с вами в диспутах участвуют? Тогда вы, извините, такие же политики и историки, как из свинячьего кала бронебойный снаряд. А если интересуетесь, то почему никто из вас не задал лидеру ПВО единственного вопроса: Коля, ты зачем такую фигню в своих книгах написал? Ты дурак? Или всех за дураков держишь?
* * *
Понятно, что дальше говорить о версии Старикова просто бессмысленно. Он сам ее и опроверг, как всегда, когда выкладывал на бумагу свои мысли, которые одна с другой находятся в смертельном классовом антагонизме.
Попробуем сами разобраться, что же тогда происходило в России такого, что основатель Советского государства пошел на временную сдачу врагу колоссальных территорий, согласился на выплату контрибуции? Почему ему даже соратники палки в колеса азартно совали и зачем он требовал от Германии не отводить воинских частей с Восточного фронта на Западный?
Для того, чтобы не запутаться в двух соснах: большевики предали страну, выйдя из войны, и они действовали по немецкому плану (по английскому, как у экстравагантного чудика Старикова), сначала нужно определиться, а как относилось «международное сообщество» к идеям Ленина о строительстве страны социализма. Что они могли думать об этом, как воспринимали Советскую Россию, что давало Владимиру Ильичу повод буквально с пеной у рта вдалбливать на съездах партии и Советов такое своим слушателям:
«…период, когда русская революция развивалась, передавая в России власть от одного класса к другому и изживая классовое соглашательство в пределах одной России, — этот период мог исторически существовать только потому, что величайшие гиганты хищников мирового империализма были временно приостановлены в своем наступательном движении против Советской власти. Революция, которая в несколько дней свергла монархию, в несколько месяцев исчерпала все попытки соглашательства с буржуазией и в несколько недель в гражданской войне победила всякое сопротивление буржуазии, — такая революция, революция социалистической республики, могла ужиться среди империалистических держав, в обстановке мировых хищников, рядом со зверями международного империализма лишь постольку, поскольку буржуазия, находясь в мертвой схватке борьбы друг с другом, была парализована в своем наступлении на Россию».
Откуда у Владимира Ильича была такая уверенность, что империалистическое окружение в обязательном порядке постарается Советскую социалистическую республику ликвидировать? Что он знал такого? Имел на руках донесения разведчиков-резидентов о намерении правительств Антанты и Германии? Конечно же, нет. Просто гений революции отчетливо, безошибочно понимал, какую угрозу всему миру капитала несет его детище — Советская Россия и знал, что и противники коммунизма также прекрасно отдавали себе отчет в том, что происходило в нашей стране.
Поставим себя на место реальных правителей капиталистических стран того времени, всех этих Ротшильдов, Дюпонов, Круппов и прочих из их компании. Да-да. Именно они были и являются реальными правительствами, кто думает иначе, тот, наверное, уверен, что США управляет чернокожий парень, метко прозванный российскими шутниками Максимкой.
Что объединяет всех этих людей, которые представляют власть в странах капитала? Во-первых, все они частные собственники.
Во-вторых, это люди, дружащие с головой (в доказательствах не нуждается), им невозможно задурить головы всяким пропагандистским бредом о том, что Ленин произвел в России какой-то социальный эксперимент. Исполнение трагически-патетических кантат о социальном эксперименте — удел имеющих умное лицо академиков навроде Пивоварова. Только жизнь показывает, что этим академикам нельзя доверить даже должность сторожа в сельской библиотеке, у них проводка замкнёт и полное собрание их же сочинений сгорит.
Значит, эти правители и марксизмом интересовались, и партиями социалистическими, лидерами этих партий и планами их. Поэтому знали, что сделают большевики в России и прикидывали, что из этого получится.
И произведут советские власти не какие-то действия, которые могут привести к неизвестному и только прогнозируемому результату, как это в эксперименте бывает, а просто лишат возможности отдельным лицам присваивать (вернее, красть) значительную часть прибыли заводов-фабрик, профукивать эти средства в Ниццах и на яйца Фаберже, вложат убереженное в само производство, в народное потребление и развитие. Именно это называется ликвидацией частной собственности. И какой это эффект даст? Прогнозируемый или неизбежный?
А потом еще, рано или поздно, работники фабрик-заводов поймут, что всё заработанное ими идёт им же, а не на покупку иностранного футбольного клуба, врубятся, что чем лучше будешь работать, тем обеспеченнее твоя жизнь будет и начнется стахановское движение…
Так мало того, что произойдет взрывной рост экономики и повышение уровня жизни (это и случилось в Советском Союзе), так у Круппов и Дюпонов тоже рабочие есть, и они тоже люди, жить хотят хорошо. Им тоже захочется, что бы всё заработанное шло на их потребление…
Я уже не говорю о том, что английские и французские капиталы, вложенные в полуколониальную российскую промышленность, сразу начинают петь грустные романсы.
Так Ротшильд дураком набитым не был, что бы ждать, как у большевиков в России всё получится. На хрена ему такой риск? Тем более он не имел справку от психиатра о дебильности, что бы засылать Ленина в Петроград для совершения революции, как лидер ПВО пытается доказать.
* * *
И разве нужно иметь особый пророческий дар, чтобы не предполагать, а знать: как только Антанта и Тройственный союз разберутся между собой, как только у них появится такая возможность, они сразу же набросятся на молодую Советскую республику, которая своей идеей строительства государства без частной собственности им как кость в горле.
Тем более, у Ленина были все основания быть уверенным в этом, что уже исторический прецедент был на примере Парижской коммуны: французская и прусская военщина вдруг стали союзниками, когда потребовалось раздавить восстание рабочих.
И спасти Советскую республику могли только либо наличие армии, способной дать отпор международной империалистической агрессии, либо немецкая революция. Ленин не был Моисеем, надежд на Бога, который мог низвергнуть моря на войска «фараонов» он не питал.
Естественно, самая большая угроза молодой республике исходила от Германии — общая же граница. Если Англии и Франции для непосредственного нападения нужны переброски войск морем, создание на побережье плацдармов для накопления и развертывания сил, то немецкие войска уже блестели штыками у Риги.
Кайзеру не хватало только одного — разгрома англо-французской группировки на Западе. Без этого он не мог решиться на агрессию против Советов. Вильгельм отлично понимал, что ему не дадут оккупировать безнаказанно российскую территорию. С присоединенной Украиной, Прибалтикой, Кавказом… немецкое государство превращается в настолько мощную империю, что Антанте придётся уныло сушить сухари. А оккупация потребует дополнительных войск, мобилизовывать уже в фатерлянде некого, выгребли до дна людские резервы, значит, придется группировку на Западе ослаблять. Тогда неизбежно ждать наступления Антанты против слабого фронта, прорыва этого фронта
