– А еще существует одна штука, телефон называется.
– Ага, значит, я все-таки прав! Но мы ведь даже не здороваемся!
– Не ори, пожалуйста, у меня и так раскалывается голова, – Фаина Кац демонстративно повернулась к мужу задом.
– Ну конечно! Ведь именно я и завел этот дурацкий разговор, а теперь еще и ору! – он ответно развернулся в противоположную сторону, позволяя их нижним чакрам войти в непосредственный контакт. – "Алло, "скорая", нашим соседям срочно нужна успокоительная клизма. Что? Да, слишком часто падают с кровати".
– Ладно, – устало отозвалась Фаина Кац, – давай спать.
– Ты хоть представляешь, если потом выяснится…
БУМММ!..
Люстра на потолке дрогнула, издав жалостно-удивленный звон стеклянных подвесок. Михаил Кац почувствовал, как от затылка до самых пальцев ног разбегаются сотни маленьких проворных жучков, перебирая колючими лапками… как вздрогнула супруга. Ему стало не по себе. Но не настолько, чтобы комментировать новый удар вслух. Глубоко вздохнув, он вновь закрыл глаза. Дождь за окнами продолжал вести свой длинный нудный монолог.
БУМММ!..
– С меня хватит… – Фаина Кац с несвойственной ей решимостью действовать в ситуациях, не затрагивающих выяснения отношений с родственниками и ведения домашних дел, выбралась из-под одеяла и села на кровати. – Значит, станем здороваться.
– Ой-вей!
Пришлось трижды утопить дверной звонок, прежде чем они получили ответ. Очередное буммм!..
– Но ведь кто-то там есть, – озвучил Кац очевидное, ежась и кутаясь в домашний велюровый халат, надетый поверх пижамы.
– Ну, так что? – спросила Фаина Кац, когда они вернулись к себе в квартиру. – В "скорую" или в милицию?
– А может, подождем? Вдруг это все прекратится и…
БУМММ!..
– Значит, второе, – она протянула мужу трубку телефона. – Не думаю, что в мединституте учат взламывать замки.
Кац со страдальческим видом принял трубку.
Они провели под дверью около десяти минут (сверху успело грохнуть еще четырежды), прежде чем с лестничной площадки донеслись шаги. Фаина Кац выразительно глянула на мужа и прилипла к дверному глазку. Двое людей в милицейской форме прошли мимо их квартиры и поднялись этажом выше.
– Как думаешь, что они выяснят?
– Да какая разница? – раздраженно отмахнулся Кац. – Мы сделали все, как ты хотела, а теперь давай в постель.
– Нет, это просто замечательно! Тебе что, действительно плевать, что там такое творится?
– Что бы там ни происходило, это нас не касается. Ты со мной или как?
Фаина Кац предостерегающе подняла палец и вновь прильнула к дверному глазку.
– Кажется, он собирается…
В дверь позвонили.
– Нет, погоди! – прошипел Кац, хватая жену за локоть. – Не так сразу, иначе они поймут, что мы…
Но она даже не обратила внимания и открыла дверь квартиры.
– Простите, что приходится беспокоить, – извиняющимся тоном произнес милиционер. У него были густые соломенные усы, фуражка чуть сдвинута на затылок, будто у армейского дембеля. – Но не могли бы вы подняться? Нам придется открыть дверь, мой напарник как раз разбирается с замком.
– Это мы звонили, лейтенант, – заявила Фаина Кац, отвечая на незаданный вопрос.
– Я знаю, – кивнул тот. – Нам сообщили, что сигнал поступил от соседей снизу.
Михаил Кац нахмурился: разбирается с замком?
– Простите, – он озадаченно потер кончик носа, – а может, все-таки стоит попытаться еще раз…
– Да, конечно же, – перебила его жена. – Всегда рады помочь.
– Спасибо за понимание.
Кацу оставалось лишь пожать плечами и отправиться вслед за супругой и лейтенантом. Видит Бог, в таком положении он себя обнаруживал не впервые.
Напарник оказался лет на десять моложе Соломенных Усов, немного выше и заметно щуплее. К моменту, когда они поднялись по лестнице, тот уже закончил возиться с замком и стоял, опираясь плечом о косяк соседней двери.
– Все в порядке? – спросил лейтенант.
– Никаких проблем, обычное старье. Таких уже лет двадцать никто не ставит, не то что все эти новомодные штуки.
– Они, кажется, не очень состоятельные люди, пожилая пара, – вставила Фаина Кац.
– Похоже на то, – усатый толкнул дверь.
– А нам – с вами? – спросил Кац.
– Нет, нас пригласили просто сосчитать ступеньки на четвертый этаж.
– Это необходимо, – ответил напарник лейтенанта. На его погонах было по три лычки.
В квартире оказалось темно. И еще запах. Странный запах, который встретил их с самого порога и который одновременно вызвал у супругов Кац брезгливые гримасы. Усач включил свет в прихожей, а его молодой напарник громко произнес:
– Есть кто дома? – скорее всего, для проформы. Михаилу Кацу, однако, показалось, что в голосе сержанта промелькнуло нечто вроде иронии.
– Здесь так холодно… – подавив зевок, вслух заметила супруга Каца.
Со стороны спальни донесся тяжелый глухой удар.
– Вы слышали это? – она с тревогой и плохо скрытым любопытством оглядела остальных. – Вот! Снова!
– Оставайтесь здесь, – приказал лейтенант и, кивнув сержанту, направился в спальню через длинный коридор. Кац с женой, не глядя друг на друга, напряженно ожидали у входной двери.
В комнате загорелся свет. Некоторое время ничего не происходило, затем их слуха достигли голоса, но слишком тихие, чтобы разобрать, о чем переговаривались лейтенант с напарником. Женщина сделала три осторожных шажка в направлении спальни. Кац тщетно попытался ее удержать и лишь с досадой покачал головой.
– …через балконную дверь.
– Похоже на то, – с чем-то согласился лейтенант.
– А что с этими?
– Могут топать домой.
Фаина Кац спешно отступила назад.
– Спасибо за сотрудничество, – объявил сержант, появившись в дверном проеме спальни. – Теперь вы можете идти к себе. Если возникнет необходимость, мы с вами свяжемся.
Михаил Кац испустил облегченный вздох из-за спины супруги, но та даже не двинулась с места, глядя на сержанта так, будто ослышалась:
– Простите?
– Да, все в порядке. Еще раз большое спасибо.
– Но… что с нашими соседями?
– Видно, решили навестить родственников в другом городе. Балконная дверь оказалась плохо запертой, и в дом забралось больное животное.
– А-аа… разве нам не нужно что-нибудь подписать?
– Нет, – обаятельно улыбнулся сержант. Из спальни долетели звуки, похожие на возню. Хотя виной всему мог быть и дождь, заливавший на балкон с улицы, – судя по тому, как сильно тянуло холодом по полу, дверь оставалась открытой.
– Что ж… – Фаина Кац с видом крайней озадаченности начала оборачиваться к мужу, но остановилась. – Это было – животное?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
