пока он говорил, мы дошли до лестницы, и я неожиданно для себя рассмеялась, спускаясь по ступеням и держа его под локоть.
— Нет, лард Итлес, вы как-то совершенно забыли это упомянуть.
— Для вас я просто Томин, моя блистательная эрцегиня. Но можете называть меня прекрасным Томином, я не обижусь.
Я кивнула и вновь рассмеялась. Как Томин всегда мог поднять настроение и найти нужные слова, чтобы развеселить?
— Томин, вы, кажется, говорили о красоте.
— Да, ларда Амелия, о моей непревзойдённой красоте. Знаете, ларда Оласса посвятила моему изяществу несколько поэм и даже песню. Вынужден признать, что несколько скабрезного содержания, но сам факт! — его дурашливая улыбка никого не могла оставить равнодушным.
Мы как раз спустились мимо второго этажа, когда снизу лестницы появился лард Кравер.
— Это та самая песня, где твоя непревзойдённая красота сравнивается с великолепием огородного озла? — раздался напряжённый голос Эрика, но Томин не дал ему возможности испортить атмосферу.
— Именно она! Вы бы знали, насколько она мелодична в исполнении обворожительной ларды Сериллы.
— Ларда Серилла исполняет её каждый раз при виде твоей физиономии.
— Я же говорю: моя красота затмевает сознание прекрасной половины человечества, и только эрцегиня Альтарьер остаётся преступно равнодушной к моим чарам, — Томин скроил такую скорбную мордаху, что я не выдержала и снова рассмеялась.
— Вы споёте мне эту замечательную песню? — спросила я у старшего ларда Итлеса.
— Что вы, разве я могу петь такое в присутствии благородных дам? Только слушать!
— Я тебе её спою, моя фиалочка, если поедешь со мной, — Эрик смотрел мне в глаза с самым невинным выражением лица и, несмотря на всю досаду и злость, мне так не хотелось портить этот весёлый момент, что я ехидно ответила:
— Мне не настолько любопытно, кроме того, я уверена, что у вас получится не так хорошо, как у ларды Сериллы.
— Вообще, это довольно спорное утверждение, но я уверен, что Томин рано или поздно познакомит вас с его будущей женой, и вы сможете лично насладиться её сопрано.
— Томин, вы помолвлены? — я едва не споткнулась от удивления. — А ведь я всерьёз собиралась рассматривать ваше предложение руки и сердца. Как коварно с вашей стороны!
— Рука и сердце абсолютно свободны, ларда Серилла претендует исключительно на разум и кошелёк, поставив своей целью оставить меня без того и другого. Вы бы видели её поверенных, настоящие звери! — сказано это было с таким восторгом, что я поняла: Томин получает от ситуации истинное наслаждение. — Вы знаете, что у меня своя небольшая юридическая компания? Нет? Так вот, поверьте на слово, я знаю, как отличить обычного зануду-крючкотворца от безжалостного гения. И на Сериллу работают именно последние. Мы уже полгода согласуем договор о помолвке, и, судя по толщине черновика брачного договора, раньше, чем через пять лет не поженимся. Но я готов идти на эти жертвы, лишь бы слышать ежедневно до конца своей жизни её прекрасное пение про огородного озла.
Тем временем мы подошли к столу, и трактирщик уже шёл к нам, чтобы принять заказ.
— Лард Кравер, вы будете то же, что и вчера? — ехидно спросила я.
— С огромным удовольствием, моя фиалочка, мне вчера всё очень понравилось. Гарнир был великолепен, жалко только, что я остался без основного блюда, — двусмысленность фразы заставила меня залиться румянцем и сбила дыхание, а Ийнар нахмурился. — Пожалуй, сегодня я возьму сразу основное, аппетит, знаете ли, зверский. Уважаемый, есть ли у вас нежное мясо ягнёнка?
Я покраснела ещё сильнее и беспомощно посмотрела на Томина в поисках поддержки. Понимание промелькнуло у него в глазах, и он строго посмотрел на трактирщика:
— Уважаемый, если ларду будет подан нежный ягнёнок, то ларде придётся есть мясо упрямого озла. У вас такое подают?
— Нет… — трактирщик выглядел совершенно обескураженным.
— Тогда свиные отбивные на всех, остальное на ваше усмотрение, любезный, но лард Кравер останется без ягнёнка, — Томин победоносно улыбнулся и подмигнул Эрику.
Тот лишь рассмеялся и ответил:
— Томин, я всегда восхищался твоим оптимизмом. А теперь напомни мне, было ли хоть раз такое, что я не добился поставленной цели?
Старший Итлес хмыкнул, продемонстрировав озорные ямочки, и ответил:
— Всё зависит от того, что ты полагаешь своей целью, Эрик. И мне кажется, что вот здесь и кроется твой главный просчёт.
— И в чём же, на твой взгляд, моя цель?
— На мой взгляд, ты подходишь к вопросу по-военному. Действуешь в меру своих скромных интеллектуальных и эмоциональных возможностей. Видишь крепость и идёшь на штурм вместо того, чтобы заключить мирный договор и взять её не силой, а умом. Собственно, неудивительно, потому что первого у тебя в избытке, а второго… не на всё хватает, скажем мягко. И для тебя не имеют значения разрушения, которым ты подвергаешь крепость. Тебе кажется, что обладание крепостью доставит тебе удовольствие, несмотря на масштабы нанесённых повреждений. Возможно, ты даже считаешь, что сможешь восстановить разрушенное, но это не всегда так. Иногда при осаде крепости сравнивают с землёй, а победитель остаётся один на один лишь с фактом своего бесполезного завоевания.
За столом повисла тишина, а Эрик медленно перевёл взгляд на меня, словно давая понять, что его следующие слова предназначаются только мне.
— Иногда при одном взгляде на крепость невозможно удержаться от штурма. Особенно если учесть, что как только координаты крепости станут всеобщим достоянием, то её снесут и растащат на камни.
— И вы совершенно отрицаете возможность, что другому завоевателю крепость может понравиться не меньше, чем вам? — тихо спросила я.
— О, я абсолютно уверен, что от неё будет в восторге любой завоеватель, обладающий зрением, обонянием и хотя бы зачатками мозгов.
— А если другой завоеватель понравится крепости больше?
— А вот это уже будет проблемой, потому что далеко не каждый сможет её защитить. И тогда крепость будет обречена сначала смотреть на смерть этого несчастного другого завоевателя, а потом снова будет подвергнута жесточайшему штурму. Много лет вращаясь в кругу завоевателей, могу сказать, что достойных крепости кандидатов среди них крайне мало.
