– Да, – просто ответил тот.
Саша более-менее успокоилась, она поняла и даже в какой-то мере приняла логику Бородина. Но кое-что ее по-прежнему смущало.
– Ты сердишься на меня? – спросил он, поправляя прядь ее волос. – Ты все еще злишься, Сашенька?..
Она покачала головой.
Бородин усмехнулся, притянул ее к себе, поцеловал в висок.
– Ты моя девочка, ты мое сокровище... Я люблю тебя. Я всегда любил только тебя!
– Меня или Марию?
– Что? – отстранился он.
– Я спрашиваю, кого ты любишь – меня или Марию?
– А, ты ревнуешь к собственной матери...
– Да ничего я не ревную! – с досадой воскликнула Саша. – Мне просто кажется теперь, что во мне ты видишь ее...
– Ну и что в этом плохого?
– Ничего! Но я хочу, чтобы любили меня, меня – Сашу Силантьеву! А не призрак из прошлого!
– Ах, вот оно что...
– Виктор! Ты хороший, я нисколько тебя не осуждаю, и вообще... Бедная мама, бедный ты, несчастный, глупый мой папаша! Но я теперь не знаю... Стоит ли нам жениться? – растерянно развела она руками.
Бородин изменился в лице.
– А почему нет?
– Потому что я не Мария! Пойми – ты сейчас не на ней женишься, а на мне!
Саша сознательно говорила – «Мария», а не «моя мама», чтобы Виктор, наконец, понял разницу.
– Я люблю тебя.
– Меня ли!
– Тебя. Ты другая. Вы разные, если хочешь знать...
– Виктор, нет...
Саша хотела оттолкнуть его, но Бородин прижал ее к себе еще сильнее. Она услышала, как бьется в груди его сердце – быстро, словно сумасшедшее.
– Я умру без тебя.
– Виктор, нет!
– Если свадьбы не будет, то я... то я даже не знаю, что я с собой сделаю! – мрачно, даже грубо произнес тот.
«И ведь правда, сделает! – с ужасом подумала Саша. – Такой человек, столько пережил...»
– Я никому тебя не отдам. Ты моя. Только моя! Скажи, что берешь свои слова обратно!
«И чего я мучаюсь... Все равно лучше его никого нет!»
– Хорошо, – после минутной борьбы с самой собой тихо произнесла Саша. – Я буду твоей женой. И, пожалуйста, Виктор... Мне больно!
– Слава богу... – он разжал объятия. – Прости.
Некоторое время они сидели молча.
– Виктор...
– Да?
– Виктор, а что это за лаборатория?
– Обычная лаборатория при медицинском институте... Надо ж не только людей лечить, но заниматься исследованиями, науку двигать, искать новые способы исцелять болезни...
– Значит ты, ко всему прочему, еще и ученый?
– Можно и так сказать... – усмехнулся Бородин.
– Это ведь государственное учреждение?
– Да. Платят копейки, но я не ради денег здесь работаю.
– А ради чего? – с интересом спросила Саша. Прерывисто вздохнула – так обычно после долгих слез с облегчением вздыхают дети.
– Ради науки. Есть проблема, над которой я бьюсь долгие годы...
– Какая проблема?
– Человеческий глаз – одно из величайших достижений матери-природы... – издалека, словно нехотя, начал Бородин. – Ты помнишь школьные уроки анатомии?
– Очень смутно... – призналась она.
– Глаза у всех разные. Голубые, карие, серые... Почему? Цвет радужки зависит от находящегося в ней пигмента мелатонина. В голубых радужках пигмента мало, в зелёных и карих – много... Так вот, я, Сашенька, работаю над возможностью изменения цвета глаз.
– Зачем?!
– Вот, все так спрашивают... – невесело усмехнулся Бородин. – Раньше не понимали, зачем надо исправлять длинные носы и вставлять силиконовые имплантанты в грудь, а теперь это обычное дело.
– Но ты же сам говорил, что надо, по возможности, хранить свою индивидуальность, а цвет глаз – это и есть индивидуальная особенность каждого! – удивилась Саша.
– Каюсь... – вздохнул тот. – Наверное, это мой «пунктик»!
– И ты над этим работаешь здесь?
– Официально – нет... У меня другие темы для исследований, и я честно ими занимаюсь... И только в свободное время, с согласия своего начальства, с препаратами, купленными на свои деньги, я работаю над тем, что мне интересно... – Бородин улыбнулся. – Здесь есть возможности, база, приборы. Я далеко не бедный человек, Сашенька, но даже моих доходов не хватит на то, чтобы открыть собственную лабораторию. Потребуются миллионы.
– А эти... спонсоры?
– Хороший вопрос. Если я добьюсь чего-то, появятся и спонсоры. Мне выделят деньги, откроют для меня собственную лабораторию... Но пока я только в середине пути, реальных результатов мало. Как только я чего-то добьюсь, у меня будет всё.
Саша слушала его, открыв рот.
– Ну как, Сашенька, похож я на сумасшедшего ученого? – он потрепал ее по волосам.
– Да, – честно ответила она. – Только я не понимаю... Многим ли захочется менять цвет глаз? И потом есть контактные линзы...
– Хорошее замечание, насчет линз. Но линзы, меняющие цвет глаз, очень несовершенны. Их нельзя носить долго, лишь часа 2 – 3 – без вреда здоровью. Из-за наличия красителя проницаемость кислорода крайне мала. Глаз не дышит. Снижается острота зрения, сужается поле зрения...
– Ах, да... Мне говорили! – вспомнила Саша. – Моя подруга, Лиза, носила цветные линзы. Но у нее светлые глаза, ей проще...
– Вот именно! Она, наверное, носит оттеночные линзы?
– Да. И еще она сказала, что мне такие не подойдут... – еще больше оживилась Саша. – Потому что у меня темные глаза!
– Вот именно. Радикально цвет твоих глаз могут изменить только непрозрачные линзы, но у них недостатков еще больше...
– Да! Я знаю. Диаметр зрачка может превышать диаметр непрокрашенной зоны линзы, видимость ухудшается.
– Вот, ты сама прекрасно понимаешь, линзы – это не выход. Кроме того, не всякий человек согласится терпеть инородное тело в глазу. Помнишь фильм «Люди X»?
– Ну да, какой-то детский фильм про мутантов...
– Актриса Холли Берри, играющая в нем девушку-мутанта, была вынуждена носить линзы белого цвета, непрозрачные. Так вот, они так натирали ей глаза, что она потом долгое время не снимала темные очки, прятала свои воспаленные глаза от людей...
– Бедняжка! – Саша уже окончательно успокоилась. – С актерами все ясно... Но обычные люди могут отказаться от цветных линз, и все!
– А женщины, которые чуть ли не каждый месяц перекрашивают свои волосы? Тоже, между прочим, не совсем безвредная процедура... – напомнил Бородин. – Разве они отказываются от краски для волос?
– Ну, ты сравнил – волосы и глаза...
– Если появится возможность изменить цвет глаз – его начнут менять все. Я имею в виду, в первую очередь, женщин. Представь себе, Сашенька: купила ты в аптеке пузыречек с лекарством, закапала в глаза, поморгала – а глаз уже небесно-синего цвета! Или изумрудно-зеленого... Причем никаких неудобств, никаких побочных ощущений – глаз живой, дышит! И тебе не надо лепить на себя дурацкие линзы – боясь ненароком занести в глаз инфекцию или царапнуть ногтем! – а потом выковыривать обратно...
