головой, одежда, еда. На карманные деньги они зарабатывали, исполняя разные поручения типа «подай-принеси». Гостиничное хозяйство большое, забот много, работы для всех хватает. Так три с половиной года и жили. Не шиковали, но и не нищенствовали, как многие малинские.
— А дальше?
— А дальше им стукнуло по семнадцать, и словно вожжу под хвост запустили. Решили нукерами стать. Как их ни отговаривали, что бы ни объясняли, всё без толку. Рванули в столицу и записались во вспомогательный корпус. Что к чему, поняли только через полгода, но, чтобы сбежать, ждать пришлось ещё столько же. Короче, вернулись в Буслаевку, год проработали на маслозаводе, а потом их взяли в строительную артель. С тех пор так всё и пошло. Восемь месяцев мотаются по всему югу, строят чего-то, четыре месяца проматывают, что заработали. О будущем же стали задумываться только в прошлом году.
— Что, повод какой-нибудь появился?
Девушка усмехнулась.
— Не появился, а появилась…
Я остановил Лейку взмахом руки.
— Постой, погоди. Дай сам угадаю… У них был друг Филимон. Так?
Лариса окинула меня оценивающим взглядом. Потом кивнула. Кажется, ей самой стало любопытно, до чего я в итоге додумаюсь.
— А у этого Филимона, насколько я помню, была сестра.
— Верно. Сестра. Младшая. Ксенией зовут.
— Во-от, — я с довольным видом потёр руки. — Видимо, как раз из-за этой Ксении они и стали… ну, это самое… меняться, в смысле.
Волшебница покачала головой.
— Ты и прав, и не прав одновременно. Прав в том, что и впрямь всё началось из-за Ксении. А не прав, что не в том смысле, о котором ты думаешь.
— Что значит не в том смысле?
Я действительно удивился. В наличии: молодая девушка и два парня. Какие тут ещё могут быть смыслы кроме «влюбились и стали соперничать»?
— Не в том означает не в том, — отрезала Лейка. — Не было там никаких страстей. С Филимоном Фрол и Кузьма работали в одной артели. То, что у него есть сестра, они, безусловно, знали. Знали и то, что их друг трясётся над ней, как над серебряным слитком, никого и близко не подпускает. Ну, они соответственно и не лезли, других девок хватало.
— Кто-то другой полез, что ли? — сообразил я.
— Ага. И не кто-нибудь, а тот самый Джавдет, ханский сотник.
— Опаньки! Так вот, значит, что получается…
— Получалось, — поправила Лейка. — Филимон с Ксенией жили одни, у них родители тоже умерли, только не от чумы. А Джавдет, он просто припёрся к ним в дом с десятком нукеров, швырнул Филимону кошель с деньгами и говорит: «Сестру твою забираю с собой. Она будет жить в ханском дворце».
— Денег-то сколько дал? — «невинно» поинтересовался я.
Девушка «одарила» меня уничижительным взглядом, но всё же ответила… правда, не очень охотно:
— Двести когтей.
Я мысленно перевел в рубли: «Четыреста тысяч».
— Негусто.
— Филимон за год зарабатывал меньше ста. Но это не важно, — Лариса отбросила упавшую на лоб прядь волос. — Важно, что брат Ксении не собирался её никому продавать…
— А она? — я снова решил поиграть в «адвоката дьявола».
— Что она? — не поняла Лейка.
— Ну, сама-то она против была или нет?
— Ты что, с ума сошёл?! — девушка округлила глаза.
— Чего это сошёл? — «обиделся» я. — Сама же рассказывала, некоторые специально в гаремы рвутся. И потом, для провинциальной девицы, да ещё сироты, ханский дворец — это же неимоверно круто. Может, для Ксении это был верх мечтаний? А тут братец-тиран. Бац! И нету мечты. Растаяла, как дым в небесах.
Секунд пять Лариса смотрела на меня, поджав губы.
— Ты, наверное, шутишь?
Я улыбнулся.
— Больше так не шути. Тебе это не идёт.
— Хорошо. Не буду.
Сказал и тут же подумал: «Всё-таки правильно иногда говорят: в каждой шутке есть доля шутки. А ещё хорошо, что закрылся. Мысли ведь тоже бывают… шутливыми…»
— Там дальше вот что произошло, — вновь начала рассказывать Лейка. — Филимон прикинулся дурачком и принялся громко торговаться с Джавдетом. Мол, сестра у меня такая вся растакая, а за неё всего двести когтей, прибавить бы надо. Джавдет, естественно, рассердился, тоже начал орать, а Филимону только того и надо было. Ксения из своей комнаты отлично всё слышала, а так как торговля шла долго, успела и собраться, и в окно вылезти, и убежать. Жаль только, недалеко. Сотник-то не дурак оказался, выставил в округе пару постов, видимо, не впервые девиц умыкал. Так что схватили нукеры Ксению, даже до соседней улицы не добежала.
— Ну? И при чём здесь Фрол и Кузьма?
— Ты не дослушал. Филимон, как узнал, что с побегом не выгорело, сразу к друзьям обратился. Составили план, дождались, когда Ксению в Карухтан повезут, и устроили на дороге засаду. Её всего двое сопровождали, поэтому убивать никого не потребовалось. Надели маски, налетели, оглушили, забрали пленницу, скрылись. Чекан долго потом удивлялся, насколько им, дуракам, повезло. Нарвались бы на самого Джавдета, или охрана была бы серьёзней, там бы на месте и полегли.
— Втроём засаду устраивали?
— Нет. Вдвоём. Филимона не взяли. Он в этом деле первый подозреваемый, поэтому ему устроили алиби. Типа, получил за сестру деньги и пошёл к дядьке Охриму в гости, вроде как к его племяннице свататься. Она на станции пирожки продаёт.
— Её, случайно, не Марина зовут?
Лариса бросила на меня подозрительный взгляд.
— Да, Марина. А ты откуда знаешь?
Я укоризненно наклонил голову.
— Ах да, ты же рассказывал, — «внезапно» припомнила девушка. — Так вот. Джавдет был просто взбешён. Вломился с утра к Филимону, а того вдрободан пьяного как раз в тот момент от Охрима привозят — они там всю ночь гуляли, праздновали помолвку, вся улица подтвердит.
— Деньги-то Филимон вернул?
Волшебница засмеялась.
— Вернул-вернул, можешь не волноваться. Только дело на этом не закончилось. Джавдет отступаться не захотел. Следующие два месяца он четырежды приезжал в Буслаевку и всякий раз заходил к Филимону. Ксению едва успевали прятать. В конце концов, сотник всё-таки догадался, что Филимон просто водит его за нос, говоря, что не знает, куда подевалась сестра. И тогда Джавдет пригрозил Филимону, что если тот не найдёт Ксению в течение двух недель, то налёт на конвой повесят именно на него и ни на кого другого.
— А доказательства?
Лариса пожала плечами.
— Если нукерам надо, доказательства тут же находятся. И потом, нападения на ханских людей расследуются и судятся особым порядком. Джавдет сам тормозил это дело, но сам же мог и ускорить его.
— Выходит, что Филимона ещё тогда могли… — я провёл ребром ладони по горлу.
— Именно так, — кивнула колдунья. — Вот тогда-то все трое и стали
