Толкнув ногой дверь, Шон вошел в темное помещение, освещенное алым светом луны, лившимся сквозь открытую балконную дверь. Сорвав с широкой постели атласное покрывало, он опустил Мэгги на атласные простыни, скинул с себя одежду и лег рядом с ней. Мэгги, приподнявшись, обвила его шею руками. Она целовала Шона в подбородок, плечи и грудь, а ее руки нежно ласкали его плоть.
Мэгги предложила Шону лечь на спину и начала ласкать его мужскую плоть губами, проводя языком по всей длине. Когда же она вобрала член в рот, Шон, застонав от страсти, стиснул ее плечи и перевернул так, что теперь под ним оказалась она. Он снова вошел в ее лоно.
И они задвигались в любовном танце.
При этом ее зубы легонько касались Шона…
Проснувшись, Шон не увидел Мэгги рядом с собой.
Вскочив с постели, он быстро натянул джинсы и громко позвал Мэгги.
Ему никто не ответил.
Шон прошелся по дому, отметив, что одежда Мэгги, лежавшая на лестничной площадке, исчезла. Потом его взгляд упал на портрет Магдалены, и он задержался около него. Удивительно, но они с Мэгги впервые занялись любовью под этим самым портретом! Надеясь, что прапрабабка Мэгги одобрит выбор внучки, Шон направился на кухню. Но Мэгги не было и там.
— Смешно, но я, кажется, влюбился! — громко сказал Шон, наливая себе приготовленный чьей-то заботливой рукой кофе.
Выглянув в окно, он наконец увидел хозяйку дома. Она задумчиво стояла у реки. Дул легкий ветерок, шевеливший подол ее тонкого платья. В руке она держала чашку кофе и изредка подносила ее ко рту.
Шон вышел из дому и быстро направился к реке.
— Мэгги!
Она с улыбкой повернулась к нему, но лицо у нее было обеспокоенное.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего, просто все так странно…
— Если ты по-прежнему считаешь, что женщины рода Монтгомери приносят Кеннеди горе, прошу тебя, забудь об этих глупостях.
— Мне просто кажется, мы слишком спешим. Я должна подумать о том, что случилось… Так что извини, но тебе придется уйти.
После того, что произошло между ними, Шон никак не ожидал услышать эти слова.
— Мэгги, то, что случилось, — настоящее, подлинное…
— Говорю тебе, Шон, мы подгоняем события. А я люблю, когда все идет своим чередом.
Он кивнул, удивляясь, что его так сильно задели слова Мэгги.
— Ну и прекрасно. Как скажешь. Секс есть секс, и незачем все усложнять. Позволь поблагодарить тебя за отличный кофе и…
— Прекрати, Шон. Для меня все это очень непросто!
— Оставим это… Между прочим, Мэгги, мне все равно придется приводить тебя к себе и беседовать с тобой. Как-никак капли крови ведут к порогу твоего особняка. И еще: если вдруг решишь, что ночью у нас с тобой все сложилось не так уж плохо, обязательно позвони мне. Если у меня будет свободное время, мы скова займемся этим.
Он повернулся и пошел прочь.
— Шон!..
Ему показалось, что она позвала его — только очень тихо. Он мог бы обернуться и выяснить, так ли это, но оскорбленное мужское самолюбие гнало его все дальше и дальше от этого места.
1862 год
Северянам нужно было любой ценой взять Новый Орлеан, чтобы перерезать главную артерию, питавшую продовольствием, оружием и амуницией войска Южной конфедерации, — полноводную Миссисипи.
Таков был замысел янки.
И замысел этот планомерно осуществлялся.
На воде и на суше шли ожесточенные сражения.
Капитан Шон Кеннеди за все время осады выкроил лишь несколько часов, чтобы повидаться с Мэг. Он любил, боготворил ее и ради нее стремился уцелеть. Когда они встречались, она внимательно слушала его рассказы, более того, давала мудрые и дельные советы.
По мере того как кольцо вокруг города сжималось, у Шона оставалось все меньше и меньше тайн от нее, а когда настали последние дни боев за город, он поведал Мэгги обо всем — даже о кошмарных убийствах раненых, оставленных при отступлении.
Всякий раз, когда у солдат Шона была малейшая возможность забрать своих раненых, они возвращались за ними на ничейную землю и, к своему ужасу, находили товарищей изрубленными саблей до неузнаваемости.
— Я пытался выяснить, что происходит, и вот как-то раз наткнулся на одного раненого паренька, которому чудом удалось выжить после такой мясорубки…
Шон лежал на постели, устремив взгляд к потолку. Мэг, приподнявшись на локте, слушала его.
— Он сказал мне: «Приходил полковник». Это все, что он мог сообщить. Доктор Дженкинс, наш хирург, сообщил, что подобные случаи происходили и на фронте севернее нашего участка. Он даже предположил, что в наших рядах есть предатель, офицер высокого ранга, фанатично настроенный против южан, который ждет не дождется, когда сюда придут северяне. Элия Уин, командир роты «Б» и старый приятель моего отца, заявил, что такие случаи отмечались и на других участках фронта. Нет, ты только представь: в наших рядах находится маньяк, при каждом удобном случае убивающий наших парней! «Убивает», впрочем, не то слово… Видела бы ты, что он с ними делает!
— Шон, дорогой, успокойся. Выбрось это из головы — хотя бы на время, — попросила его Мэг, прижимаясь к его щеке. — Ты должен больше заботиться о себе…
— Мне, черт возьми, необходимо узнать, что происходит. Мои люди готовы умереть за правое дело, но не хотят, чтобы кто-то исподтишка резал им глотки…
— Прошу тебя: побереги себя. Твои люди сами постоят за себя.
— Я не умру, — беззаботно улыбнулся Шон. — Я просто обязан выжить — ради тебя, ради нас…
Целуя на прощание Мэг, Шон вдруг испугался — не за себя, за нее. Ее лицо в этот миг выражало непоколебимую решимость: она явно что-то задумала.
— Тебе лучше вернуться в город, — сказал он.
— Бессмысленно. Еще день-два — и туда войдут янки. — Мэг брезгливо поморщилась.
Он рассмеялся:
— Среди янки встречаются неплохие парни.
— Возможно.
— Встречаются, Мэг, и мы оба это знаем.
— Да, знаем. Но я южанка. И люблю южанина.
— Обещай, что не станешь зря рисковать, когда линия фронта передвинется в эти края!
— Обещаю, любовь моя.
Шон снова поцеловал ее.
— Я буду тебя охранять… — прошептала она.
— Что ты сказала?
— Ничего особенного. Сказала только, что ты всегда будешь в моем сердце.
Темнота наступала медленно, однако туман окутал траншеи.
Днем здесь шли тяжелые бои, но под конец янки отступили, и Шон надеялся, что ему удастся спасти своих раненых солдат.
Он скакал впереди повозки лекаря, показывая кучеру, как проехать на поле боя. Санитарам предстояло собрать раненых и доставить их на повозке в лазарет, скрывавшийся в густом лесу. В качестве госпиталя использовали выстроенную миссионерами в лесу церквушку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
