— Я вовсе не хочу «играть» с вами, мисс Лейн. Я хочу лишь работать в команде.
— У меня уже есть команда, Джайн. — Я посмотрела на Дэни и кивнула.
Ее лицо просветлело, и она улыбнулась мне.
— Прижми локти, Мак.
Я выставила локти, чтобы оставить по пути как можно больше синяков на чужих боках. И услышала великолепный хор оханья и вскриков, а потом стук оружия по брусчатке.
Полицейские даже не видели, как мы исчезли.
— Нам нужно железо, Мак, — сказала Дэни, когда мы зашагали по улице уже с обычной скоростью.
За несколько секунд мы оказались в другом районе города. Ее способ передвижения, как бы меня от него ни тошнило, стоил дороже золота.
Я кивнула, не вникая в ее слова и все еще размышляя над тем, как прошла встреча с Джайном. Жаль, что пришлось так с ним расстаться. Больше всего мне хотелось, чтобы все, кто защищает нашу планету, были едины и в нашем фронте не было трещин, в которые могут пробраться Фейри.
— Нам необходимо не только железо.
Мысленно я составляла список всего, что нужно потом записать в дневнике. Было время между школой и колледжем, когда папа заставил меня заняться планированием своего времени по системе Франклина. Он говорил, что это поможет мне контролировать свою жизнь. Я тогда ответила, что уже контролирую ее: у меня есть солнце, друзья, модная одежда, когда-нибудь будет и свадьба. «Этого недостаточно, малышка», — сказал он мне.
Я спорила, он убеждал. Я пошла на курсы, позволила папе потратить целое состояние на розовые блокноты с цветами, на которых я оставляла каракули, пока мне не стало окончательно скучно и блокноты не отправились на полку.
Ну и дурой же я была!
Один из основных принципов курса заключался в том, что преуспевающие лидеры вели дневники, ежедневно, утром и вечером, записывая все, чтобы быть постоянно сосредоточенными на своих целях. Я собиралась стать крайне эффективным лидером.
— У меня нет пистолета, Мак. Мне нужен пистолет.
Дэни развернулась ко мне и теперь шла задом наперед, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать: тысячи ватт гиперэнергии, жующие шоколадный батончик. Странно, что ее рыжие волосы не потрескивали от статического электричества при каждом шаге по брусчатке.
Я рассмеялась.
— Любое оружие — хорошее оружие, верно?
— А разве нет?
Наблюдать за ней было все равно, что следить за шариком для пинг-понга, скачущим туда-сюда: прыг-прыг, прыг-прыг. Мне нравился ход ее мыслей.
— У меня есть план.
— Ты сказала, что нас примут обратно в аббатство. Это часть плана?
— А как же! — Я внимательно посмотрела на нее. — Насколько хорош твой суперслух? Я имею в виду, можешь ли ты услышать кого-то очень скрытного, прежде чем мы в него врежемся?
Она прищурилась.
— Насколько скрытного?
— Чрезвычайно.
Дэни уставилась на меня с подозрением.
— Такого скрытного, как Иерихон Бэрронс?
Я нахмурилась.
— Откуда ты знаешь, насколько скрытным он может быть?
— Я видела его в тот день, когда он тебя вытаскивал. Их было девять, и все они были одинаковые. Источали то, чем от них обычно веет.
Я открыла рот. Закрыла. Попыталась осознать то, что сейчас услышала.
— Девять? — спросила я. — Восемь таких же, как Бэрронс? То есть совсем таких же?
— Ну, они не были близнецами или кем-то вроде того, но — да. С ним было восемь других… кем бы они ему ни приходились. Крупные мужики. Крутые. Простой демонстрации силы им хватило, чтобы тебя вытащить. А Ро никогда бы тебя не отпустила. — Дэни перескакивала с ноги на ногу настолько быстро, что ее сложно было рассмотреть.
— Я этого не помню! Как я могла их не видеть? То есть я знаю, что была… не в себе, но…
— Он никого из них к тебе не подпустил. Похоже, он не хотел, чтобы они тебя видели. Никто из них не был человеком, это точно.
Я резко втянула в себя воздух.
— Откуда ты это знаешь?
Ее лицо было слишком размытым от скорости, но то, что Дэни хмурится, было ясно по голосу.
— Он схватил меня, когда я была на сверхскорости. Даже не напрягаясь. Ни один человек на такое не способен.
— Бэрронс смог тебя остановить? — удивилась я.
— Выхватил прямо из воздуха.
— Но как ему удалось двигаться настолько быстро, чтобы тебя поймать?! — воскликнула я.
Есть ли хоть что-то, чего он не может сделать? Большинство планов я строила из расчета на скорость Дэни.
— Хотела бы я знать.
Я попыталась рассмотреть ее, но не смогла. У меня разболелась голова.
— Может, ты притормозишь? — раздраженно попросила я. — На тебя невозможно смотреть.
— Прости, — сказало размазанное пятно, состоящее из черного кожаного плаща, лампочек МакОреола и сияющего меча. — Это бывает, когда я очень волнуюсь или расстраиваюсь. А меня бесит, что он смог меня остановить. Подожди. — Дэни снова стала видимой, разрывая обертку очередного батончика.
— Значит, есть еще восемь таких, как Бэрронс.
Я пыталась уложить в сознании этот факт. Где они были все это время? Кто они такие? Кто он такой на самом деле? Это еще одна каста Невидимых, о которой никто не знает?
— Ты уверена? Они не могут оказаться обычными людьми?
— Ни в коем случае. Они даже двигаются странно. Они еще хуже Бэрронса, по-моему, он самый «цивилизованный» из них. Это было жутко. Я не чуяла Фейри, но уверена, что людьми от них тоже не пахло. И было что-то не так с их глазами. Никто не хотел к ним приближаться. Ши-видящие жались к стенам, пытались оказаться подальше от них. Один из них приставил нож к шее Ро. У всех были «Узи». Они просто ворвались к нам, и им на все было наплевать. Было ясно, что, если кто-то хотя бы моргнет не так, они превратятся в ходячую Смерть. Девчонки не перестают об этом говорить. Они тогда разозлились, но… им еще и понравилось. Ты бы видела, как выглядели эти мужики! Как Бэрронс. Чувиха… — восхищенно сказала она, потом обеспокоенно на меня взглянула. — То есть, блин, ты бы их видела. Не называй меня Даниэллой, я ненавижу это имя.
Значит, было еще восемь… существ… таких же, как Бэрронс. Я с трудом находила общий язык с ним одним. Но кто или что они такое? Из всего, что я сегодня узнала, этот факт беспокоил меня больше всего. Я считала Бэрронса аномалией. Единственным в своем роде. А он таким не был. Мне снова стоит ожидать всего, чего угодно.
Восемь таких, как он. Как минимум восемь, уточнила я. Кто знает? Возможно, Бэрронс привел с собой только нескольких. Может, их десятки. И он никогда мне о них не говорил. Ни слова.
