ничего серьезного, можно и в семь-восемь освободиться.
– Обещаешь? – тихо спросила она.
– Обещаю!
Марина подставила щеку, но Прокофьев чмокнул ее в губы. А уходя, с веселым видом подмигнул.
Не уйдет он из семьи, пусть Марина не переживает. И к Вике сегодня не отправится. И завтра. Говорил он с ней на днях, объяснил ситуацию, не могут они сейчас встречаться. И начальство смотрит косо, и подчиненные не понимают. Вика вроде бы не обиделась, сказала, что будет ждать, когда обстоятельства позволят. А они когда-нибудь позволят. И вряд ли Егор сможет устоять перед искушением навестить ее. Жена и семья – это святое, но Вику он любит, и ничего ему с этим не поделать.
* * *
Ночует Вильямин в своей квартире, а днем приезжает, погостит часик-другой и уедет. К Ларисе и прикоснуться боится, даже когда хозяина дома нет, не лезет к ней. Аркадий точно это знает: он еще «жучков» намастырил, по всему дому раскидал, звук записывается, все как положено. Страшно Вильямину: в морду можно получить в любое время и в любом количестве, а в полицию за содействием обращаться теперь опасно.
Но Вильямин хитрый. Аркадий ведь не хочет успокаиваться, ищет приключения на горячее место, рано или поздно с ним что-нибудь случится, или убьют, или за решетку отправят, а Вильямин раз, и уже на его месте. И Лариса прикормлена, и дети, а денег он на них не жалеет. Ларисе часики золотые прикупил, детям в летний лагерь подарки отправил. Но сначала он искупил свою вину перед судьбой, в смысле, перед Аркадием, денег ему дал на новую машину, а то старый «Спортаж» примелькался. «Мурано» у него теперь, звучит почти как мурена – хищная рыба. А сарыч – хищная птица.
Менты оставили Аркадия в покое – не видно их, не слышно. Покружил он по городу для приличия, остановился возле универсама, зашел в магазин, встал у окна, подождал, но к машине так никто и не подошел. А могли бы и маячок прицепить.
Не боялся Аркадий Прокофьева, не хотел бояться. И нервы захотелось пощекотать. Потому и отправился он к Вике. Поймал ее, когда она садилась в свою машину.
Вика только собиралась заблокировать центральный замок, когда он открыл дверь. И тут же закрыл. Изнутри.
– Ты спятил? – Вика задыхалась от возмущения.
Красивая она баба, зефирной свежести и сладости, летний сарафан обнажал точеные ключицы, кожа нежная, чистая, подрумяненная на солнце. Аркадий совсем не прочь был повторить с ней пройденное, но из кожи вон ради нее лезть не хотел. Даст – хорошо, а не захочет – наплевать.
– А кого мне бояться?
– Меня бояться! – Вика была потрясена и смотрела на Сарычева как на привидение.
Аркадий познакомился с ней промежду прочим, у них и было-то всего пару раз. Очень уж быстро он охладел к Вике, но дома у нее побывать успел, даже револьвер успел найти, который скоро ему понадобился. За пистолетом он к ней и приходил, когда встретил Сигайлова. Парень работал инкассатором, Аркадий задавил его своим напором, подбил на ограбление. Леша Сигайлов сделал все как надо, но получил пулю и понял, что в живых его не оставят. Сбежал он, прихватив с собой сумку с деньгами. Позвонил Вике, она увела его за город, там парень и сгинул, вроде как в каком-то болоте утонул. Вика говорила, что Леша сам так захотел, Аркадий же всего лишь хотел в это верить. Смерть Сигайлова избавляла его от множества проблем. Аркадий организовал ограбление, но сел всего лишь как соучастник, как невинная жертва шантажа. Поэтому и получил всего шесть лет, а вышел, не отсидев и половины срока.
– Ты совсем не страшная, – засмеялся Аркадий. – А очень даже красивая. И вкусная. А можно я тебя съем?
Но Вика не оценила его реверанс.
– Держись от меня подальше, урод!
– Ух ты! А если я обижусь?
– А если обижусь я? Это ведь ты организовал ограбление!
– Да? И кто это докажет?
– Я скажу. И мне поверят!
Именно этого Сарычев и боялся. Вика знала, кто толкнул ее любовника на преступление. Один только факт знакомства с Лешей Сигайловым мог поставить его к стенке. Столько времени прошло, а факт этот так и не вскрылся. Может, и не стоит будить лихо?
– Прокофьев поверит?
– Прокофьев. Он знает о наших с Лешей отношениях.
– А о наших с тобой?
– Узнает. Если ты не оставишь меня в покое!
– А о Леше знает?
– Знает.
– А о деньгах, которые он тебе оставил?
– Ничего он мне не оставлял!
– И куда же они делись?
– С Лешей ушли.
– Куда? На дно болотное?
– А ты мне поверил? – язвительно засмеялась Вика.
– И где же Леша? Почему он тебя к себе не позвал?
– Уходи!
– Никто тебя к себе не зовет. И Леша не позвал. И Прокофьев не позовет.
– Я сейчас закричу! – со слезами на глазах зажмурилась Вика.
– А я позову! Жена моя меня не держит, а ты баба вкусная.
– Вкусная. Но для тебя ядовитая. Я ведь тебя убью!
– Может, Прокофьева попросишь? – ухмыльнулся Сарычев. – Он, говорят, с Карамболем из-за тебя схлестнулся.
– Карамболь – фигура, – кивнула она. – А ты ничтожество!
– Карамболь – фигура, – зло усмехнулся он. – Потому что ты его боишься. А я нет.
– Нет?! – В голосе Вики прозвучали саркастические нотки – зло и обидно.
– Нет!
– Ты, говорят, герой! Жену самого Вельяминова поимел! Ну давай возьми жену какого-то Карамболя!
– И возьму!
– Давай-давай, герой!
– А потом приду к тебе! И никуда ты, сучка, от меня не денешься! – Сарычев тяжелым взглядом посмотрел на Вику. А ведь он трахнет Аэлиту, и пусть никто в этом не сомневается.
Под
