Я забрала у Брук флешку и запихнула её в первый попавшийся карман. Положила куртку обратно в кресло.
— Почему нельзя просто посмотреть? — не унималась подруга.
— Брук, я не буду рыться в телефонах, соцсетях и найденных флешках в поисках информации. Я выше этого. И не хочу обманывать его доверие.
Брук закатила глаза и отошла от меня. Я вошла в ванную, включила фен и принялась сушить ещё влажные волосы. Торопиться не хотелось. От лишней суеты начинала повышаться тревожность. Закончив, выключила фен. Поправила макияж и вышла в номер. Подруга сидела на кровати, а перед ней, разинув электронную пасть, стоял мой ноутбук. Брук была злой. Не на шутку.
— Вот… морской козёл… — выругалась она сквозь зубы.
— Такого животного не существует.
— Существует. В единственном экземпляре.
Я непонимающе смотрела на неё. Она подняла на меня глаза, скривилась и заговорила:
— Этот твой Нелей — тот ещё… живоглот. Кайли, он следил за нами. По меньшей мере, месяц.
Глава 24. «Положение левентик»
— Этот твой Нелей — тот ещё… живоглот. Кайли, он следил за нами. По меньшей мере, месяц.
Я хлопала глазами, глядя на подругу, не понимая, о чем она говорит. Брук махнула пальцем на серебристую флешку, торчащую из разъёма.
— Я не такая принципиальная, как ты. Взяла на себя грязную работу и, оказалось, не напрасно. Смотри.
Она развернула экран в мою сторону. Я присела, поправила одеревеневшими руками монитор и рассматривала папки на экране. Сперва было непонятно, что это за файлы, но потом открыла папку с фотографиями. Фото были сделаны в разных клубах. Ещё до приезда на побережье. На них была преимущественно я, но на нескольких появлялась и Брук.
— Какого…? — сорвалось с губ.
Брук ткнула пальцем в ещё одну папку. Я открыла её и по спине прошёл мороз. Здесь были все видео, которые хранились на моём телефоне. Весь компромат, который мы снимали и использовали для шантажа. Рядом была ещё одна папка. Папка с моими личными фотографиями, с моего телефона.
В памяти всплыли три версии относительно Марка, которые пришли на ум в клубе при знакомстве. И та, что говорила о маньяке, к этому всему подходила как нельзя лучше.
— Он — маньяк?
— Не знаю… — сжала губы Брук. — Но мне это ой как не нравится.
Я продолжала исследовать содержимое флешки, наплевав на свои принципы и то, что говорила десять минут назад Брук о доверии. Наткнулась на ещё одну папку с фотографиями. Эти были сделаны уже на побережье.
Вот пляж, на котором мы с Брук пили коктейли с зонтиками. Вот я стою в своём желтом мешковатом сарафане у шезлонга. Вот сижу в клубе у барной стойки. Вот — за столом с мужчиной, которого я тогда назвала «Локи» и от которого сбежала, напуганная собственным предчувствием, ощущением чужого взгляда…
Выходит, интуиция меня не подвела. И на пляже, и в клубе, и ещё много где, за нами, действительно, наблюдали. Только это был не Дэвид. Это был Марк.
— Да как он мог…
По сердцу будто полоснули тупым ножом. Рассекли плоть, оставив рваную рану с сочащимися кровью краями.
— Сволочь, — ругалась подруга. — Он с самого начала мне не нравился. Не хочу напоминать, что я говорила тебе…
— Да нет, говори. Ты была права.
— Зачем ему все это? Он все таки работает на Дэвида?
— Брук, я вообще уже ничего не понимаю. Здесь есть фото, которые были сделаны ещё до нашей аферы с Дэвидом. Не сходится.
Она наклонилась к монитору, ткнула пальцем.
— А здесь что? Я ещё не смотрела.
Я открыла ещё одну папку, наткнулась на текстовый файл. Открыла и принялась внимательно изучать каждую строчку.
«Городские сирены».
Название, выделенное жирным шрифтом, мне уже не понравилось.
«…Мужененавистничествоиубеждённость в превосходствеженщин…»
«…Вследствие перенесенныхпсихологическихтравм Кайли Метьюс и Брук Уэлш, их разум повернул реальность обратной стороной, и девушки наделили себя правом карать за ошибки…»
В тексте было указано, что и я, и Брук, проходили программу реабилитации в центре Эшли Кэндалл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«…Несложно представить бреши в структуре работы центра, если после оконченного курса, женщины вместо адекватных членов социума, превращаются в озлобленных и мстительных людей…»
Пошагово были расписаны все ступени нашей работы, с примерами, с фотографиями. С моими фотографиями.
«…На сладкоголосое пение купились многие высокопоставленные люди нашего мегаполиса и окрестных крупных городов. Сирены выманивали деньги, угрожая опубликовать видео, на котором состоятельный мужчина якобы занимается сексом с одной из них. Оценить сумму, которую удалось получить мошенницам, не представляется возможным…»
Он знал о каждом человеке, которого мы облапошили. Ему был известен каждый наш шаг, все наши уловки. У него были все козыри. Я сама выдала ему львиную долю информации о нас. Идиотка!
«…За спиной у каждой успешная карьера и широкие возможности, который были упущены из-за слабости характеров. Брук Уэлш с бойцовским нравом впала в депрессию после смерти сестры. Кайли Метьюс, будучи семейным психологом и не сумев сохранить собственную семью, нашла утешение в бутылке…»
Каждое написанное слово отзывалось болью. Не укладывалось в голове, насколько подлым может быть человек. Текст размещался на трёх страницах, но последнюю я читала с трудом. Буквы расплывались, строчки прыгали перед глазами. Обхватила руками голову, зажмурила глаза. Слезы капнули на джинсы.
Брук вернула текст в начало и прочитала снова:
— «Городские сирены», Элиот Пирс… Выходит, он никакой не Марк?
— Я не знаю. Мне уже все равно, кто он и как его зовут.
Я встала с кровати и отошла к окну. Подруга фыркнула.
— А мне вот не все равно. Я этому хордовому кое-что обещала…
Она что-то делала в ноутбуке, стучала по клавишам и щелкала. Пока, наконец, не выругалась:
— Святая каракатица…
— Что там ещё?
Я обернулась к Брук. Она беззвучно швелила губами, а кожа её потеряла все краски в один момент.
— Лучше бы он работал на Дэвида… Мы с тобой в полной заднице, Кайли.
— Он какой-нибудь охотник за головами? Работает на мафию?
— Хуже. Он — журналист. Вот статья про него.
Я присела рядом и снова устремила взгляд в монитор.
— Здесь нет фото.
— Его нигде нет. Он пишет под псевдонимом и нигде не светится. Догадываешься почему? Кайли, он пишет разгромные статьи. Такие скандальные, что за каждую из них его бы с удовольствием прибили. И это не жёлтые газетенки, а серьёзные издания, которым верят. Да он враз может повернуть жизнь человека в другое русло одной своей статьёй. Смотри.
Я шла по длинному списку с названием статей, написанных человеком по имени Элиот Пирс. Многие из них мне встречались раньше. Я помню, какой резонанс они вызвали в обществе и как отразилось все это на репутации тех людей, чьи имена значились в статье.
Врач, который открыл частную клинику, и под видом лечения от эпилепсии впихивал людям дорогущие БАДы, которые, зачастую вызывали ухудшение состояния пациентов. Как и бесполезные процедуры, стоимостью в десятки тысяч.
Автосалон, который распространял наркотики в особо крупных размерах, перевозя их под видом деталей и подержанных автомобилей.
Режиссёр местной киностудии, занимающийся развращением начинающих актрис, вынуждающий девушек вступать с ним в половую связь против их согласия.
И многие, многие другие. Склоки по каждой из этих статей не утихали месяцами. Многие из обвиняемых там уже сидели в тюрьме. Страшно представить, что будет с нами, когда эта статья выйдет в печать.
— Надо всё удалить, — пролепетала я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Брук помотала головой.
— Удали, но, думаю, в этом нет смысла. Скорее всего, у него есть копии. И понятно, почему он сорвался так внезапно. Не хочет, чтобы Дэвид опубликовал сенсацию раньше него.
Я удалила файлы и со злостью выдернула флешку из разъёма. Меня начинало трясти. Боль от предательства близкого человека выжигала дыру изнутри. Наружу вырвался крик.
