Я посмотрел на маленькую картонную коробочку — какой-то очередной «Неболин-плюс» из аптеки…
* * *
Отношение к тому, что Миу прошла активацию, было неоднозначным.
Девушка станет сильнее, опаснее для своих врагов — это чертовски хорошо… Даже в одном из самых плохих вариантов, если попадет в клан Асамия — взорвет его идеологически изнутри — не выпускать такого бойца с «женской половины» — это будет глупо-глупо-глупо! Техника уклонения от пуль — уровень Старших. Драконов, Змей, Тигров, Ягуаров и прочих крупных кланов. Их на всю Японию — две-три тысячи человек, не больше! А Миу семнадцать лет — и она уже на уровне Старшей! Во всяком случае, по этой технике.
Правда, теперь Миу стала еще привлекательней в этом их дурацком соревновании «выведи лучшую породу бойцов».
И — методы… Я и так знаю, что стал для Миу достаточно дорогим человеком, судьба которого ей небезразлична. Но мне, черт возьми, не нужны для этого подтверждения, покоренные вершины, подвиги, совершенные «во имя» и снятые с неба звезды! Очень надеюсь, что и Миу вся эта мишура не потребуется. И я вполне обойдусь без этих демонстраций-активаций в попытке меня защитить!
«Да, Малыш. Женщину, которая всего этого от тебя не потребует и при этом будет тебя любить — можешь считать идеальной! Впрочем, матери именно так и любят»
Не значит ли это, что в следующий раз мастера подвергнут жизнь Миу опасности, чтобы активировать меня?
И — еще… Мне теперь надо быть очень осторожным, чтобы не влететь в ситуацию, в которой Миу опять переклинит, если она посчитает, что моя жизнь в опасности… Ведь рядом мастеров может и не оказаться.
* * *
Сегодняшний завтрак готовил я один — Миу не проснулась. Ну… как готовил… Мастера оказались не только коварными, но и предусмотрительными: подняли девушку в четыре часа утра, попросили приготовить завтрак заранее… разумеется, ничего ей не объяснив. Ну, она же — исполнительная, старательная и дисциплинированная японка — приготовила, не задав ни единого вопроса! Даже «бенто» в институт нам приготовила!
Так что мне оставалось только достать из холодильника, разогреть и вынести к столу.
От помощи Сигурэ, эмоционально пребывающей в какой-то расслабленно-умиротворенной мечтательной истоме (всего-то после совместной чистки оружия), я попытался тактично уклониться, заняв «мастерицу оружия» тем, что, по моему мнению, при всем желании нельзя испортить — расстановкой столовых приборов.
Когда я с загруженным едой подносом вышел с кухни к столу, то понял свою ошибку.
Тарелки стояли… на ребрах! Как-то хитро зафиксированные палочками для еды… Мастера жались к стенам, стенали и похрюкивали… и, вообще, пытались смеяться не очень громко — в комнате Старейшего, всего за одной тоненькой стеной, сладко спала Миу. Ну и, конечно, смеяться было просто опасно — пол мог задрожать, и композиция развалилась бы раньше времени. А за разбитые тарелки Миу по голове не погладит!
Только Апачай не смеялся. Со своим обычным каменным лицом он сиде… восседал на своем месте за столом… А его тарелка стояла у него на макушке. Тоже на ребре. А две палочки он держал за кончики зубами, и на концах палочек стояла еще одна тарелка! Апачай едва заметно двигал головой и, кажется, челюстью, сохраняя равновесие всей этой конструкции.
Не намекает ли он таким образом на двойную порцию?
Покер-фейс в интернет-сообществе этого мира есть. Тролл-фейс тоже есть. «Стар Трэк» есть. Есть даже «богини» — Харуки Судзумия и Юки Нагато… соответственно, и ворчун из «Меланхолии…» — флегматик Кён — тоже есть! А вот «фейс-пальм» Кёна или «рука-лицо» капитана «Стар Трэка» в здешнем Интернете почему-то не снискали популярности! Так что на вопрос Сигурэ:
— Нравится… тебе… дорогой?
Мне оставалось серьезно покивать:
— Просто великолепно, Сигурэ-сэнсэй! Если б у меня был фотоаппарат, то я обязательно запечатлел бы эту инсталляцию и выложил бы на фотохостинг… а доступ сделал бы платным… сто йен за просмотр, допустим! И не удивился бы, если б потом последовали предложения о проведении подобной инсталляции в «Токио-плаза»… Я даже вижу название этой выставки — «Тарелки и палочки»…
После упоминания о «платном доступе» послышался звучный шлепок по лбу, и Ма Кэнсэй исчез за дверью… Мастер Сакаки, держась за косяк двери, медленно сполз на пол, утирая слезы. Акисамэ, сидящий лицом к стене якобы для медитации, наклонился вперед и уперся лбом в перегородку, мелко тряся плечами…
— Почему укэ… плачет… Кенчи? Мы же… только разочек… с тобой… пистолетики…
Побагровевший Сакаки, зажав рот, вываливается в коридор. И, видимо, успевает пересказать последний перл «мастерицы всяческого оружия» Кэнсэю. Потому что тот, появившись с фотоаппаратом на перевес, пытается поймать объективом не композицию на столе, а лицо Акисамэ, закрывшегося какой-то книжкой.
* * *
За завтраком, на который Миу так и не вышла, стал наконец-то понятен повод той, первой пьянки мастеров. Вот, например, сейчас Сакаки настаивал на пиве, а Кэнсэй — на сливовом вине, мотивируя это в своей неподражаемой одесско-китайской манере тем, что нами, дескать, была разрушена уникальная композиция, могущая принести нам миллионы, и он успел сделать всего (!) десять снимков.
— Мальчиков… пивом… обмываем… Девочек… вином. — Поставила точку в споре Сигурэ, лязгнув какими-то железками, спрятанными под ги (куда там прятать? Ну, вот куда?!).
В итоге мне сунули деньги и дали задание «закупиться» по дороге из института.
— Я несовершеннолетний. — Я отодвинул стопку купюр обратно.
— А ты представь себе, что ты уже взрослый! — Кэнсэй. Пачка вернулась ко мне.
— Могут проверить мой ай-ди. — Пачку — в сторону Акисамэ.
— Не зли меня, ученик! — Сакаки. — Я и так на вино вместо пива согласился!
— Хо-хо-хо! Кен-чан обязательно что-нибудь придумает!
На это возразить было нечего. После слов Старейшего покупка спиртного приравнивалась к тренировке, которую, кровь из носу, надо пройти.
И — потрясенно рассматриваю пачку купюр, каким-то образом оказавшуюся зажатой у меня в кулаке… Гордый «Пф!» Сигурэ и фырканье мастеров.
* * *
Я, переместив посуду со стола в посудомойку, собирал на кухне обеды нам в институт. Себе — обычный. Девушке — двойной.
За спиной отодвинулась дверь…
— Доброе утро, Миу!
— Доброе утро, Кенчи! — Плеснуло в меня легким удивлением.
Ах, да… я же не обернулся даже и не мог знать, кто зашел на кухню. Выглядела Миу… заспанной. А шея была в синяках.
— Ты чего? — Удивилась Миу.
— Шея. — Пояснил я.
— А-а-а, это. — Миу отмахнулась. — Повяжу платок. К тому же в инсте про нас и так уже такие небылицы ходят, что тебя или меня заподозрят, максимум, в каких-то извращениях!
Миу рассмеялась.
Странно, а мне казалось, что девушек именно такое мнение окружающих о них и должно пугать больше всего! Миу вела себя не то, чтобы очень уж странно, но… была немного «не здесь». Что-то обдумывала. После такой активации — неудивительно!
* * *
… Я бью рукой. Рука Рююто делает огибающее круговое движение, изгибается в запястье в «лапу Богомола» и цепляет мое предплечье сверху, одновременно удерживая и увлекая вниз, выводя из равновесия…
… Рююто чуть наклоняется вперед и — рывок! Я не успеваю. Слишком быстро.
… Рююто делает вдох, чуть наклоняется вперед и — рывок! Не успеваю… Все равно быстро.
… Рююто делает вдох, я смещаюсь вбок и выпрямляю руку вверх для удара локтем сверху вниз… — Рююто делает рывок… Да, вот так уже лучше — удар в меня не попадает, но и дистанция для моего удара локтем слишком мала.
… Рююто делает вдох…
Кенчи!
* * *
— Ке-е-енчи! — Миу заглянула мне в лицо. — Я понимаю, ты хочешь поспать, но Акисамэ велел в обед сделать тебе перевязку. Я и так дала тебе подремать целых пятнадцать минут!
В обеденный перерыв мы заняли одну из аудиторий. Идти никуда не хотелось — мы постоянно ловили на себе взгляды студентов, бывших вчера на соревнованиях. Слухи по институту, действительно, загуляли. Основным чувством… опять зависть… кругом зависть! Кто-то завидовал тому, что за мной носится целый клан Драконов с подгузниками и чепчиками наготове, кто-то завидовал тому, что рядом со мной такая красавица, как Миу, кто-то завидовал… Ну, вот почему бы просто не порадоваться за такого замечательного парня, как я?! Или посочувствовать! Без зависти! Без примерки на себя («а вот я бы на его месте с этими дракошками», или «а вот я бы эту красавицу Фуриндзи», или «а вот я бы…»)? Ну, почему? А?!
Тьфу!
А еще со мной и с Миу постоянно раскланивались студенты из клана Драконов: «Доброе утро, Кенчи!», «Привет, Сирахама!»
Дракошки — хором: «Добро утро, Фуриндзи-онээ-сама! Сирахама-семпай, здравствуйте!» (с удовольствием наблюдал огромные глаза окружающих и такие же огромные — Миу)
