прекрасная каша. Молоко покупать отказалась, побоявшись, что не довезу, скиснет.
Опомнилась лишь на улице, в окружении продуктов. Пока ждала возвращения Ренгеля, корила себя, на чём свет стоит. «Хомяк» настаивал, что всё это нужно, дети худые, ещё заработаю, а «жаба» душила другими доводами, мол, я же собиралась откладывать деньги на чёрный день. А сама?
– Лилиан? Прости, что задержался, – я так увлеклась самокопанием, что не заметила подъехавшего мужа. – Это всё ты купила? – он спрыгнул с телеги. – Но откуда?...
Наверно, он хотел спросить, откуда деньги? Мне опять стало стыдно.
– Ренгель…
– Подожди, не расстраивайся, ты совершенно правильно сделала, что оставила себе часть суммы. Именно благодаря твоей находке, – он говорил о магической земле. – Мы сейчас сыты, будем одеты и долги отдадим. Мне не страшно будет вас оставить через время.
Не веря своим ушам, подняла глаза и посмотрела на мужа. Неужели в этом мире встречаются такие понимающие мужчины?
– Мы обязательно тебя вылечим, – уверенно произнесла я, с улыбкой дотрагиваясь до мужской руки.
– Поехали домой, – Рен быстро сложил продукты в телегу, накрыл их тканью, сбоку, завёрнутое в ткань, лежало оружие, я увидела железный наконечник.
– Подожди, – вспомнив, достала обувь. – Примеряй, если не по размеру, то вернёмся в лавку, она вон там, через три дома, – махнула рукой. – Я всем купила обувь.
– Спасибо, – улыбнулся муж, наклоняясь.
Угадал старик, обувь сидела идеально.
По дороге, увидев парикмахерскую, – в этом мире она называлась цирюльня, но вывеска с ножницами и бритвой давали понять, что тут вас подстригут и побреют – я чуть ли не силой затащила туда Ренгеля, через время передо мной стоял чисто выбритый, аккуратно подстриженный, невероятно красивый молодой человек.
– Сколько тебе лет? – спросила я, не веря своим глазам. Всё время думала, что ему под сорок, а когда спала краснота и опухлость с лица, да волосы подстригли, избавились от бороды, больше двадцати пяти и не дашь.
– Не помню, сколько лет, – пожал он плечами, рассматривая себя в маленькое магическое зеркало.
В этот момент поймала себя на мысли, что совсем была бы не прочь познакомиться с ним в своём мире. Красавчик!
***
Серые каменные стены, в углах паутина, высокие потолки. В родовом зале на широких полках стояли магические свечи.
– Вот, господин, – слуга трясущейся рукой указал на свечу, что ещё вчера неровно горела, была оплывшая, готовая в любой момент потухнуть.
– Как это могло произойти, мы сделали всё, чтобы он погиб. Что это такое? Я тебя спрашиваю?! – сильные руки подняли слугу в воздух.
Несчастный сучил ногами в воздухе и хрипел.
– Я не виноват… не виноват… Всё было сделано, как вы приказали… он должен был уже погибнуть.
– Но я вижу, что всё наоборот, он не погибает, а выздоравливает, – слуга упал на пол. – Не исправишь ситуацию, вся твоя семья пойдёт на корм магическим зверям. Ты понял меня?
– По-по-нял… – простонал тот, с ненавистью глядя на родовые свечи.
Зал был огромен, заставлен тысячами потухших свеч и под каждой из них, в камне было навечно выбито имя. И лишь чуть больше десятка горели, освещая старые стены.
Глава 26. Испорченные овощи
Домой мы добрались к вечеру и без приключений. Когда Ренгель отправился забирать детей и отдавать долг, начинало темнеть, поэтому на огород я не пошла, решив утром забрать урожай.
— Лилиан, сколько всего! — помогая переносить продукты, воскликнул Орлан, Свон же с улыбкой сжимал подаренный Реном деревянный меч, который тот купил в оружейной лавке. Купил два, по одному на брата, и пообещал научить на них драться.
— Лилиан, утром отведу тебя к швее Марте, она и шьёт быстро, и берёт недорого, — Рен распряг осла и прикрыл оружие тканью. – Не буду пока убирать. Думаю, что послезавтра схожу проверю ловушки в лесу, вдруг мелкая дичь попадётся, ещё одна куропатка не помешает.
— Рен, возьми меня с собой, — мягко попросила, дотрагиваясь до его руки.
— Зачем?
— В этом лесу много растений, есть и полезные, и питательные, но почему-то деревенские жители их не все собирают… Вот та же малина, в лесу кислая, а на нашем огороде сладкая.
— Лили, ты так странно говоришь, будто сама не деревенская, — улыбнулся Рен, а я мысленно щёлкнула себя по губам.
— Меня тут не любят, вот и огораживаюсь, — вздохнула, отводя взгляд.
— Не расстраивайся, пока я жив, тебя никто не обидит.
— Так что, возьмёшь? Вдруг найдём ещё какое-нибудь магическое дерево или интересное растение хрустального уровня. А ты не знаешь, в лесу можно собрать дикий мёд? У меня есть желатин, малина, имбирь, мёд я купила, но он всё же дорого вышел, можно сделать ягодное желе. Сделать и попробовать продать через Иванку. Если пойдут продажи, то можем наладить производство. Или нет!.. Отвезём в город, в ту таверну, вдруг возьмут на пробу, в таверне больше выручить можно, чем в деревне. А ещё… — я начала выдавать идеи. – Ещё можно сделать мармелад, картофельный крахмал есть... Нет, я знаю, что можно попробовать: пастилу из малины без сахара, — загибала пальцы.
Ренгель слушал, улыбался, а под конец моих хотелок рассмеялся.
— Мёд в лесу, конечно, есть, на прошлой неделе встречал магических пчёл. Можно попробовать выменять на свежее мясо.
— На мясо? Пчёлы едят мясо? – не удержалась от вопроса.
— Сами не едят, но своих личинок кормят.
«Странно. Я читала про виды пчёл-падальщиков, которые из-за малого количества нектара перешли на мясной рацион. Осы кормят своих личинок мясом. Но медовые пчёлы? Хотя о чём я, Ренгель говорит о магических пчёлах, тут я поверю всему, что он скажет. Нужно поменьше удивляться и вопросы задавать».
Из мыслей меня вывел голос мужа.
— Лилиан, о чём задумалась?
— О том, какое мясо они предпочитают и где его взять.
— А, об этом можешь не беспокоиться, завтра зайдём к старухе Иванке, купим хрустальную курицу, её и предложим, — ответил Рен. – Только не сильно надейся, пчёлы невероятно капризные и обидчивые. Не так мясо положишь, могут и укусить. А часто заберут угощение, а мёд
