– И все так боятся Сименса, что про брауни поговорить не с кем, кроме него? – проворчала Марина.
– Да, знаете ли, даже сэр Джаспер – он, конечно, не сэр, но мы его так по привычке называем – не решается с ним спорить, – с явной гордостью за то, что господа робеют перед слугами, заявила Глэдис, но ее слова насторожили Марион.
– Почему же это Джаспер – не сэр?
– Ну, он младший сын, – пояснила Глэдис снисходительно. – А титул и имение наследуются старшим.
– Однако Десмонд… я хочу сказать, милорд – тоже младший сын, а он и сэр, и наследник, – непонимающе свела брови Марина.
– Так ведь сэр Алистер умер! – Глэдис посмотрела на нее как на глупенькую.
– Но ведь еще до этого умер старый лорд, а Джаспер не стал наследником, в то время как Десмонд наследовал после своего брата, – запальчиво возразила Марина. – Я знаю, Джаспера лишили наследства, но за что?
Глэдис дрожащими руками схватила пустые кувшины.
– Простите, миледи, – пробормотала она, – но, ежели узнают, что я тут с вами все утро болтала, да еще и обсуждала господ, меня в два счета выгонят из замка. А что я буду делать в деревне? Моим родителям и без меня туго приходится. Уж тогда мне только и останется, что утопиться с горя, и даже без помощи мистера Сименса. Вы уж лучше спросите, если что нужно, у леди Джессики. Она все знает, а ее даже сам мистер Сименс побаивается, потому что уверен, будто она… Ой! Что я говорю!
Глэдис прихлопнула рот ладонью, забыв, что в руке у нее кувшин. Тот что есть мочи загрохотал по не прикрытому ковром полу. С испугу Глэдис выронила второй кувшин, потом подхватила оба и пустилась прочь, так и не одев и даже не причесав Марину – благо та никогда не имела горничной и сама умела обиходить себя как надо.
«Ишь, коза пугливая!» – осерчала было Марина, но гневаться-то уже было не на кого.
– Эй! А где мне найти ее, леди Джессику?
– В оранжерее-е! – донесся слабый отзыв из коридора, и Марина невольно улыбнулась: это слово мгновенно привело ее в хорошее настроение.
У них в имении на окраине сада стояла оранжерея, и матушка, пока была жива, все свободное время проводила среди своих диковинных цветов. Конечно, потом, когда приехали дядя с теткой, все захирело и многие диковинные заморские растения померзли: стекла же побили, а новых не вставили. Марина хотела бы все восстановить, да ей не давали тратить денег. Тем дело и кончилось, однако красивое слово с тех пор воскрешало в памяти Марины милое лицо матушки, ее ловкие руки, перепачканные землей, а рядом – какое-нибудь розовато-золотистое, лиловое или белое чудо невероятной формы и запаха, именуемое ирисом, тюльпаном, розою, – сказочной красоты! Любопытно, что разводит Джессика?
Марина торопливо закончила свой туалет и побежала искать оранжерею.
* * *
Если она ожидала ощутить влажную жару и увидеть буйные заросли тропической растительности и клумбы редкостных цветов, то ее постигло разочарование: в стеклянном домике было едва теплее, чем на улице, а небольшие грядочки поросли какой-то скудной травой. Впрочем, Джессика разглядывала невзрачные ростки так пристально, что не сразу заметила Марину, однако потом одарила ее приветливой улыбкой.
– Хорошо ли спали? – спросила она не чинясь, и Марина облегченно вздохнула: английская чопорность ее пугала.
– Да разве на новом месте уснешь? – пожала плечами Марина. – И потом, эти коридоры… Вы ничего не слышали? Никакого шума?
– Моя комната в старом крыле, где башни, – Джессика кивком указала куда-то в сторону. – Туда доносится шум речных перекатов, долетает ветер с моря. Я люблю ветер! А что, кстати сказать, я должна была слышать ночью? – лукаво подняла она брови. – Неужели к вам заглянула познакомиться леди Элинор? Или, не дай бог, постучалась деревянная нога с черным котом?
– Кота я видела, – угрюмо ответила Марина, с неудовольствием вспоминая, где и когда. – Только не черного, а белого.
– О, да это Макбет, – улыбнулась Джессика. – Он вполне живой и гораздо более противный, чем любое из привидений… которых, кстати сказать, и не существует вовсе.
– Не существует? – вытаращила глаза Марина.
– Ну, ну… – укоризненно покачала головой Джессика. – Не станете же вы уверять, будто поверили бредням бедняжки Урсулы! Конечно, и леди Элинор, и лорд с деревянной ногой, и его черный кот, и злополучный поэт, который бросается в окно башни, – просто милые фамильные предания. Особенно поэт. Это я знаю доподлинно!
– Как так? – растерялась Марина.
– Очень просто. Ведь я живу в той самой комнате, которую некогда занимал рыцарь, застреленный своим легкомысленным братцем. Разумеется, от седой древности там уже не осталось и следа, но именно ко мне должен был бы вбегать несчастный призрак, именно в мое окошко кидаться!
– И… что? – с волнением спросила Марина. – Никто не вбегал?
– За кого вы меня принимаете? – Джессика изобразила оскорбленную мину. – В спальне порядочной девицы – мужчина, хоть и призрак?! – Тут же она не выдержала гримасы и засмеялась, а Марина вместе с ней.
Сегодня Джессика нравилась ей гораздо больше, чем вчера днем – трагически рыдающая на груди Десмонда, или вечером – с этим ее презрительно-испытующим взглядом. Сейчас Джессика смотрела весело, одета была в простенькое черное платьице, и, хоть по-прежнему выглядела очень хорошенькой, ничто в ней не напоминало о роковой, опасной красоте, так поразившей Марину. И, похоже, Марина ей тоже нравилась, она с удовольствием оставила свое занятие и, чудилось, рада была поболтать. Пожалуй, ее можно спросить о многом, что так интересует Марину. Но как бы к этому половчее подступиться?..
– А что здесь вырастет? – спросила Марина, осторожно коснувшись стебелька, окруженного снизу волнистыми листочками.
– Это примула. В лесу она появится еще не скоро, под Пасху. Есть даже примета – девушка, которая первой найдет на Пасху расцветшую примулу, раньше всех выйдет замуж. Но я выращиваю примулы не для цветов, а для еды.
– Есть цветы? – пробормотала Марина. – Вы имеете в виду, делать снадобья?
– Нет, почему? Для этого есть особые травы. Но я страдаю от нашей тяжелой пищи – вы, как мне показалось вчера, тоже. Однако сегодня не опаздывайте к ужину: вместо салата у нас будут молодые листья примулы, а ее корни, имеющие приятный анисовый вкус, заменят пряности. Надеюсь, это придется вам по вкусу.
– Спасибо, – шепнула Марина. – Мне очень приятно, правда. Я никогда не думала, чтоб ради меня…
– Нет, дорогая! – улыбнулась Джессика. – Я ужасная эгоистка и все делаю ради себя, а потому в свободное время охотно отдаюсь незатейливым радостям садоводства.
– И это все примулы? – Марина обвела рукой грядки. – Хотя нет, здесь ростки другие.
