Взлетев к зениту, оперенная боеголовка устремилась вниз, разбросав крошево артефактов за десяток метров до бурлящей воды. Всплеск падения мелких камней не был заметен, но через секунду взрывы увеличили бурление в десятки раз.
На несколько мгновений поверхность воды разгладилась, а затем вскипела с новой силой.
У меня даже зачесались руки от желания присоединиться к подводной схватке, но сидящий за спиной маг не давал простора для лихости.
К поджидающей нас барже мы подплыли еще до окончания основного боя. Крепкие руки подхватили Богдана, затаскивая на борт.
Ну все, свобода; можно и… Да чтоб тебя!
Клепп все же умудрился мне подгадить. Именно он, как самый здоровенный, должен был снять с акаяси растолстевшего мага, но викинг доверил это дело не обделенному силушкой напарнику, а сам цапнул меня.
– Отпусти! – заорал я.
– А что такое? – притворно удивился викинг. – Ты же никуда не собирался.
Ну и что тут скажешь?!
Спорить не было ни времени, ни желания. Оставалось лишь с завистью проводить взглядом четверку выгрузивших магов пловцов, которые сразу ринулись в свалку боя.
По крайней мере, есть возможность понаблюдать за схваткой на ментальном уровне. Для этого мне достаточно было перебежать на нос баржи и удобно усесться на носовой площадке. Ментальный мир привычно распахнулся во всю доступную для моего уровня ширь.
«Отметок» вражеских двоек было по-прежнему больше, чем наших, но чувствовалось, что они пребывают в шоке, чем и пользовались Борво со товарищи. После печального стартапа парень собрался и даже сумел отстоять свое главенство в сводном отряде, подвинув протеже Вина. Несмотря на мой прямой приказ, ему все же пришлось повозиться, но парень справился.
Внезапно в победную мелодию подводного движения вплелась фальшивая нотка. Я сначала не понял, что происходит, а когда осознал, тихо ругнулся. Похоже, командир аравийских пловцов решил перестраховаться. Бой потихоньку смещался к правому берегу, и именно там затаилась засадная стая. Сейчас более десятка акаяси плотной группой направлялись в тыл к нашим бойцам, которые наверняка настолько увлеклись боем, что не видят ничего вокруг.
И что самое обидное, мы ничем не могли им помочь. Магов к месту схватки можно было доставить только баржей, слишком медленной для скоротечной подводной хватки. Так что мне осталось лишь злобно скрипеть зубами.
Или нет?
Я сорвался с места неожиданно даже для себя, так что у Клеппа не было никаких шансов.
– Куда, тюлень ты, веслом долбанутый! – заорал викинг, пытаясь поймать меня длинными руками, но я уже прыгнул с носа далеко вперед.
Мать!..
Все, конечно, круто: давно хотел попробовать этот мушкетерско-ковбойский прием. Расчет был практически идеальным – акаяси шел на достаточной глубине. Вода должна была погасить скорость падения и позволить кое-каким очень важным деталям моего организма благополучно пережить встречу с седлом. Одно «но» – продумать вход в эту самую воду мне как-то не пришло в голову. Так что о поверхность воды я шмякнулся как лягушка. Гидрокостюм из кожи акаяси смягчил удар для ног и груди, а вот лицо обожгло. Вода хлынула в носовые пазухи, так что пришлось выныривать и, фыркая, как морж, направлять акаяси на еще один заход.
А еще смеялся над бултыханиями Богдана!
Все эти действия были прокомментированы Клеппом в самых ярких выражениях.
Наконец-то моя пятая точка оказалась в седле, а зубы с яростью стиснули загубник.
Так, теперь вторая часть плана…
Наверняка к крикам викинга теперь присоединились вопли поводырей, потерявших контроль над баржевыми буксирами. А что, у этих работяг зубы не короче, чем у боевых собратьев, а масса даже больше.
Укротитель я или погулять вышел?!
Осознание того, что удалось подчинить почти три десятка акаяси, наполняло меня гордостью, но на самовосхваление времени не было. Через пару секунд я понял, что чуть перестарался. «Сводный отряд» я мог навести только на приближающийся к месту боя аравийский отряд, пускать буксиры в свалку нельзя – результат может оказаться непредсказуемым.
Подводный бой не похож ни на один другой. Если с чем и сравнивать, то только со схваткой истребителей в небе. Вокруг лишь серовато-зеленая взвесь, которая благодаря очкам просматривалась на пару десятков метров. И вдруг из этой дымки выныривает оскаленная пасть жуткого монстра. А еще через секунду рядом опять никого нет. Даже испугаться не успел – только мороз пробежался по всей коже, а в венах бушевал адреналиновый ураган.
Второго акаяси я встретил более осмысленно. Мой питомец вовремя среагировал на команду – сумел увернуться от укуса соперника и смачно вцепиться в его тело ниже жаберных пластин. Тело вражеского о́ни развернуло, и аравийский пловец неожиданно оказался очень близко. Я действовал на одних инстинктах, разогнанных адреналином до предела. Толчок ногами вынес меня из седла, а в следующую секунду мой нож впился в грудь аравийца.
Он так и не успел разжать вцепившиеся в седло пальцы.
Вода вокруг окрасилась розовыми облаками расплывшейся крови. Крови было так много, что я с трудом нашел своего акаяси.
На этом схватка закончилась – тридцать слабоуправляемых акаяси-буксиров оказались не по зубам даже профессионально обученной десятке пловцов.
Еще через минуту рядом оказался отряд Борво. Они же помогли мне взять контроль над разбушевавшимися буксирами – все-таки я отхватил кусок не по своим силам.
Что бы там ни было, это было круто и стоило того, чтобы выслушать ворчание всех моих друзей. Быть поводырем и не стать адреналиновым наркоманом невозможно. Увы, эта болезнь – слишком большая роскошь для ярла.
Настроение еще больше поднялось, когда, вернувшись на палубу баржи, я узнал, что хидои во главе с Вином Драганом прошлись кровавой косилкой по подтянувшимся к берегу магам. Их и так после поджога аравийских кораблей осталось немного, а сейчас счет пошел на единицы. Так что два из трех аравийских козырей мне удалось побить своим джокером. Теперь дело за честной схваткой о́ни – так сказать, грудь в грудь.
К вечеру эйфория немного подувяла – мы потеряли почти половину пловцов. Даже отсутствие среди наездников хидоев потерь и серьезных ранений уже не радовало.
Так что явившихся с поздравлениями князей, которые звали меня на пир, я отправил собирать свои отряды на решительную битву. Получилось немного грубо, но возразить им было нечего. С этой войной нужно заканчивать.
Отряд Борво получил абсолютное превосходство на реке, и отходить домой аравийцам будет очень сложно. О том, чтобы захватить с собой хоть одного раба или корабль с добычей, речь уже не шла.
Два дня мы отдыхали и готовились, пока дружины князей частично заманивали, а частично оттесняли отряды бея к берегу Дольги. Ни у кого не было желания гонять их по лесам еще пару месяцев.
Наконец-то мы получили координаты расположения отряда аравийских о́ни. По сведениям пластунов-разведчиков, там были одиннадцать хидоев и три хах-ковая. Еще дюжину верховых коваев витязи умудрились загнать в лес и уничтожить. А вот с хидоями у них так просто не получилось бы.
Поначалу мелькнула мысль, что это плохо – вот так просто взять и уничтожить стольких зверей. Люди меня мало волновали. Вспомнился мой трофейный хидой и наш скоротечный бой, в конце которого он под хлыстами Погонщиков Смерти превратился в огромные куски мяса. С другой стороны, столь благодушные мысли стали возможны, потому что мы имели более чем двойное преимущество. Будь все иначе, мне было бы не до философских размышлений. К тому же аравийские поводыри за последнее время сильно испортили имидж своих питомцев в частности и о́ни вообще. По словам очевидцев, звери экспедиционного отряда арабов на нашем берегу питались исключительно человеческим мясом. Это надо было пресекать на корню, причем методом отделения тупых голов людей от их тушек и, что самое неприятное, уничтожением всех о́ни-людоедов. Верховный хорох утверждал, что привести в норму долгое время питавшегося человечиной зверя практически невозможно. На подсознательном уровне они всегда будут воспринимать человека как пищу.
Делать сухопутные переходы к месту будущей битвы нам не пришлось – аравийцы подошли к берегу Дольги, но переправляться не решались. Они даже успели выстроить несколько пресловутых башен (жить захочешь – и не так раскорячишься). На скорую руку получилось кривовато, но и эти самоделки придется штурмовать ценой человеческих жизней.
Князья со свитой расположились на ближайшей возвышенности, а их дружины находились в лесных лагерях поблизости.
Зрители, блин. Вот бы заставить их штурмовать лагерь в конном строю, а самому понаблюдать со стороны. Но все это лишь фантазии. В аравийском лагере засели о́ни, а значит, придется идти нам.
